- Люблю.

Холодок пробежал по позвоночнику, и Саске отрицательно покачал головой, глядя в глаза напротив. Он не знал, что сказать: дар речи покинул мелко подрагивающее тело, выбитый из него усиливающейся метелью. А Узумаки стоял ровно, всё ещё цепляясь судорожно за ворот его куртки, глядя так, будто бы искал в глазах ответ, но не мог найти его.

Слова, которые всем так тяжело произнести, сказанные в пустоту, в тишину причиняют больше боли, нежели прямой отказ.

- И все твои правила… - тихо заговорил Наруто. - К чёрту все твои правила, если ты не можешь… не можешь быть со мной человеком, Саске. Я так устал…

Учиха почувствовал холодный лоб на своей груди и стукнулся затылком о машину, глядя в тёмное небо.

- Я так устал быть лишним. Везде… везде Девятый. Везде он. Я не могу так.

Рука сорвалась с ворота куртки, заползая под неё и обнимая за торс. Холодная, будто изо льда.

- Моя мать отдала меня на опыты, отец… отец сбежал. Киба мёртв. Даже ты… не считаешь меня живым существом. Я для вас всего лишь… кусок мяса. Чем вы лучше Хидана, м? Вы просто пользуетесь мной… и для тебя я тоже никто.

- Наруто…

Тот дёрнулся от протянутой к его щеке руки, отпустив Саске.

- Не надо, - качнул он головой. - Ты ведь не хочешь этого. Ты ведь на самом деле думаешь, что я говорю ерунду, что я глупый и ничего не знаю о жизни. Да, не знаю. Потому что у меня её не было. У меня ничего нет до сих пор.

Узумаки опустил голову, усмехаясь. Он обхватил себя руками, показавшись таким тонким на фоне бушующей стихии. Потемневшие от пыли и крови волосы разметало, лицо в тёмных потёках смотрелось маской, а вцепившиеся в предплечья кисти слишком костлявыми.

- В тебе слишком много боли, Учиха, - скривил губы Наруто. - Но в ней виноват только ты сам. Я пытался быть рядом. Я искал тебя, чёрт возьми. А найти тебя должен был Девятый… ты ведь его ждал. Так зачем тебе я? Быть твоим развлечением, когда тебе вдруг надоедает одиночество?

Слова лились сплошным потоком, хотя Узумаки думал, что задохнётся раньше. Отчасти хорошо было то, что сердце уже не билось, иначе бы боли было куда больше. Он вперился в Саске немигающим взглядом, но тот стоял примороженным к машине. Чёрные волосы, в которых запутались снежинки, трепал безжалостный ветер, хлестал ими по худощавому лицу, очерчивал скулы, к которым хотелось прикоснуться. Ветер холодил тонкие губы, окрасившиеся в левом уголке в кроваво-красный. Хотелось обнять напоследок, но оглядев того ещё раз, Наруто тряхнул головой, нервно усмехаясь:

- Прощай, Саске. Я попытаюсь тебя не любить.

Куснув губу, Узумаки резко развернулся, зашагав, кажется, по полю. Глаза совершенно не разбирали дороги, внутри всё взорвалось возмущением, потому что инстинкты твердили остаться. Он должен был быть рядом с носителем, но не мог больше чувствовать себя никому ненужной собакой, что бегает за хозяином и предано заглядывает в глаза. Для Акамару было больше любви, чем для него.

Ветер бил в бок, едва не заваливая на рыхлую землю, в которой утопали ноги. Нужно было уходить как можно дальше, плевать куда. На самом деле Наруто даже не знал, что будет делать, когда останется совсем один, но жить по инерции было не ново для него.

Но назад тянуло. Приходилось крепче сжимать зубы, чтобы не развернуться хотя бы один раз, дабы бросить последний взгляд на Учиху. Только тогда всё было бы кончено. Он бы вернулся.

«Ты с ума сошёл! Ты…»

- Заткнись, - безразлично шикнул Узумаки и всё-таки оступился, едва не повалившись на землю.

Рвануло вверх резко, едва не вывернув руку из сустава. Наруто дёрнулся, но его сдавили, прижали до хруста в переломанных рёбрах. От боли стало невозможно держаться на ногах, и тело едва не обмякло, прижатое к другому. Тёплому.

- Никуда ты не уйдёшь, - выпалил Саске ему на ухо.

Хотел было сказать что-то ещё, но голос сорвался на тихое шипение, а слова стали быстрыми поцелуями, которые покрывали горькую от крови щёку. Учиха прижимал так крепко, будто хотел впечатать в себя, а целовал так зло, будто невозможность этого раздражала.

Узумаки тяжело вздохнул, застыв в его руках изваянием из снега. Он сумел лишь прикрыть глаза, пытаясь переждать нахлынувшее головокружение от близости с Саске, от его губ, что, не брезгуя, трогали лицо, скулы…

- Прости, - прошипел Учиха. - Я… я…

- Зачем я тебе? - твёрдо проговорил Наруто, пытаясь не поддаться на старые уловки. Достаточно этих привычек, достаточно желания просто, безвозмездно быть рядом. Пришло время получить что-то взамен.

- Не понимаешь? - шикнул Саске.

- Хочу услышать.

Узумаки неуверенно скомкал пальцами куртку на спине парня.

- Я всегда ждал тебя, Наруто. Не его. Я всегда думал о тебе, и…

Рука Узумаки судорожно впилась в его плечо, и Учиха удивлённо посмотрел на Наруто, который начинал стремительно дрожать. Глаза парня расширились, стали будто бы стеклянными, на губах запенилась розоватая кровь, уже тёмными нитями потянувшаяся из уголков.

Узумаки захрипел, чувствуя, как медленно начинает работать сердце. И как медленно его начинают прорезать въевшиеся в тело осколки. Во рту появился стойкий вкус крови и горечи. Он вцепился изо всех сил в Саске, боясь упасть, потому что тогда уже не сможет подняться.

Девятый запустил организм.

«Нравится, малыш?» - ядовито прошипели в голове. - «Мне тоже».

- З-зачем? - почему-то вслух спросил он.

Картинка перед глазами резко испортилась, пошла рябью и белыми полосами. Лицо Учихи стало расплывчатым, а глаза превратились в чёрные провалы.

«Ты думал, что можешь решать за меня? Ошибаешься. Он никогда не полюбит тебя».

Саске успел подхватить обмякшее тело как раз вовремя, чтобы не дать тому удариться о землю. Подтянув его выше, Учиха подхватил его под затылок, зовя и встряхивая, но Наруто уже отключился, будто кто-то внезапно нажал кнопку в его теле.

Под рукой, которой Саске держал его, почувствовалось горячее и влажное. А когда он перевёл взгляд на бок парня, то увидел расползающееся красное пятно крови поверх уже потемневшего и засохшего старого.

- Чёрт.

Подхватив лёгкое тело, Учиха быстро направился в сторону машины. Пришлось потрудиться, чтобы затащить парня в салон и не особо тревожить истекающее кровью тело. Уложив его на заднее сиденье, Саске захлопнул дверь и завёл мотор.

- Ну, давай же…

Машина, дрогнув с места, рванула по трассе, врезаясь в стену метели.

***

Верить в любовь невозможно так же, как и невозможно её понять. Она просто есть, и ничего с этим поделать нельзя.

Любовь можно принимать, можно отвергать. Можно даже закрывать глаза на её существование, отгораживаясь от всего мира стеной из застарелой боли и собственного эгоизма.

Учиха курил уже третью сигарету, сидя на пороге заброшенной заправки. Этот небольшой пластиковый дом он нашёл случайно, но очень вовремя, потому что вид у Наруто становился всё хуже и хуже с каждой минутой.