— Пожалуй в хоромы мои небогатые, — певуче проговорила она, указывая на спрятавшийся под еловыми лапами бревенчатый домик. Дом приподнялся навстречу министру и радостно закудахтал. Скримджер от неожиданности поперхнулся. Избушка тем временем топталась на высоких куриных ногах и зайти в неё не представлялось возможным.
— А ну, встань к лесу задом, ко мне передом! — гаркнула Хозяйка.
Избушка на курьих ножках замерла, и бабуля с министром исчезли в её недрах. Северус всё ещё летал над поляной, выбирая себе место дозора. Вдруг земля задрожала, цветы и трава пригнулись, по окрестным деревам побежали ячычки пламени. На опушке леса приземлился трёхглавый дракон. На каждой из голов красовалась золотая корона. Единственное оконце избёнки распахнулось, из него выглянула уже знакомая Снеггу горбоносая старуха.
— Горыныч! Спалишь ты нас когда-нибудь, дурья твоя башка! — раскричалась Баба Яга. — Входи скорей в дом, гости у нас!
— Ну, чего расшумелась-то! — довольно добродушно проворчал Горыныч, влезая на кривых лапах по ступеням крутой лестницы в избу.
Следом за Змеем Горынычем появилась Василиса Премудрая в золочёной карете. Её сопровождали Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. За ними пришли заросший мхом Леший и зелёная Кикимора Болотная. Последним прилетел на огненной колеснице Кощей Бессмертный. После чего Баба Яга высунулась по пояс из окна и свистнула. Тут же возникли Баюн (большой чёрный кот) и филин по кличке Ухарь.
— Стеречь! — приказала им Хозяйка и, задёрнув куцую занавеску, скрылась в избушке.
И кот, и филин устроились подле окна. А ворон–Северус, недолго думая, нырнул в трубу камина. Прокувырнувшись несколько раз в замысловатом дымоходе, он оказался за дверцей печи.
— … сейчас идти к чути равносильно самоубийству, — донёсся до него густой бас. — Уж на что они всегда к нам с братьями были благосклонны, а и то в последний раз мы едва ноги унесли.
— Как же их умилостивить? — мужской голос явно принадлежал Руфусу Скримджеру.
— Есть средство, — раздался мелодичный голос молодой женщины. — Для этого надобно Вам выслушать всю историю о чути белоглазой от начала до конца. Когда-то на земле русской обитали два племени. Одни — богатыри святорусские исполинского роста. Другие — люди маленькие да удаленькие. Если первые славились своей отвагой и силушкой, то вторые — умом да хитростью. Жили они дружно. Иногда и в брак между собой вступали. И появился тут третий сорт людей: ни то, ни сё. Ни отвагой они не блистали, ни разумением, ни какой другой доблестью. Но всё ж одно ценное качество у них имелось в наличии: уж больно цепкие до жизни были новые людишки… что и помогло им расплодиться и занять всю нашу Землю-матушку. И их прародители (исполины да карлики) решили не мешать им властвовать. Великаны подались в горы Уральские, а коротышки — в леса таёжные. Однако всё же продолжали опекать их по-родительски. Но детушки неразумные возомнили о себе боле, чем они были на самом-то деле. Решилось потомство своим умом жить. И слово-то какое для этого выдумали — природопользование! Леса они вырубали, болота иссушали, горы взрывали, воду поганили, воздух отравляли. Долгое время чуть (что и была тем малым народом) смотрела сквозь пальцы на это безобразие. Но тут, видишь ли, придумали их дщери да сыновья убивать друг друга — да не в честном открытом бою — а при помощи всяких орудий хитроумных. То уж было выше многовекового терпения наших мудрецов.
— Да-с, — заскрипел безжизненный голос. — Заволокло тогда нашу Родину туманами, разверзлась Земля русская, и полетело всё в тартарары. Начались войны кровопролитные…
— Ты говори яснее, старый чёрт, — забубнила старуха. — Может, непонятно гостю заморскому!
— Я понимаю, — важно заметил Скримджер. — Вы говорите о начале XX века: 1-я Мировая война, революции, Гражданская, затем 2-я Мировая… Так?
У Снегга пробудилось уважение к Министру — видимо, тот готовился к встрече серьёзно: интересовался историей страны, в которую отправился с визитом. Не то, что он сам…
— Да, — подхватил писклявый голос. — А ещё наслала чуть на землю русскую упырей, которые морили и тиранили людей более полувека.
— Погоди, Кикимора, — вновь вмешалась Бабка. — Дай-ка лучше я. Было тут и отрадное: увидали тогда старые волшебники, что эта самая цепкость до жизни очень даже не лишняя. Открылось им, что их отроки никчемушные могут проявлять чудеса смелости. Ну, тут чуть белоглазая на попятную пошла — дала вольную человечишкам. Сами же вновь уединились в лесах дремучих. И вот что приключилася: нашли недавно их поселение не то геологи, не то археологи. Стали они меж собой дружбу водить. Обернулось это страшным делом. Чуть помогла служилам клады найти старинные. Да ещё кое-какие секреты выдала… Вскоре после этого пропали у народа нашего древнего деточки. Все до единого. Увели их в свои города, прости господи, эти учёные. Чуть вызволять их стала. Да только не всех уберегли. Девчоночку зарезали на опытах… Погибла девочка.
Старая женщина заплакала.
— Да. Так оно всё и было, — продолжила Василиса Премудрая. — Вот с той поры и решилась чуть на дело гиблое — мстить людям. Тут и ваш тёмный волшебник подоспел, чтобы, значит, вместе нехорошие дела творить.
— Я что-то пока не понял: где же выход? — проблеял Министр.
— А выход вот в чём: нужно послать к чути белоглазой делегацию. Да из тех, кто сумеет внушить им доверие… Должно убедить их, что не все люди подлые.
— Хм… — усомнился Скримджер. — При их суперчувствительности, как же они не разобрались, что за фрукт Сами-Знаете-Кто?
— Они сейчас в отчаянии. А дров наломают — поздно будет, — мудро заметил один из богатырей. — Теперяча нужно доказать чути, что есть целое поколение молодых волшебников, у которых горячее сердце, полное храбрости и любви к Земле-матушке. И радеют они за жизнь на Земле не меньше тех, кто жил в стародавние времена. Есть у вас такие ребята?
— Найдём, — не стал скромничать Скримждер.
— Они должны быть уже не отроками, но ещё и не взрослыми. Чтоб с лица были милые — очень чутушке это будет приятственно. Ну, и конечно, чтоб помыслы у них были чистые, — наставляла министра Баба Яга. — Если эти условия будут выполнены, им ничего не грозит. А ежели нет… сгинут навсегда!
— Я бы хотел, чтобы и ваши подростки тоже участвовали, — сказал Министр.
— За нашими не заржавеет! — рыкнул Горыныч.
— Тихо! Тихо! — разволновалась Баба Яга. — Дело делать быстрее надо. У нас лето короткое. Того и гляди осень наступит — грязь будет непролазная. А зима придёт — снега навалит.
— Что ж, мы постараемся уладить этот вопрос в ближайшее время. Сентябрь — крайний срок, — согласился Скримджер.
— Вот и ладушки! — обрадовалась Баба Яга. — А сейчас дорогому гостю баньку истопим. Да и за стол сядем.
Северус подумал, что теперь ничего интересного он уже не услышит, и выпорхнул на улицу.
У дымохода сидели Филин и Кот.
— А вот и наш бриллиантовый, — промурлыкал котяра, затачивая о дранку крыши острые когти. — Шпи-ён! Хватай его, Филя!
Ухарь вылупил незрячие днём глаза, глядя мимо него. Кот взвился в прыжке, норовя выцарапать глаза Снеггу. Тот резко снялся с места, и Баюн только цапнул его за ногу.
— Тревога! Тревога! — заметался Кот по крыше, а Филин наугад бросился за ним.
Северус пролетел несколько метров и понял, что так ему не скрыться. Если не удастся сейчас трансгрессировать, то вскоре он станет добычей огнедышащего дракона, ходячего скелета и всех прочих «красавцев», познакомиться с которыми поближе у него не возникало ни малейшего желания. Северус ощутил обжигающее дыхание у себя за спиной и… в следующее мгновение уже сидел на гранитной набережной широкой реки. Лучи высоко стоящего солнца преломлялись в струях фонтана, вздымающегося прямо из речной воды. Об этом месте рассказывала ему Юлия. И называлось оно Стрелка Васильевского острова. «Стрелка» — объясняла Юля — от того, что в этом месте насыпной остров искусственно выдвинут. Сделано это для того, чтобы отчётливей обозначить огни на Ростральных колоннах, которые служили когда-то маяками для проходящих мимо судов. Именно эту картинку он видел на рекламном буклете в туристическом бюро, куда его как-то раз занесло по поручению Дамблдора. Ни для кого не секрет, что Директор — страстный почитатель классической музыки. Он постоянно мотался на концерты известных музыкантов, в какой части света они бы не проходили. После того, как Дамблдор разоружил крестраж Волан-де-Морта, заключённый в фамильном перстне Слизерина, Директор чувствовал себя плохо — настолько, что одно время не мог даже трансгрессировать. Тогда-то Альбус и послал Снегга приобрести для него билеты на самолёт, следующий в Москву (вот почему Северус знал, сколько времени занимает полёт в стольный град русичей), где гастролировал Ростислав Растропович. Северус, неважно ориентирующийся в магловском мире после стольких лет добровольного затворничества в Хогвартсе, заплутал: вместо касс аэрофлота, он забрёл в турбюро. Ласковые до приторности агенты туристической фирмы пытались навязать ему многодневную путёвку по городам и весям России, демонстрируя красочные иллюстрации сказочного пребывания за рубежом. Северус еле от них отвязался. Этот инцидент он хорошо запомнил — хоть и не стал рассказывать о нём Дамблдору. Снегг огляделся. Видимо, здание, стоящее чуть наискось по ту сторону реки, и есть один из самых больших музеев мира — Эрмитаж… И тут же понял, что и прогулки по петербургским набережным, и посещение Эрмитажа придётся отложить до лучших времён. Как и свидание с Юлией. В «Тридевятом царстве» его вычислили и нужно уносить ноги. Следующий пункт трансгрессии — Кале, откуда он морем доберётся до предместий Лондона.
