Объект медленно повернулся к лежащему у стены трупу. Ярко-рыжие волосы, разметавшиеся по белому кафелю, были перепачканы в крови, а шея, кажется, неестественно вывернута.

- Она не любила меня, - просто заметил Девятый. - И я её убил. Просто.

- Кто это? - почему-то севшим голосом спросил Наруто.

- Та, кого ты мог бы назвать своей матерью. Та, кто подписала бумаги о твоей ненужности миру. Она забрала твоё право жить, право быть обычным.

Красная кайма на раздражённо-голубой радужке в глазах объекта неожиданно потухла, и он повернулся к парню напротив, перехватывая его взгляд:

- Ты любишь её? Скажи мне, малыш, ты любишь ту, кто является твоей матерью, но сама проводила над твоим тело опыты?

- Я…

Узумаки поперхнулся собственными словами. Они встали поперёк горла, мешая дышать вновь. Любит ли он её?

- Твои инстинкты говорят, что ты должен любить её, - упрямо качнул головой Девятый. - Потому что она твоя мать. Но ты не можешь простить ей предательства. Я ведь знаю… я в твоей голове.

Тонкий палец постучал по бледному виску, и объект страшно улыбнулся:

- А теперь задумайся, Наруто. Саске - это тот человек, из-за которого ты здесь, а я внутри твоего разума. Он виноват в этом… пусть всё было сделано не его руками, но… если бы того не было, ты бы мог быть свободен. Жить… Ты любишь его?

- Он не виноват, - отрезал Узумаки, вперившись немигающим взглядом в Девятого. - Его не спросили.

- Как и тебя, но ты всё равно зол на свою мать.

Сидеть и разговаривать с объектом было очень странно. Ещё страннее было видеть его таким… усталым. Он казался тонкой струной, что вот-вот порвётся, но в голубых глазах плескалось что-то твёрдое, жгучее.

- Я не живу, малыш, - просто качнул головой Девятый. - Но и ты не живёшь.

Свет резко потух. И почему-то Наруто знал, что в том углу больше нет никого.

- Ты оставишь меня здесь? - выкрикнул парень в пустоту.

***

- Что со мной происходит? - мрачно спросил Саске, кое-как выбираясь из сугроба на серый камень. Ноги увязали в снегу, и сил практически не было.

Учиха остановился, переводя дыхание и оглядываясь. Лес кончался здесь, оставаясь позади тёмной стеной, а впереди раскинулся город.

Он был похож на ужасный скелет, обглоданный ветрами и временем. Небоскрёбы казались дырявым гребнем, низкие дома - рёбрами и разбитыми суставами. Жизни не было в этой некогда огромной махине.

Приложив руку ко лбу, Саске сел на камне. Идти в город ночью не было ни желания, ни сил. А пустота в голове ныла странной нервозностью.

Он перевёл взгляд на свои руки, побелевшие от холода. Всё те же чёрные вены покрывали бледную кожу и уходить, похоже, не собирались. Учиха даже попытался оттереть их, но всё тщетно.

- Дрянь, - шикнул он, запуская пальцы в волосы и прикрывая глаза.

На чёрном фоне пошли яркие рыжие всполохи. В разуме впервые за несколько часов сверкнула единственная мысль: «Я стану как они? Как твари?»

И лучше бы её там не появлялось. Волна омерзения прошла по телу, ударяя куда-то в позвоночник и заставляя сдавленно ругнуться. Это была настоящая боль, но отчего она разлилась по телу, Саске понять не мог.

Он не чувствовал себя раненным, разве что уставшим и загнанным, словно зверь, спасающийся от охотничьей облавы.

Только гончие не шли по следу, и гнал он себя сам, пока ноги не отказались идти.

Сонливость пришла следом за болью, забираясь в горло, лёгкие и голову стылым воздухом. Адреналин боя схлынул, и только сейчас он понял: уходить без куртки было действительно глупо.

Обхватив себя руками, Учиха повалился на камень, понимая, что тот вряд ли его согреет.

Тело слабо подрагивало, покрываясь мелкими мурашками, суставы начинали ныть. Идти куда-то совершенно не хотелось.

«Наруто. На плотине», - произнёс слабый голос в голове, но веки налились сонной тяжестью.

Нужно было поспать. Совсем немного, а затем продолжить путь.

Ледяной ветер убаюкивающе завывал над головой, поглаживая по взъерошенным чёрным волосам, по переставшим подрагивать плечам. Он забирался под водолазку, льнул к горящему позвоночнику и давил под рёбра, высекая тяжёлое дыхание.

Саске проваливался всё глубже в сон.

Чёрные круги начали забивать рыжие всполохи, и звуки стали тише.

За плечи резко дёрнули, усаживая ровно. Он несколько запоздало мазнул рукой по камню, ища древко топора, но поздно.

- Придурок, - рыкнул голос. - Окоченеть решил?!

Учиха приоткрыл глаза, подслеповато щурясь на тёмную фигуру перед собой. Человек не давал опуститься обратно на камень, хотя так хотелось.

- Давай, просыпайся!

Его встряхнули, возвращая разуму некоторую чёткость. По телу прошла нервная дрожь, и парень попытался отшатнуться. Сжавшие его руки не дали, рванув на себя и крепко обнимая.

- Итачи, - придушено протянул Саске, - ты… что…

- Вставай, - быстро выпалил тот, помогая брату подняться.

- Как ты нашёл меня?

- Не здесь, - отрезал старший, кивая на припаркованную у обочины машину. - У меня мало времени.

- Что… что это значит? Почему мало?

- В машину, Саске, - поторопил его брат, подталкивая к открытой дверце. - Я расскажу тебе всё, когда… когда ты будешь в безопасности.

Ухватившись за ручку двери, парень было забрался в машину, но тут же замер, уставившись во все глаза на водителя.

- Привет, Учиха, - хмуро бросил Киба. - Садись или так и будешь таращиться?

- Я умер? - хрипло спросил Саске и, почувствовав, как его подталкивают в спину, забрался в салон.

- Если бы, - шикнул Инузука, кивая Итачи и трогаясь с места. - Мы живы, увы.

Младший Учиха замер, глядя то на брата, то на Кибу. Ситуация казалась нереальной. Страшным сном, горячечным бредом.

- Итачи? - напряжённо позвал Инузука, бросив быстрый взгляд на того. - Ты как? Держишься?

- У нас пятнадцать минут.

Голос брата показался надтреснутым, шипящим. И Саске нервно уставился на него:

- Что происходит?!

- Жопа, - лаконично ответил Киба.

- Кровь Девятого, Саске, - механическим голосом проговорил Итачи, повернувшись к брату. Его лицо, скрытое темнотой, было не разглядеть, но глаза странно поблескивали.

- Что с ней?

- Она… она имеет свои побочные эффекты. Их не учли.

- Что за…

- Саске, - худая рука сжала его предплечье, заставляя вновь поднять взгляд, - Девятый давал тебе свою кровь?