- То, что сидит в тебе, Саске, не должно быть в простом человеке, - улыбнулся тот, опуская руку на грудь парня. - Твоё тело не было предназначено для этого. Вирус ломает его каждый раз, когда ты используешь эту… силу.

- Откуда тебе знать? - едва слышно прошипел Учиха. Он на миг прикрыл глаза, и на чёрном фоне заплясали фиолетовые разряды. Пришлось вновь поднять веки, чтобы не терять Гаару из виду.

- Я - Первый… ты забыл?

Яда в голосе у объекта хватило бы, чтобы отравить добрую половину выживших:

- Я знаю то, чего не знает никто. Как ты думаешь, почему я тогда нашёл Наруто? Почему помог ему выбраться от Орочимару? Думаешь, мне просто хотелось найти для себя группу?

Саске с трудом сглотнул, пытаясь сосредоточиться на словах парня, а не на вновь нарастающем в ушах гуле.

- Я бы не выжил один, - проговорил Гаара. - Мне нужен был кто-то, чтобы убивать… за меня. Мне необходим был кто-то, чтобы им прикрыться. Вы отлично подходили, но… Фугаку был прав: у вас нет цели.

- Ч-что?

- Новая волна, да? - хмыкнул довольно объект, убирая руку с груди Учихи и осторожно отодвигая с его горла ворот куртки. - Ты ведь знаешь, что они рано или поздно тебя погубят? Догадываешься о том, что уже почти сгорел изнутри? Твоё мясо чёрное, отравленное…

Саске захотелось сомкнуть собственные зубы на этом бледном горле и увидеть, как жизнь покинет бесцветные глаза. Гаара говорил безумства и сам был безумен.

- Фугаку так хотел спасти своего сына, что сделал из его тела бомбу замедленного действия. Никто не знает, когда ты уничтожишь себя и всё вокруг. Но он спас тебя.

Объект, подавшись вперёд, шипяще втянул носом рядом с ухом Учихи и довольно прикрыл глаза:

- А ты его убил, да?

Жар обдал с ног до головы. Саске выгнуло, едва не поставив на мостик, позвоночник затрещал, и боль впилась в него, прокатываясь криком по глотке.

- Ты нестабилен. Хотя ты мне больше не нужен.

Учиха сквозь забившую уши вату услышал смешок. Гаара склонился над его горлом, припадая губами к рваной ране. Саске дёрнулся, но спину вновь пронзило иголками. Тогда-то он и сумел вцепиться побелевшими ещё сильнее пальцами в плечо парня, чувствуя, как тот жадно потянул из него кровь.

- Горькая, - тяжело выдохнул объект, отшатнувшись и резко поднявшись. Его повело в сторону, и он вжался спиной в стену, чтобы не упасть.

Дрожащая рука прошлась по перепачканным чёрным губам. Но Гаара смеялся. Тихо, хрипло:

- Она подходит.

Учиха заметил в его пальцах шприц. Игла вонзилась куда-то в шею, а потом объект, словно жаждущий дозы наркоман, приставил её уже к своей вене на сгибе локтя.

- Ты сдохнешь, - прошипел Саске.

- Мы все сдохнем.

Укол был быстрым. На миг Учихе показалось, что глаза Гаары загорелись красным, но потом парень сморгнул и тяжело выдохнул:

- Я знаю, что ты хочешь вернуть Наруто. Но… что будет, если я оторву ему голову? Проверим?

- Стой!

Саске успел заметить лишь то, как объект стремительно бросился в сторону двери, а следом тело вновь скрутило и вжало в пол. Это была отвратительная боль. Одна из тех, которая не позволяет подняться.

***

Гаара остановился. Его немного пошатывало, но это было пустяком по сравнению с тем, что будет через час.

Фугаку тогда не ошибся, сказав, что у него своя, отличная от всех остальных, цель. Знал ли мужчина, говоря это, каким образом всё сложится в разуме Первого? Мог ли предсказать, что его слова вызовут цепную реакцию?

Или же всё это было сказано, чтобы подтолкнуть его? Найти Наруто, а затем и Саске… ведь объект обязательно приведёт к носителю. Или же носитель к объекту. Они взаимосвязаны и всегда будут притягиваться друг к другу так, если бы один из них был магнитом, а второй куском железа. Люди называют это судьбой или же связью, а Гаара видел в этом смысл выживания. Заложенную в голову детищ лаборатории программу, работающую лишь для того, чтобы не дать человечеству окончательно кануть в лету.

Только вот все люди совершают ошибки, а в лаборатории именно они и работали. И Фугаку был не исключением. Они с Орочимару создавали бесчувственных существ, урезая их эмоции, программируя разум лишь на выживание.

Лишённые предсказуемости и эмоций, объекты были идеальны. Каждое их действие, каждый поступок являлись точными инстинктами. Казалось бы, план удался: человечество получило свой второй шанс. Однако самой главной ошибкой лаборатории стали сами люди. Они и только они сделали тот надкол, который заставил этот монументальный пласт из гранита пойти трещинами.

Человеческие эмоции. Чувства отца, который до смерти боится потерять своего сына. Месть того, кто уже потерял своего ребёнка по собственной же вине. Фугаку и Минато, сами не зная этого, убили надежду человечества на восстановление. Их человечность превратила идеальный эксперимент в очередную пустышку.

Люди всегда всё портили.

Гаара улыбнулся, вжимаясь затылком в холодную стену и скаля окровавленные зубы в тёмный потолок.Он действительно сейчас чувствовал себя избранным. Тем самым, кто наконец-то получил возможность изменить всё. Сделать правильно.

Наверное, Фугаку верил в него. Ведь не зря же учёный рассказал про часть Нулевого в своём сыне, не зря объяснил, что рано или поздно Саске перестанет быть носителем… и тогда потребуется тот, кто будет новым хозяином для Девятого. Другой его целью.

Больше смерти сына Фугаку боялся свободы Девятого. Непредсказуемого, озлобленного на человеческий род существа, который не был безмозглой марионеткой, а имел свою личность и умел мыслить.

- Я стану твоим новым смыслом, - словно в забытье прошептал Гаара, чувствуя, как тело изнутри начинает разогреваться.

Кровь Саске стала ядом, но объект не может умереть, лишь измениться, подстроиться. Эволюционировать. И он был готов превратиться из жалкого подобия защитника, который даже убить не может, в нечто, способное дать второй шанс человечеству. Хотя о человечестве Первый думал в последнюю очередь.

- Я стану… носителем, - жутковато улыбнулся Гаара и, оттолкнувшись от стены, открыл двери третьей комнаты.

В темноте за створками послышались хриплые стоны. Запертые там твари не ожидали увидеть человека, осмелившегося самостоятельно сунуть свой нос в эту обитель смерти. Видимо, поэтому они и замерли на несколько минут, давая парню фору.

Объект, улыбнувшись, взбежал по лестнице. Он уже слышал, как мертвецы медленно выползают из своего «склепа», как едва передвигают ноги и с трудом держатся на своих изгнивших костях. Каждый их шаг сопровождался хрипом умирающего, стоном смертельно больного. Воистину жуткое зрелище…

Бледная рука Первого с трудом поднялась, и он постучал в железную дверь. Три коротких стука, отозвавшихся эхом где-то в голове. Каждый звук сейчас казался громом посреди ясного неба, и, опустив глаза на свою ладонь, он порадовался, что здесь царит полумгла: кожа пошла тонкими чёрными венками. Не заметить их на свету было бы невозможно.