- Я тоже думала над этим, – призналась колдунья. – И не знаю, что на это ответить. Вряд ли мы прощены и амнистированы. Это следует хоть из того, что королевская стража неотступно следует за мной, а за твоим магазином пристально наблюдают.

- А может всё дело в старом архимаге, главе Академии? – задумался Седрик, открывая окно. Вместе с прохладным свежим воздухом магазинчик наполнился и звуками улицы – выкриками, руганью, шагами, скрипом телег, звоном металла в кузнице неподалёку… И непередаваемым ароматом строящегося средневекового города, в котором о таком понятии как канализация не задумаются ещё по меньшей мере сто лет. Но главную ноту во всей этой какофонии звуков и запахов играло дерево – его запах и его звук. Столяры и плотники, ремесленники и простые граждане – все они сейчас были строителями. Каждый работал как мог. Столица, погибшая в огне взрыва, ныне утопала в строительных лесах и корпусах возводимых зданий. По сути город строился с нуля, ибо указом королевы было предписано не трогать руины. Они должны были остаться вечным напоминанием о трагедии, постигшей народ Меридиана. – Помниться, он однажды поручился за… Фобоса, и того отпустили. И – ну надо же – князь сумел измениться.

- Возможно ты прав, и за меня тоже кто-то поручился, – согласилась женщина. – А может просто мы изменились? И в этом всё дело? – она посмотрела в глаза Лорду. – Ты не думал об этом? Помнишь, когда нас схватили и привели к Элион… Помнишь, как она смотрела на нас раньше, и как посмотрела тогда?

- Какие же перемены ты имеешь в виду? – безстрастно поинтересовался Седрик. Нельзя сказать, что он был не согласен с Нериссой. Но он уж точно был не рад переменам.

- Раньше мы бы не сдались страже без боя, – пожала та плечами. – Это ведь кое о чём говорит…

- Может мы поумнели, – иронично усмехнулся Седрик.

- Нет, – качнула головой колдунья. – Это всё Странник… Он вступился за нас и… Теперь мне кажется, что он, заставив нас работать вместе, преодолевать опасности, дал нам возможность взглянуть на самих себя и наши собственные поступки со стороны, под другим углом.

- Возможно, – не стал спорить Лорд. Он и сам чувствовал, что что-то внутри него сломалось, исчез некий стержень, привычное отношение к миру. И случилось это в тот самый момент, когда он узнал о смерти Фобоса, о его самопожертвовании. Он слишком хорошо знал князя, чтобы предположить, будто Фобос Эсканор способен на нечто подобное… И завидовал. Завидовал тому, кого раньше хотел убить. Прошло время, прежде чем Седрик осознал эту зависть. И ещё он осознал, что ему стыдно за самого себя. Он не знал, почему стыдиться, но хотел разобраться в себе. И поэтому решил, что должен отправиться в свой путь. Одно он знал точно – Фобос и вправду сумел измениться, став тем человеком и правителем, служить которому было бы честью для лорда. А вот сам Седрик… Теперь, оглядываясь назад и вспоминая всё, что было, он понимал, насколько был глуп, идя на поводу у низменного желания заполучить больше власти. Впрочем, обо всём этом старой колдунье знать было совсем не обязательно!

- Да уж – в этом весь ты, – усмехнулась Нерисса. – Из тебя слова не вытащишь.

- Вот как? – фирменная улыбка придала Седрику ещё больше таинственности. – Тогда вот тебе вопрос. Как думаешь – если Странник и правда обрёл силу самого Бога, то что же он с ней сделал? Что изменил в сущем? И почему восстановил Меридиан в руинах, а не полностью отстроенным, каким он был до вторжения?

- Я не знаю, что он изменил и изменил ли вообще, – пожала плечами бывшая стражница, поправила свои роскошные чёрные волосы. – Я не достаточно знаю его, чтобы пытаться понять ход его мыслей. Но что касается Меридиана, равно как и Земли – думаю, он не восстановил их намеренно. Потому, что жители этих миров должны всё сделать сами. Без этого они не извлекут никаких уроков из случившегося. Думаю, он хотел, чтобы все разрушения и потери, руины городов – чтобы всё это было вечным напоминанием, памятником… и надгробием прежнего мира и старых ошибок.

- Интересно, – пробормотал Седрик. – О каком уроке ты говорила? – лукавая искра мелькнула в его взгляде. Он хотел понять, понимает ли колдунья случившееся так же, как он сам.

- О том, который заставит всех – не только землян или меридианцев, но жителей все миров – измениться и стать лучше, – вздохнула Нерисса. – Урок, не причиняющий боли, никогда ничему не научит. А за последнее время боли было столько, что все просто не могут не измениться. Мы просто обязаны стать умнее и лучше…

- Что ж, надеюсь так оно и будет, – согласился Седрик. – Но история любит повторятся. Она циклична. Когда-нибудь всё повториться. В других декорациях и с другими действующими лицами… Но, надеюсь, этого никогда не случиться.

- Я тоже, – кивнула женщина.

Замолчали. Шум с улицы всё ещё врывался в распахнутое окно вместе с усилившимся холодным ветром – небо затягивало тучами, что предвещало скорый дождь.

- Наверное мы больше не увидимся, – наконец произнёс Седрик. – Поэтому я прощаюсь с тобой сейчас, – сказал он, давая понять, что гостье пора покинуть его. Нерисса поняла.

- Что ж, прощай, лорд, – сказала она и медленно двинулась к выходу. А уже у самой двери обернулась. – Куда ты направишься?

- Домой.

- А Миранда?

- Она пойдёт со мной.

- Ясно. Прощай, – сказала женщина и вышла. Дверь с тихим скрипом затворилась. А Седрик всё смотрел вслед колдунье, будто пытаясь удержать её как частицу привычного прежнего мира. Мира, которого уже нет…

Капли дождя барабанили по стеклу. Они были очень крупные и звон, создаваемый ими, казался невероятно громким. Порой даже возникало ощущение, что это вовсе не дождь, а град. Но это был всего-лишь ливень. Ливень и сильный порывистый ветер, постоянно менявший направление, отчего косые струи дождя били то вправо, то влево, то ещё сильнее барабанили по окну.

Корнелия была здесь одна. Она прекрасно помнила эту комнату – роскошная кровать, ковры, зеркало на изящном комоде. Всё богато и роскошно. Когда-то это была комната Элион. Здесь она жила, когда ушла на Меридиан вместе с Седриком. Здесь же её нашла Корнелия, ведомая желанием поговорить с подругой и убедить её не слушать Фобоса. Вернее эта комната была очень похожа на ту самую…

Но теперь всё было иначе.

Девушка сидела на краю кровати и смотрела… просто смотрела куда-то в одну точку за окном. Никаких мыслей не было – лишь воспоминания. Память о сестре. О маленькой смешливой, непоседливой, временами несносной белокурой Лиллиан. Память о тех годах, что они провели вместе. Образы прошлого с убийственной реалистичностью оживали перед внутренним взором стражницы, сплетаясь в калейдоскоп событий и рождая чувство полной реальности происходящего…

Бедная маленькая Лиллиан… Такая живая и, как оказалось – такая необходимая…

Слёзы.

В дверь постучали. От неожиданности Корнелия вздрогнула. Очнулась. Стук повторился – кто-то был весьма настойчив.

- Войдите, – вяло сказала девушка, борясь с чувством одиночества и болью утраты, разъедавшей душу. Дверь отворилась – на пороге стоял Калеб, облачённый в свою привычную походную одежду.

- Здравствуй, – входя, молвил он, протягивая девушке невесть откуда взявшийся белый цветок.

- Привет, – вздохнула Корнелия, проигнорировав подарок.

- Знаешь, Элион спрашивала о тебе. Она волнуется… И я тоже волнуюсь.

Молчание в ответ.

- Послушай, я знаю, почему всё так. Знаю, что ты чувствуешь, – парень осторожно присел на кровать рядом с волшебницей. – Я знаю каково это – терять близкого человека… Но прошло три месяца. Нужно смириться и жить дальше.

- Ты не…

- Я понимаю, – мягко прервал нарождавшийся протест Калеб, взяв Корнелию за руку. – Это очень тяжело и больно.

- Я… понимаю, – выдохнула она. – Но ничего не могу с собой поделать… Лиллиан…, – слёзы вновь скатились по щекам Корнелии.

- Хорошо, что ты её помнишь, но не надо зацикливаться на этом. Иначе ты так сама зачахнешь. Тебе надо отвлечься.