- Этот больной чёртов сын думает, что может освободить Наруто от Девятого, - с холодной ненавистью проскрежетал Фугаку. - Убив Саске, носителя.

- И… он попытался? - похолодев протянул Итачи.

Комментарий к Глава 9. We are.

Извините за задержку.

Я вернулась и теперь уж наверняка.

========== Глава 10. Кровь густа. ==========

«Смерти яд и жизни грех

Уже не боюсь,

Пусть мечта не как у всех,

Но я её добьюсь.

От раскаянья в тиши

Застынет кровь.

Шёпот раненой души

С пересохших губ слетает вновь и вновь.

Сметая всё с пути,

Смогу ли я спасти,

Пожертвовав только собой?

Пусть виноват во всём,

И смерть кругом,

Но я чувствую боль».

Jackie-O – scaPEGoat.

Саске стоял в дверях небольшой комнаты, глядя на кровать, на которой лежал незнакомец. Он видел Наруто разным: уставшим, злым, отчаявшимся. Но сейчас парень казался ему совершенно иным существом, запрятанным в эту оболочку из побледневшей кожи.

Когда Итачи сказал, что Узумаки здесь, в этом лесном домике, то он не поверил своим ушам. Теперь же Учиха не верил ни своим глазам, ни чувствам. Внутри что-то оборвалось, стоило зайти в комнату и осторожно прикрыть за собой дверь, зачем-то проворачивая замок. Саске понимал, что потребуется время, чтобы понять и объяснить всё себе.

Он думал, что Наруто остался там, под толщей воды, что больше никогда его не увидит. И в тот момент Учиха испытывал по-настоящему острую боль от осознания того, как сильно он успел привязаться. Это же чувство приходило к нему и тогда, посреди заснеженной трасы у машины, когда Узумаки повернулся к нему спиной, решив уйти.

И теперь, стоя над спящим парнем, Саске пытался понять - почему эти треклятые чувства вылезают наружу каждый раз, когда он так близок к потере. Неужели только она способна пройтись по уже давно онемевшему нутру раскалённым железом, стирая ржавчину с натянутых нервов? Неужели только боль может заставить струны петь?

Что за неуловимое чувство он испытывает к Наруто. К этому упрямому парню, который не раз доказывал, что им суждено встретиться даже посреди мёртвого города, не зная ничего друг о друге…

Судьба, будто бы насмехаясь, каждый раз разводила их, чтобы в следующий момент вновь крепко переплести жизни вновь.

Но что за чувство?

Учиха не знал. Он мог бы сказать, что это та самая любовь, о которой все грезят. Но было ли место для этого светлого и в большинстве своём нереального чувства в мире, где голод и смерть становятся ближе человеческой душе, нежели думы о вечном?

Было ли место для любви внутри него самого? В этом теле, чья кожа стала бледнее, а руки обвиты чёрными венами, несущими в себе отравленную кровь. Было ли место для любви в его натужно стучащем сердце?

Саске опустил голову, прикладывая руку ко лбу. Что такое любовь? Этот вопрос, наверное, впервые сверкнул болезненным проблеском в его голове. Была ли то любовь, когда они кидались друг другу на помощь? Была ли то любовь, когда Узумаки позволил ему первым выбраться через люк, а сам остался там на верную смерть? Была ли то любовь, когда его руки крепко сжимали торс Наруто, а губы ловили горячее загнанное дыхание?

Или всего лишь жажда? Жажда замёрзшего вместе с миром тела. Надежда ощутить себя вновь живым, чувствующим и… правильным.

Что это было?

Учиха осторожно сел на кровать. Его рука застыла над плечом парня, но всё же опустилась, чуть сжимая. Одно лишь прикосновение породило внутри что-то страшное, прошедшееся по телу горячим вихрем. Это чувство заставило сердце пропустить удар, и жар сменился холодом.

Узумаки был мёртв. На все двести процентов. И даже лицо его напоминало посмертную маску. Саске привык видеть трупы, а сейчас с ужасом понимал, что может сказать: тот был мёртв всего несколько часов. Его тело уже успело напитаться потусторонним холодом и каменной тяжестью, но представляло собой не разваливающийся кусок мяса, а мраморную статую, лишённую всяческого тепла.

- Наруто, - позвал Учиха тихо в глупой надежде, что изваяние всё же окажется живым.

Но лицо Узумаки осталось всё таким же спокойным, даже ресницы не дрогнули, будто бы тот находился в глубоком сне.

Опустив голову, Саске медленно выдохнул. Чего он ждал и почему сейчас так сильно разочаровался?

***

- Ты слышал это, - прошипел Девятый над самым ухом, и Наруто вздрогнул, открывая глаза.

Всё та же маленькая серая комната со стеклянной стеной, за которой разливалась непроглядная тьма. Холодный пол, холодные стены, истлевшее тело у дальней… На нём взгляд споткнулся, но всё же он нашёл в себе силы отвести его в сторону.

- Саске, - продолжал объект. - И ты чувствуешь, как внутри теплеет, да?

Узумаки молчал, прекрасно понимая, что сил спорить с Девятым у него уже нет. Это место, в котором он оказался, вытягивало всю энергию, заставляя ощущать себя выжатым и пустым. И хотя Наруто отлично понимал, что стал заложником своего собственного сознания, легче от этого не становилось. Выбраться за его рамки никак не получалось, будто бы невидимая решётка сковала собой весь разум.

- Любовь, малыш, - вдохнул голос над самым ухом, - глупая, неправильная любовь… как и ты. Ты не создан для неё, но отчаянно пытаешься влезть в человеческие рамки.

Наруто, схватившись за виски, до боли в челюсти сжал зубы. Тихий шёпот объекта ввинчивался в разум ржавыми гвоздями, и с каждой секундой Узумаки ощущал, как ломается его вера. Он бы никогда не признался себе, что слова Девятого способны заставить его усомниться в собственных чувствах, но сейчас всё было иначе.

Стены комнаты давили на плечи, потолок медленно опускался, а голос не стихал.

- Хватит, - резко выпалил Наруто, подрываясь на ноги.

Тело слушалось его плохо. Оно было ватным, но за рёбрами зрело что-то обжигающее. И оно всё-таки взорвалось, врезаясь в глаза темнотой.

Узумаки пошатнулся и подумал, что вот-вот начнёт падать. Он даже попытался ухватиться за стены, а когда руки вцепились в что-то холодное, резко открыл глаза.

Слабый желтоватый свет тут же полоснул по ним, заставляя поморщиться. Всё изменилось: не было больше белых стен, кошмарного тёмного окна и тела женщины. Теперь его окружала пыльная и пожелтевшая от облезших обоев комната с ужасным сероватым потолком. По углам виднелись пышные гирлянды паутины, а мебель здесь едва дышала.

На своей груди Наруто внезапно ощутил небольшую тяжесть и, повернувшись, невольно вздрогнул. Если это была очередная иллюзия Девятого, то с каждым разом тот лишь оттачивал своё мастерство: Саске был до ужаса реальным.

Потянувшись к его скуле рукой, Узумаки на миг замер, не решаясь тронуть бледную кожу. Казалось, Учихи не может быть здесь, не может тот спокойно спать рядом с ним. Такое просто не укладывалось в голове, но рука всё же опустилась на щёку парня, чувствуя под пальцами не зыбкость иллюзии, а холодность кожи.

Чёрные ресницы дрогнули, и Саске перехватил его руку за запястье, лишь затем поднимая веки. Чуть затуманенный сном и усталостью взгляд упёрся в лицо Наруто, а бледные губы дрогнули, будто бы тот хотел что-то сказать, но в итоге лишь шумно выдохнул, подтягивая Узумаки ближе к себе и неожиданно обнимая.

У Наруто перехватило дыхание. Он замер, не решаясь обнять в ответ, потому что никак не ожидал, что вечно холодный Учиха, запрещающий прикоснуться к нему лишний раз, сам потянется первым. Слишком яркими были воспоминания о словах Девятого. И его стараниями душа сейчас сидела в ледяном шаре, что начал трескаться, принося колкую боль.