И осознание, что он не может пробиться к Кибе, привязанный лишь к одной пульсирующей точке.

Учиха.

Удар в челюсть кулаком зомби даже не почувствовал, заново разевая пасть в попытке схватить за предплечье.

«Не сопротивляйся. Ты должен защищать только одного человека».

Он толкнул одного из зомби ногой, второму снося голову. Инерция удара протащила Наруто в сторону, бросая на одно из мягких тел, что тут же жадно впилось в него пальцами, а затем и зубами в шею. Наруто невольно закричал, отталкиваясь руками от твари и ударяя мачете наугад. Чавкнуло, и пришлось вновь опустить лезвие, но теперь уже убивая наверняка.

Спина наткнулась на зомби, а следом ту самую тварь пронзила катана, а мачете отделило голову от тела.

- Киба, - выпалил Наруто, встречаясь взглядом с Саске. - Учиха, будь рядом…

Договорить он не успел. Его толкнули в плечо, перед глазами мелькнул луч фонарика и окровавленное лицо друга, а потом за плечо ухватили то ли удерживая, то ли желая вцепиться в плоть. Знакомое ощущение жара не дало Наруто завершить удар.

Сознание двоилось, ломалось и крошилось под натиском странного холодного чувства. По его груди быстрыми дорожками стекала кровь, ноги и руки жили своей жизнью, а в мозгу пульсировала странная красная точка. Наруто попытался сосредоточиться на ней и неожиданно понял, что не чувствует боли. Он просто двигается, и тело слаженно выполняет то, ради чего было создано. Убивает.

А потом сознание треснуло. Наруто успел лишь мазнуть взглядом по Кибе, который всё-таки отбился от атаки и теперь принялся за новую тварь.

- Граната, - выкрикнул Саске, оттаскивая Наруто за предплечье в сторону, ближе к Инузуке.

- Нас оглушит, - выпалил Киба, выстреливая в пасть твари.

- Люк, - выдохнул Наруто и указал куда-то им под ноги. - Вниз! Прыгаем.

Киба, настороженно посмотрев на друга, вцепился пальцами в решётку.

- Задержите их. Мне нужно… открыть его, - прошипел Киба, отчаянно дёргая слишком прочно вошедшую в пазы крышку люка.

- Держи.

Наруто протянул Кибе мачете и повернулся лицом к тварям, заслоняя Инузуку собой. Если Учиха дёрнится хоть на несколько шагов в сторону, то и ему придётся вновь отходить следом, но, к счастью, тот стоял, как вкопанный.

Хватать тварей голыми руками было отвратительно, но хруст их шейных позвонков был чем-то вроде награды за необходимость сдирать пальцами гнилую кожу.

Рядом сверкнула катана, и Наруто пришлось пригнуться, пропуская лезвие над самой макушкой.

- Учиха! - выкрикнул он. - Смотри, куда бьёшь!

- Интересно как, - едко отозвался тот. - Я ни черта не вижу.

За спиной лязгнуло, и в ладонь Наруто вновь вложили рукоять мачете.

- Готово!

- Прыгай, - бросил другу Узумаки, отбиваясь от твари. Её ногти противно скользнули по руке, оставляя длинные борозды.

- Я без…

- Инузука! - выпалил блондин. - Иди первым! Нет времени спорить.

Как объяснить этому придурку, что, пока Учиха стоит посреди толпы зомби, он сам привязан к месту?

Благо, дважды повторять не пришлось, и Киба всё же соскользнул в люк. Светить фонариком и проверять дно оного на наличие тварей было некогда.

Наруто пришлось отпихнуть ринувшегося было за уходящей добычей зомби.

- Саске, бросай гранату и вниз.

- Не командуй.

- Быстрее!

Учиха выдернул чеку припрятанной как раз на такой случай гранаты и, отбросив её в сторону скопления тварей, спрыгнул в люк, а следом за ним отправился и Наруто, слыша, как над головой прогромыхал взрыв.

Бок ударился о что-то твёрдое, сверху посыпались ошмётки то ли штукатурки, то ли тварей, а затем всё стихло, ухнув в кромешную тьму.

***

За три месяца до катастрофы.

Они стояли в ряд. Девять людей с лицами-масками, смотрящие перед собой и вряд ли что-то видящие. Период сонного забытья у объектов чаще всего длился недолго, и за это время их нужно успеть перевести из одной лаборатории в другую. Для этой цели использовали лошадиную дозу сильнейшего снотворного, способного отправить самого крупного сумоиста в долгую и беспросветную кому.

Эти люди были похожи на манекенов в торговом зале. Только одежда на них была далека от последнего писка моды: простые белые штаны да белая же свободная футболка.

Из них будто бы выкачали желание жить, оставив какой-то упрямый инстинкт держаться в вертикальном положении. Вряд ли что-то подобное существует, но если бы и существовало, то эти люди обязательно бы переняли его.

Он пришёл в себя раньше всех: открыл глаза и втянул в себя отвратительный сладковатый воздух. Отчего-то всё в лаборатории пахло практически одинаково, а люди в них казались безликими бледными муравьями в своих однотипных белых халатах.

Вот и сейчас эти насекомые копошились за широким окном, переговаривались и проживали свои никчёмные короткие жизни.

Он наблюдал за ними из-под опущенных ресниц, мысленно выбирая самого слабого, который должен умереть первым. Так было всегда: перед опытом Девятый выбирал себе жертву и не сводил с неё взгляда, наслаждаясь картинками, что вспыхивали перед глазами каждый раз, когда тело пронизывало болью или сковывало судорогой. Он в деталях представлял, как переломает какому-нибудь несчастному все пальцы. Медленно, слушая крики.

Или же свернёт шею быстро и почти безболезненно.

Но чаще всего к концу опыта выбранная жертва забывалась, потому что рядом с ним неизменно появлялся черноволосый мужчина с небольшой записной книжкой в руках. Он быстро-быстро черкал что-то в ней, то и дело поглядывая на него и сверяясь с часами. А скрежет ручки о бумагу доводил Девятого до бешенства, разрывая накалившиеся ушные перепонки в клочья.

Этот мужчина стоял вне очереди на свою смерть.

Они думали, что объекты всё ещё спят и отсчитывали ускользающие минуты, поэтому внутрь быстро вошла худощавая женщина. Её Девятый видел часто и хорошо запомнил это аккуратное лицо и ярко-рыжие волосы, убранные в длинный хвост. Она была уже не молода, но её тело всё ещё сохранило странную энергию, заставляющую не обращать внимания на мелкие морщинки и уставшие выцветшие глаза.

Сколько ей?

Тридцать? Сорок?

А сколько ей осталось жить?

Почему-то её он никогда не представлял своей жертвой, испытывая что-то вроде безразличия, словно бы к пустому месту. Разум просто перескакивал с её образа на другой, и вновь начинался фильм для одного.

Женщина поочерёдно подходила к каждому из них, быстро пробуя пульс и отмечая в прямоугольном бланке что-то. У дверей стояли мужчины в чёрной форме, направив дула автоматов на объекты. От обычных пуль они не умрут, но ранение даст время…

Рыжая остановилась напротив него. Сначала её взгляд был направлен в бланк, и Девятый мог видеть только её макушку, а затем она подняла голову и потянулась рукой к его шее, чтобы прощупать пульс. Но застыла, наткнувшись на спокойный взгляд.

Её серо-голубые глаза расширились, но страх сковал женщину плотным коконом из гипса.

Она смотрела на него долго, так же долго, как и он сверлили её взглядом, пытаясь представить, как ломается эта хрупкая шея и жизнь навсегда покидает блестящие глаза.

Но не получалось.

И он закрыл глаза, медленно выдыхая.