Но джайна, похоже, сейчас его вовсе не слушала. Опять.

- Мы должны похоронить его, – эти слова дались юной волшебнице с большим трудом, ибо означали признание случившегося. – Похоронить как героя! – твёрдо и уверенно сказала она. – Никто даже понятия не имеет, что он делал и через что ему пришлось пройти! Ради нас! Ради всех живых!

- Мы сделаем всё, что нужно, – согласился боевой маг, и вошёл в портал. Джайна пошла следом, держа Странника, плывшего над землёй, за руку.

Душа девушки была полна печали и скорби. Но сейчас она уже не была во власти этих эмоций. Более того – она поняла, что должна рассказать всем то, что узнала от Странника. Должна сделать так, что если не он сам, то кто-то иной сможет продолжить его дело и изгнать зло обратно во тьму. Потому, что если она этого не сделает, то будет значить, что всё было напрасно – напрасны смерти тех, кого уничтожило зло, обретшее свободу, напрасно многие другие расстались с жизнями, когда уже сам Странник пытался исправить содеянное. Напрасно был уничтожен Меридиан и миллионы его обитателей. Напрасно погибли и миллиарды землян. И напрасной была смерть самого Странника. Ведь если зло преуспеет то уже ничто не будет иметь значения.

Джайна не могла этого допустить. Пусть даже ей самой в одиночку придётся столкнуться с тем самым злом, которое Игорь старался одолеть – она не дрогнет. Она сделает всё, что в её силах, чтобы не допустить конца света, который будет страшнее самой смерти…

====== Глава 11. Сумерки старого мира (Часть 4) ======

Сумерки сгущались над Хитерфилдом.

Мёртвый город медленно, но неуклонно укутывался тенями, скрывавшими следы того ужаса, что обрушился на него совсем недавно. И, хотя туман уже давным-давно рассеялся, в наступающей по всем фронтам тьме ночи изувеченный город казался ещё более зловещим. Сейчас он ещё больше был похож на кладбище, мёртвые обитатели которого готовились восстать из могил.

Впрочем, город и был кладбищем. Менее чем за день здесь погибло больше людей, чем за всю его историю. К счастью, Хитерфилду удалось избежать радиоактивного заражения – не понятно, почему, но на самом деле лишь некоторые залпы орбитальной артиллерии Шао’ссоров вызывали заражение местности. Впрочем, этот факт был известен лишь самим ящерам и Первому Советнику, который, не желая истребления землян, отдал несколько соответствующих распоряжений воинам касты Огня перед бомбардировкой…

Город утопал в тенях. Хотя Солнце ещё не совсем скрылось за горизонтом, улицы Хитерфилда, а вернее то, во что они превратились, уже были объяты мраком. Остовы рухнувших зданий чернели молчаливыми громадами, трещины и провалы в дорогах, накрывшись одеялом тьмы, превратились в смертельно опасные ловушки для тех, кто не обладая ночным зрением или будучи слишком неосторожным, рискнул бы выйти на улицу. За каждым углом, в каждом чёрном провале окна притаилась темнота. Груды обломков с наступлением сумерек превратились в несуразные нагромождения чего-то непонятного… И эта тьма, таившаяся везде и всюду, несла с собой страх. Она была им пропитана. Тени клубились, двигались, пугали… Конечно, это было лишь причудой восприятия, но легче от этого не становилось.

Мэтт сидел в потрёпанном красном кресле в комнате на четвёртом этаже одного из полуразрушенных зданий. Помещение лишилось двух стен и потолка, поэтому юноша мог совершенно свободно рассматривать ленивым, полным грусти взглядом, руины некогда красивого и казавшегося таким безопасным города. Помимо кресла в «комнате» сохранился деревянный шкаф у стены рядом с дверью. Удивительно, но чайный сервиз, ютившийся в этом шкафу, почти полностью уцелел. А ещё в центре «помещения» был стол. Сейчас на нём стояла электрическая лампа на батарейках, дававшая довольно приличное освещение. Если рядом с домом будут проходить люди, то они наверняка заметят свет и, возможно, решат выяснить, кто его зажёг. И если им будет нужна помощь – Регенты помогут…

Впрочем, сейчас Мэтта волновало другое. Ему не давала покоя судьба Вилл Вандом и остальных стражниц. Те эмоции, что вырвались на волю при разговоре с комиссаром, не утихли, хотя прошло уже несколько часов. Можно сказать, что они теперь медленно тлели, готовые вновь вспыхнуть от легчайшего дуновения…

Сзади послышался лёгкий шорох – Мэтт обернулся – это пришёл Наполеон. В лапах он нёс довольно увесистый на вид свёрток.

- Что это? – вопросительно воззрился на свёрток юноша.

- Это наш ужин, – по-хозяйски, как ни в чём не бывало, вывалив содержимое свёртка на стол, ответил кот-оборотень. В основном это были консервы. Однако имелись там и пара батонов колбасы среднего размера, хлеб, а так же бутылка с водой.

- Не думал, что ты станешь заниматься мародёрством, – равнодушно заметил юноша, даже не вставая с кресла.

- Пф! – фыркнул кот. – По крайней мере это лучше, чем загнуться от голода, – отмахнулся он, с видимым удовольствием обнюхивая колбасу. Очевидно, она была превосходного качества – другую кот просто не взял бы. – Я конечно понимаю – тебе сейчас не до еды, но всё же…

- Я не могу, – качнул головой Мэтт, резко поднявшись. – Мне кажется, что каждой секундой своего бездействия я предаю Вилл! Ты понимаешь?!

- Я понимаю, – кивнул Наполеон, надкусив колбасу и зажмурившись от удовольствия, – понимаю, что есть вещи, над которыми мы не властны, – чавкая, проговорил он. – А где Хагглз?

- Спит, – коротко ответил Мэтт, указав куда-то в угол комнаты. Кот посмотрел туда и увидел свернувшийся свернувшийся калачиком у стены пушистый белый комочек.

- Хех, – усмехнулся он. – Вот что значит – привычка.

- А тебе разве не хочется вернуться в свой нормальный облик? – последняя фраза регента вывела Мэтта из состояния нервной апатии.

- С чего бы это? Я себе больше таким нравлюсь…

- Это меня и тревожит, – осторожно сказал юноша.

- С чего бы тебе волноваться о моём нарциссизме? – жадно уплетая колбасу, осведомился оборотень.

- Сила, которую нам дали… Мы с Хагглзом знаем, что значит быть поглощёнными чужой силой…

- Хм…, – Наполеон застыл в задумчивости с куском колбасы во рту. Прожевал его пару раз, а потом сказал:

- Справедливое замечание… Если ты, конечно, говоришь о том, что я злоупотребляю магией.

- Колбасой, кстати, тоже, – мимоходом бросил юноша, усмехнувшись.

- Ну, пожалуй, ты прав, – согласился кот, отложив колбасу, а вернее – огрызок. – По крайней мере в моём естественном облике этой самой колбасы мне на долго хватит, – со смешком сказал Наполеон, забавно пошевелив ушами, и его тотчас окутало белое светящееся облако. Секунду спустя перед Мэттом на столе важно восседал совершенно обыкновенный и ничем не примечательный говорящий чёрный кот.

- Ну вот! Теперь мне кажется, что я объелся перед сном, – недовольно проворчал хвостатый, потянувшись. И тут что-то привлекло его внимание – уши его настороженно задвигались, и кот стал пристально вглядываться во тьму ночного неба.

- Что ты там заметил? – спросил Мэтт.

- Не знаю, – шепнул Наполеон. – Но это что-то большое… И оно летит!

В следующее же мгновение небо над Хитерфилдом на огромной скорости прочертил огненный шар, тащивший за собой след густого дыма! Он летел низко, очень быстро и оглашал басовитым гулом, от которого дрожала земля, весь город!

- Что за…, – только и успел сказать Мэтт, а шар уже скрылся из виду. Но это был ещё не конец – через секунду весь город словно взорвался – багряный цветок взрыва распустился над ночным Хитерфилдом, оглашая округу чудовищным грохотом. Земля задрожала, а некоторые полуразрушенные дома начали обваливаться. Дом, где укрывались Регенты, тоже угрожающе зашатался.

- Бежим! – быстрее всех сориентировался Наполеон, и сиганул вниз, на улицу, с четвёртого этажа, прямо на лету принимая волшебную форму. Мэтт опомнился секундой позже, схватил Хагглза и когда здание уже с треском и грохотом начало рушиться, взмахнул своими чёрными крыльями, отлетая подальше. А дом плавно, даже как-то лениво, оседал под собственным весом, складываясь точно карточный домик и заволакивая улицу непроглядными клубами пыли.