В настоящее время его можно смело назвать одним из лучших специалистов в области артиллерии. Воронов же, который долгое время был Главным маршалом артиллерии, и притом единственным в СССР, более образован, нежели Варенцов, сейчас уже стар и очень болен. Так что его военную карьеру можно считать завершенной.
Помимо московской квартиры, у Варенцова есть подмосковная дача, которая находится недалеко от города Бабушкин. В том же самом районе размещается крупная военная база Главного управления артиллерии. Солдаты с базы часто приходят на дачу Варенцова, чтобы окопать деревья, почистить участок.
Его старая мать и две сестры живут под Дмитровой, неподалеку от Москвы на пути в Дубну, где расположен Центр атомных исследований. Я часто езжу к ним вместе с Варенцовым, чтобы отвезти продукты или просто проведать. У женщин прекрасный небольшой сад, в котором приятно отдохнуть. Родственники Варенцова нуждаются в материальной помощи, и он дает им каждый месяц 500 рублей (старыми).
Дочь Варенцова Наташа, которая родилась в 1946 году, живет с родителями в Москве. Брат Варенцова, Николай Сергеевич Варенцов, полковник инженерных войск, замечательный человек. Во время войны мы вместе с ним и Сергеем Сергеевичем сражались в частях 1-го Украинского фронта. Впоследствии Николай женился на ППЖ своего брата (ППЖ — сокращенно «походно-полевая жена»). Однажды на фронт приехала законная жена Сергея Сергеевича и, обнаружив в блиндаже мужа предметы дамского туалета, устроила ему скандал. Тут на выручку брату пришел Николай и сказал, что это он перед ее приездом был в блиндаже брата со своей фронтовой подругой и что это ее вещи. Вскоре после этого Николай женился на ППЖ своего родного брата, хотя та к тому времени уже была беременна от Сергея Сергеевича. Теперь у них три дочери, одна из которых не Николая, а Сергея Сергеевича. На этой почве у них никогда не возникало скандалов — все разрешилось мирно, по-семейному.
Дочь Варенцова Елена замужем за капитаном артиллерии Леонидом Гончаровым. Живут они в Ленинграде. Муж Елены учится в Ленинградской артиллерийской академии. До учебы он служил в Западной группе войск, расквартированной в Восточной Германии. Затем Сергей Сергеевич помог ему перевестись в Ленинград и поступить в военную академию. В Москву они наведываются довольно часто и останавливаются на даче Варенцова. Сергей Сергеевич материально им помогает — дает 1000 рублей (старыми) ежемесячно. У них двое детей: Саша и Сережа. Елена очень капризная и избалованная женщина. А избаловал ее отец. У Варенцовых две прислуги и садовник. Кроме того, к ним в дом приходят несколько солдат, которые, как они говорят, помогают по хозяйству. У Варенцова машина с личным шофером, армейским сержантом. Всему персоналу, приставленному к семье Варенцовых, за исключением садовника, платит государство. Работу садовника Сергей Сергеевич оплачивает из собственного кармана.
Варенцов заметно стареет. Выпивать стал умеренно. Перед моей командировкой в Лондон он попросил меня привезти ему какое-нибудь средство для повышения потенции. По крайней мере, желание у него еще не пропало, и это уже хорошо.
Подготовка к празднованию его шестидесятилетнего юбилея в 1961 году заняла много времени. Его семья, родственники и друзья ждали этого дня и готовились к нему. Каждый заранее позаботился о подарке для юбиляра. Хотя Варенцов родился 15 сентября, день его рождения отмечали в субботу, то есть 16-го.
Утром 15 сентября я встретил Сергея Сергеевича на Ленинградском вокзале в Москве. Он ездил в Ленинград на собрание, на котором его избрали делегатом на XXII съезд партии. Таким образом, я оказался первым, кто поздравил его с днем рождения и преподнес подарок: бритву, блок сигарет и зажигалку в виде ракеты, с выгравированным на ней его именем. Все это я купил, находясь в командировке в Лондоне. Затем я вручил Варенцову пакет с бутылкой дорогого французского коньяка, на этикетке которой значился год 1901-й. То есть год его рождения! Получалось, что Варенцов и коньяк ровесники! (На самом же деле мне удалось купить коньяк, изготовленный пятьдесят лет назад, а наклейку я прилепил с другой бутылки.) Варенцов был очень тронут моим поздравлением, и мы тут же на вокзале и расцеловались. Затем к нам подошли двое его помощников и тоже поздравили его. Варенцов крепко пожал руки своим подчиненным.
По возвращении из Ленинграда Варенцов прямо с вокзала поехал на службу. Там его уже ждали собравшиеся в кабинете сотрудники. Тут же была произнесена поздравительная речь и оглашен указ Президиума Верховного Совета о награждении Варенцова орденом Ленина. Варенцов был настолько растроган, что чуть не прослезился.
Праздновали юбилей Варенцова на его загородной даче. Гостей собралось много, включая и маршала Малиновского. Всю мою семью, в том числе и мать, пригласили на торжество задолго до торжественной даты. Екатерина Карповна, супруга Варенцова, попросила меня быть распорядителем на торжестве (тамадой).
На его день рождения были приглашены также актеры, певцы и музыканты.
Вечером 16 сентября на дачу к Варенцовым стали съезжаться гости: маршал Малиновский с супругой, Чураев, правая рука Хрущева в Бюро Центрального Комитета по РСФСР, генерал-лейтенант Рябчиков, генерал-майор Семенов и многие другие. Все военные были в гражданских костюмах, за исключением Малиновского, который приехал в маршальской форме. Кое-кто из приглашенных приехать не смог — были заняты по службе, а некоторые находились в командировках. Среди гостей на праздновании шестидесятилетия Варенцова самыми важными персонами были Малиновский и Чураев. Они оба приехали на «Чайках».
Малиновский подарил Варенцову огромную, трехлитровую бутылку шампанского, а Чураев — большого, вырезанного из дерева орла. Среди подарков Сергею Сергеевичу была даже черная собака. Однако самыми лучшими и оригинальными оказались подарки от меня и членов моей семьи. Все, что мы подарили Варенцову, я привез из Лондона. Юбиляр не скрывал своего восхищения и несколько раз громко повторил: «Ну, дорогой, на сей раз ты превзошел самого себя!»
Пока накрывали на стол, гости общались между собой в саду. Те, кто не был знаком с Малиновским, по очереди представлялись министру обороны — военные называли свои звания, а гражданские — место работы. Я же представился Малиновскому как «полковник Пеньковский», а Варенцов при этом уточнил: «Человек Серова». Тот покивал и спросил, не родственник ли я генерал-лейтенанта Пеньковского, с которым он служил на Дальнем Востоке. На что я ответил: «Да, родственник, но очень-очень дальний».
Вскоре Екатерина Карповна пригласила гостей к столу. Когда все расселись по местам, я, воспользовавшись обязанностями тамады, открыл подаренную мною бутылку французского коньяка и сказал, что это коньяк шестидесятилетней выдержки и что куплен он мною специально, чтобы отметить «шестидесятилетие нашего дорогого Сергея Сергеевича». Услышав, что коньяку шестьдесят лет, гости наперебой стали спрашивать, как мне его удалось достать. Мой ответ вызвал у всех одну и ту же реакцию: «Тогда все понятно». А один из присутствующих пошутил: «Надеюсь, что нас никто не обвинит в преклонении перед Западом? Ведь мы же будем пить французский коньяк, купленный в Лондоне».
Как только я разлил коньяк (всем налил по полрюмки и только Малиновскому, Варенцову и Чура-еву — по полной), взоры всех сидевших за столом устремились к Малиновскому, который уже встал, чтобы произнести тост. Министр обороны сказал в адрес юбиляра несколько приветственных слов, все по очереди чокнулись рюмками с Сергеем Сергеевичем, а те, кто сидел рядом с ним, поцеловали его. После того как возбужденные голоса гостей стихли, Малиновский принялся нахваливать коньяк. Он назвал его «непревзойденным напитком с богатейшим букетом». Второй тост был произнесен самим Баренцевым, который поблагодарил гостей за то, что они пришли его поздравить.
После хозяина дома встал я. В своей поздравительной речи я основной упор сделал на ордене Ленина, которым наградили виновника торжества (у меня сложилось впечатление, что о награждении Сергея Сергеевича все забыли, поскольку до сих пор еще никто об ордене не обмолвился). Мое упоминание о высокой государственной награде вызвало гром аплодисментов.
