Фугаку посмотрел на парня долгим, тяжёлым взглядом, но ни осуждения, ни злости в нём не было. Он жалел этого искорёженного руками учёных человека, жалел так же, как и свою жену.

- Это ведь жестоко…

- Жестоко, - глухо повторил тот, отходя всё же от объекта и берясь за дверную ручку. - Жестокость иногда спасает жизни.

- Только она губит наши жизни.

- Гаара, - резко шикнул Фугаку и вскинул на него лицо, - то, что я тебе скажу… прозвучит очень странно. Но это важно. Ты должен иметь смысл… цель.

- Зачем мне эти ваши подачки? Захотели стать добреньким вдруг?

Парень зло ощерился, наверняка вовсе запутавшись в своём слишком сплетённом воедино сознании. Вирус проскальзывал в его глазах мерцающим красноватым ободком, словно сломанная неоновая вывеска. Но никто из личностей в голове того не мог взять верх. Оставались лишь пустота и безумие.

- Ты обязан знать, - неумолимо повторил Фугаку. - В тебе больше смысла, чем во всех этих объектах. Ты наша вторая надежда, если всё это рано или поздно рухнет.

- О чём вы? - нахмурился Гаара.

- Что ты знаешь о Нулевом?

- Он… он изначальный.

- Нагато. Так его звали до того, как он попал в лабораторию. Вирус был в нём… он родился с ним. Аномалия, болезнь, мутировавшая в то, что мы имеем сейчас.

Когда Фугаку принесли личное дело простого юноши с очень грустными глазами, он поверить не мог, что в нём таится угроза для всего человечества. По всем тестам Нагато был совершенно здоров, но в то же время он медленно умирал, не имея возможности кануть в лету полностью. Болезнь была похожа на рак, она расползалась по телу бедняги чёрными переплетениями тонкой паутины, постепенно покрывая собой органы парня, но не выжимая из них ни капли жизни. Всё это приносило ему невозможную боль, которую тот пытался унять простыми обезболивающими, но когда они перестали действовать…

Обычный посыльный в лаборатории, чудом попавший на глаза Орочимару, не прошедший ежегодный медицинский осмотр… Случайность.

И из-за этой случайности начался конец того, что когда-то начиналось как мечта троих учёных: собственная лаборатория вдали от людей, вдали от тех, кто хочет ввести науку в жёсткие рамки.

Но сейчас Фугаку понимал: чтобы спастись, им не хватило тех самых рамок. И теперь мечта превращалась в ад, в болото, в котором увязло слишком много чужих жизней.

- Но при чём здесь я? - всё-таки спросил Гаара.

- Нулевой не вечен, - как-то даже жестко ответил мужчина. - Ты был первым, кто получил его вирус. Ты единственный, кто сможет продолжить его дело, если…

- Его дело?! Да он ведь просто висит в этом вашем подвале, и вы…

- Гаара, - прервал его Фугаку, устало морщась, - просто верь, что твои способности спасут нас. Рано или поздно. И пусть это будет твоей целью.

***

Настоящее.

Поразительно. Сколько смелости нужно человеку, чтобы взглянуть в мёртвое лицо. Как много сил уходит и душевных ресурсов…

Саске часто видел трупы. Он даже перестал их замечать. А сейчас, глядя на Наруто, он не мог поверить, что к такому когда-либо можно было привыкнуть.

Боль разрывала. В первые секунды парень просто молчал, потом наступила ярость, и горло теперь саднило от крика, а костяшки пальцев от ударов покрылись кровавой корочкой.

- Идиот, - шикнул Учиха, встретившись со своим отражением в осколке, что валялся на полу. Но даже от этого легче не стало.

Он всё разрушил, уничтожил своими же руками из-за страха, глупого страха когда-нибудь потерять. И утратил сейчас, так ничего и не поняв. А было ли что понимать? Были ли чувства?

Саске сейчас не мог думать об этом, погружаясь всё глубже в пучину холодного безразличия. Если бы на их дом сейчас набрели твари и забрались внутрь, то он бы даже не попытался отбиться. Плевать было бы, какие куски они выхватывают из тела, потому что сердце в нём уже не билось. Любая боль меркла перед той, что бушевала внутри сейчас.

И вновь никак не выразить своих эмоций, не поделиться с пустотой, будто уже давно разучился чувствовать, отвык ощущать себя живым. И внутри тихо. Гулко, холодно.

Учиха открыл глаза, понимая, что за шторами век не спрятаться. Взгляд решительно скользнул по лицу лежащего парня, останавливаясь на приоткрытых бледных губах. Сколько он не касался их своими, холод из мёртвого тела не уходил.

Но тут разум полоснуло яркой, непривычно острой мыслью. Словно разряд тока, она пробежалась по телу Саске, выбивая из сердца последние робкие удары. Схватив с пола нож, он быстро полоснул по ладони, сжимая её в кулак над губами Наруто.

Тёмные капли крови сначала редко, затем всё быстрее закапали на них, разукрашивая меловую кожу красными подтёками. Механизм должен был работать в обе стороны. Просто обязан был…

- Очнись, - прохрипел Учиха, прижимая рану к губам парня, а затем с тихим рыком отнимая и упираясь лбом в плечо того.

Сколько не пытайся оживить… ранение в мозг невозможно залечить, даже если ты чёртов объект из грёбанной лаборатории.

- Как я тебя ненавижу, - тяжело выдохнул Саске. - Почему…

От боли всё внутри сделалось обледенелым и сейчас шло трещинами. Губы вновь ткнулись в холодную скулу, пальцы зарылись в лохматые светлые волосы. Солома и фарфор… неживая кукла. Ненастоящий Наруто.

Впервые за все эту треклятую жизнь захотелось, чтобы глаза могли лить бесполезную воду. Стало бы легче. Во всяком случае, в это верили все.

Но Учиха не мог. Он смотрел на Наруто и даже не моргал, запоминая красивое лицо таким, каким оно было. Ведь ещё немного и перед ним будет пустой манекен. Холодный, идеально симметричный, как и все покойники.

Саске прикрыл глаза, опуская голову и касаясь лбом неподвижной груди. Наверное, он бы мог попытаться, как в когда-то увиденных фильмах, запустить сердце, но толку от этого, если в виске зияла небольшая дыра.

Учиха мрачно усмехнулся. Он ненавидел себя за способность всегда всё портить. Она присутствовала в нём, как тот самый вирус, что изводил Узумаки все эти годы. Если бы Саске был суеверным, то решил бы, что при рождении его прокляли. Но сейчас, когда в людях оставалось всё меньше веры в какие-то высшие силы, он мог заглянуть в глаза правде: мы сами несём ответственность за свои ошибки.

С неба за нами никто не присматривает, нет никаких ангелов-хранителей, способных удержать за шиворот от падения в пропасть. Есть те, кто с радостью подтолкнут, но они имеют ничего общего с эфемерными созданиями.

Подняв голову от груди парня, Учиха уставился в стену как раз в тот момент, когда по ней мазнуло жёлтым отблеском фар. Это мог быть кто угодно: люди Джирайи, отморозки, не брезгующие человечиной, или же военные.

На удивление, даже эти мысли не вызвали и укола страха, не то что бы желания спрятаться или вооружиться. Саске, скользнув пальцами по холодной щеке Наруто, медленно поднялся, поворачиваясь лицом к выходу. В небольшие окна бил яркий свет, выхватывая из опустившейся в комнате темноты резкие очертания мебели, что сейчас напоминали костяные гребни затаившихся монстров.

Послышался хлопок двери, а затем донёсся скрип приближающихся шагов по снегу. Кем бы ни был этот поздний гость, он не таился. Двери открылись, впуская внутрь зимний холод, длинная тень упала на пол, добираясь до ног Учихи. Рассмотреть лицо вошедшего было невозможно: слепил бьющий тому в спину свет, делая человека простым сгустком тьмы.