- Как ты ещё ногу не сломал, - выдохнул Итачи.

- Повезло, - мрачно отозвался Саске. - Вправишь?

Старший, кивнув, жестом приказал откинуться на закрытую дверь машины. Холодные руки легли на колено, чуть успокаивая жар, но не боль.

- Будет… неприятно, - предупредил Итачи.

- Потерплю, - также не особо весело ответил Саске, отворачиваясь.

Их взгляды вновь встретились, и Девятый скупо улыбнулся. На эту гримасу, совершенно непохожую на человеческое проявление эмоций, хотелось ответить ударом кулака, но в следующий момент боль пронзила собственное тело, почему-то не только в ноге, но и в шее.

Сцепив зубы, Саске закрыл глаза, опуская голову и пытаясь дышать глубже.

- Всё. Больно? - заботливо спросил Итачи.

- Приятно, - сквозь зубы прошипел парень, открывая глаза и заглатывая больше воздуха. Показалось, что колено распухло ещё сильнее.

- Я перебинтую, но ходить ты сможешь только через полчаса.

- Киба.

Инузука, не поворачиваясь, в зеркале поймал взгляд Саске и вопросительно вздёрнул брови:

- Что?

- Сколько до базы Орочимару?

- Минут двадцать.

- Едем.

Руки Итачи дрогнули, и Саске повернулся к брату, ловя в его глазах выражение крайнего волнения, которое редко охватывало старшего.

- Ты уверен?

- Мы не успели ничего найти. А возвращаться с пустыми руками… я не хочу.

- Ты со своей ногой…

- Ты сказал, что я смогу ходить через двадцать минут?

Итачи, задумчиво нахмурился, неодобрительно глядя на, кажется, сбрендившего брата.

- Сможешь, но…

- Вот и отлично, - решительно кивнул Саске, кое-как стаскивая ногу с сиденья и отворачиваясь от Итачи.

Собственная временная слабость бесила даже сильнее присутствия Девятого.

Получалось, что Наруто ушёл.

Саске стукнулся головой о стекло и прикрыл глаза, не желая больше находиться под пристальным вниманием мерцающих точек.

Его раздражало, кажется, всё. И слишком быстро бьющееся сердце, и слишком горячий воздух, пропитанный запахом бензина и автомобильного салона.

Губы сохли так, будто бы он находился в пустыне. Тонкую кожу стягивало, но облизать их Саске не решался, зная, что почувствует вкус недавнего поцелуя и чужой крови.

«Ну и зачем ты это сделал?!», - зло спросил сам себя парень. Не то, чтобы парень испытывал сожаление, но и рад от собственных поступков не был.

Рука сжала запястье, отмеряя быстрый пульс через тонкую холодную кожу. Нужно было попытаться отгородиться от всего, пока не стало поздно. Нужно было просто переключить мысли в другое русло и тогда…

Тяжёлый вздох всё-таки выдал его, и руку накрыла ладонь брата. Итачи знал, что сейчас творится в голове у младшего и, кажется, вновь хотел поймать невесёлые мысли в сеть из приторной заботы и нанизать все печали на гарпун поддержки.

Только Саске не нужно было всё это. Хотелось прекратить чувствовать давно уже прошедшие прикосновения того, кого теперь не существовало. Казалось, что на шее, на руках и на губах разрастались чудовищные раны, которые с каждым вздохом болели всё сильнее, выворачивая душу наизнанку.

Как тогда, когда самоконтроль испарился, заставив разум померкнуть под желанием попробовать, поверить, что бывает и по-другому. Прикоснуться и не почувствовать боли и отвращения. Но всё было тщетно. Было противно, было тяжело и больно, а потом пришлось долго отлёживаться, притворяясь спящим, чувствуя взгляд Наруто на своей спине и зная, что тот тоже не спит.

Узумаки, конечно, гадал и не понимал, что в ту ночь у бассейна толкнуло Саске на такое безрассудство. Сам Учиха же хотел побыстрее вырезать из памяти все воспоминания.

«Опять бежать?», - усмехнулся он мысленно.

Холод прошёлся по телу, когда нечто жестокое в голове напомнило: больше ничего такого не будет. Наруто исчез, и с ним исчезли твои вялые попытки убедить своё тело, что не каждый огонь обжигает до кости.

Тряхнув головой, Саске открыл глаза, поймал взгляд брата и отвернулся к окну, за которым проплывал мёртвый город.

Мёртвый.

Наверное, стоило привыкнуть.

***

Какаши приходил в себя долго. Он с трудом разлепил глаза и недоумевающе нахмурился. Левый полностью закрывало что-то плотное и тёплое. Потянувшись пальцами к нему, чтобы попробовать, Хатаке внезапно услышал:

- Не трогай.

Вздрогнув от неожиданности, мужчина приподнялся на локтях, силясь разглядеть в дымном сумраке небольшой комнаты говорившего.

Ирука сидел у стены, облокотившись о неё затылком и наблюдая за беловолосым через опущенные ресницы.

- Он ушёл, - предупредил солдат, отлипая от стены и присаживаясь на корточки рядом с Хатаке. - Не пытайся заговорить.

Какаши, только что хотевший высказаться по поводу Орочимару, озадаченно поднял глаза на Ируку. А потом в памяти блеснуло - игла, нить, и пальцы осторожно коснулись собственных губ, подушечками ощущая шершавость шва. От удивления мужчина шумно выдохнул через нос, тряхнув головой. Оказалось, боль полностью вытеснила воспоминания…

- Ты спас меня, возможно, - пожал плечами Ирука, глядя на мужчину с каким-то странным выражением. - Но это всё равно было глупо.

Какаши лишь обшарил взглядом комнату, но практически ничего не разглядел.

И память подкинула причину. Пальцы, дрогнув, двинулись к левому глаза, и руку тут же перехватили за запястье.

- Не трогай, - повторил Ирука. - Он… его больше нет.

Поднявшись, Ирука скрылся в темноте, но Какаши прекрасно слышал его тяжёлые шаги и то, как парень ворошит какие-то вещи.

Почему-то стало холодно и больно. Но не только в глазнице и губах, а так, будто его били всю ночь и весь день. Прислонившись спиной к влажной стене, Какаши запустил пальцы в волосы и хорошенько взъерошил их, пытаясь вернуть телу хотя бы немного тепла.

Он даже не пытался представить, что тот придурок сделал с ним, так как боль, возвращающаяся в тело по крупицам, постепенно давала ответ на этот вопрос - ничего хорошего.

Дрожь стала сильнее, и мужчина просто прикрыл глаза, пытаясь напомнить себе, что было хуже, но это мало помогало. Темнота цепляла тело мелкими крючками и затягивала, обволакивала. Лёгкое прикосновение к плечу выдернуло его из спасительного забытья, и боль вновь ударила по нервным окончаниям.

- Я разрежу нити, - предупредил Ирука, образ которого пошёл странной дымкой.

- Только… будет больно.

«Опять», - усмехнулся уставший разум и померк на долю секунды.

Какаши осознал себя лежащим затылком на чьих-то коленях и хотел было дёрнуться, но рука на груди придавила его обратно.

- Всё хорошо. Терпи, - проговорил Ирука и криво усмехнулся: - Я же терпел…

Хатаке попытался выразить взглядом всё, что думает о данной ситуации, но всё же терпеливо выдохнул и приготовился к очередной дозе неприятных ощущений.