Смысловые Галлюцинации – Чужое небо.

========== Часть 2. Выживание ==========

«Here I stand, helpless and left for dead

Close your eyes, so many days go by

Easy to find what’s wrong

Harder to find what’s right

I believe in you

I can show you that I can see right through

All your empty lies, I won’t stay long

In this world so wrong».

Breaking Benjamin - Dance With The Devil.

«Я стою здесь, беспомощный и оставленный умирать.

Закрой глаза, так много дней прошло.

Легко найти, что не так, сложнее найти, что верно.

Я верю в тебя, я могу показать, что вижу тебя насквозь, всю твою пустую ложь.

Я не протяну долго в мире, где всё неправильно…»

- Умино! Стреляй!

Окрик товарища по службе резанул по ушам, заставив бросить нервный взгляд в сторону столпившихся сослуживцев. Чёрная форма, защитные жилеты и респираторы. Всё было предусмотрено, чтобы они не заразились. Даже плотные чёрные перчатки до локтя, скрывающиеся под камуфляжной курткой…

Ирука выдохнул, опуская взгляд на скорчившуюся у его ног девушку. Она дрожала и плакала, роняя крупные слёзы на запылённый пол. Её нашли в этом полуразрушенном здании супермаркета, вытащили из «логова» и приговорили на месте к смерти. Ведь в городе не осталось здоровых людей: зараза за год окрепла и стала яростнее атаковать тех, кто всё ещё сохранял человеческий облик.

Внутри же они все были тварями.

По крайней мере, так им говорили на брифингах.

- Стреляй, чёрт тебя дери!

Ирука взвёл курок пистолета, и в этот момент девушка подняла на него лицо. Совершенно человеческие влажные и покрасневшие от слёз глаза, трясущиеся искусанные губы.

- Она… она обычная, - проговорил мужчина.

- Она заражена!

За год Умино видел сотни таких вот казней тех, кого без проверок записывали в заражённые. Этот город стал чем-то вроде кладбища, где трупы не хоронили и даже не сжигали. Их просто бросали.

И все они были обычными перепуганными людьми. Гражданскими, которые хотели выжить.

Его жёстко толкнули в плечо, как только Умино опустил пистолет.

- Пошёл вон.

Раздался тихий крик, оборвавшийся выстрелом. С верхних ярусов обрушившегося супермаркета вспорхнули перепуганные звуком птицы, тело девушки упало на пол, заливая тёмной кровью некогда жизнерадостную мозаику.

- Вот так, - довольно проговорил убийца и повернулся к Ируке. - Понял, сосунок?

- Она была нормальной, - упрямо повторил Ирука, уставший от всей этой крови, от всех этих убийств. - Почему мы не можем просто доставить их в штаб для проверки?

- Слышали, мужики. Он в штаб эти отребья хочет переть, - хохотнул солдат, и остальные поддержали его раскатистым ржачем. - Ты может их ещё и кормить вздумал? А что? Собственной печенью. Думаю, твари обрадуются.

Низко опустив голову и смотря на размозжённый выстрелом череп несчастной, Ирука глухо проговорил:

- В штабе их можно проверять, как проверяют нас. И, если они заражены, тогда и убивать…

- Да ты что, - хохотнул мужчина. - А что, если нет? Если они здоровы? Кормить их ты будешь? Содержать?

- Это наш долг… это ведь гражданские, - резко вскинул на сослуживца лицо Ирука.

- Долг, говоришь? - нехорошо прошипел мужчина. - Долг?

Прежде, чем Ирука успел что-либо понять, в его грудь уперлось дуло пистолета. Выстрел.

От боли его оглушило, и на миг он выпал из реальности. Этого времени хватило, чтобы тело упало на пол рядом с убитой ранее.

- Вот мой долг перед самим собой, - донеслось как через вату. - Убивать таких слабаков, как ты. Пошли, ребята… не хер тут делать.

***

- Да идите вы уже, - прошипел Какаши, стараясь особо не высовываться из-за торчащей из земли плиты. Весь этот спектакль, развернувшийся на глазах мужчины, давно стал привычным зрелищем.

Военные совершали вылазки в город всё реже и реже. Наверное, у них тоже была какая-то своя отчётность. Например, сколько гражданских-заражённых они убили за этот месяц. Рекордсмену, допустим, выдавали бонусный сух-паёк.

Или же солдаты опасались тех выживших, что объединились в группы, засели где-то в полуразрушенном городе и были не прочь подбить парочку тех, кто раньше своим долгом считал защищать это место. Теперь же его вычищали, выжигая улицы и веру в то, что всё когда-нибудь может стать так, как прежде.

Хатаке довольно шикнул, когда спины военных скрылись из виду. Выждал ещё пару минут и только тогда, низко пригибаясь, бросился к лежащему на земле солдату. Быть подстреленным своими же - хуже исхода жизни не придумаешь. Эти люди должны были прикрывать тебе спину, а пустили пулю в грудь. Если парень не жилец, то, возможно, с него можно будет стянуть жилет и забрать оружие.

Однако тот был жив. Это стало понятно, как только Какаши склонился над ним и встретился с тёмными глазами взглядом. В зрачках парня плескалась боль, дыхание рвано металось с ужасным звуком булькая в респираторе.

- Ну-ка, - тихо проговорил Какаши, хватаясь за оный. - Это тебе не понадобится.

Стянув респиратор, Хатаке замер, выжидая. Если у этого чувствительного солдата пойдёт кровь ртом, то он не жилец: с пробитым лёгким в тех условиях, в которых они оказались сейчас, справиться не сможет даже Итачи.

- Он… я не хотел её… убивать, - прохрипел солдат, морщась от боли и жадно глотая воздух. Дыхание выходило с хрипами, но крови не было.

- Я в курсе, - сказал Какаши, торопливо расстёгивая жилет раненного, чтобы оценить степень повреждений. Оставаться на одном месте было опасно, но тащить с собой этого смельчака, без понятия об состоянии оного, значило добить одним неверным движением.

- Я выслеживал эту группу выживших месяц, - досадливо проворчал Хатаке, пока его пальцы быстро справлялись с застёжками и разводили ткань в стороны. - Они прятались. Вы их здорово напугали…

Усмешка вышла скованной, но солдату было не до юмора.

- Ни… никого не осталось. Мы зачистили…

- И это я знаю. Заткнись сейчас лучше. И не напоминай мне, что ты убивал выживших, а то я передумаю.

Узкое лицо парня исказила гримаса боли, и он действительно замолчал. Сначала Какаши почудилось, что тот вырубился, но тёмные глаза внимательно следили за ним, поблескивая лихорадочным огнём.

- Ну-ка…

Пропустив руку под одежду, Какаши скользнул ею к спине, пытаясь нащупать выходное отверстие.

- Сквозное, - довольно кивнул он, когда пальцы наткнулись на влагу, а солдат болезненно рыкнул. - Попытаюсь дотащить тебя до машины. Не вырубайся и переставляй ногами, а то брошу к херам.

- Да ты… сама доброта, - прохрипел парень, мешком повиснув на Какаши.