Красться в темноте по чужому жилью — не лучшее времяпрепровождение, не советую повторять, если не хотите отправиться на постоянное место жительства в тюрьму. Но у нас выбора не было (а точнее, у меня), и потому, дверь за дверью, скважина за скважиной, мы обследовали это здание. Подойдя к повороту, я осторожно выглянула за него, но тут же кинулась назад, схватив Лёху за руку, и мы скрылись за одной из дверей. Сердце выпрыгивало из груди, но я старалась не издавать звуков и чуть ли ни дыхание задержала — к нашему коридору направлялись двое охранников. С минуту было тихо, а затем за дверью послышался приглушённый разговор, но быстро смолк — охранники прошли дальше по тому самому, первому коридору, который примыкал к нашему. Слава валенку, пронесло! Мы с братцем перевели дух, и я ткнула ему в нос кулак — пусть знает, что его ждёт, когда мы выберемся отсюда! Лёшка же лишь плечами пожал и ломанулся обратно в коридор.

На первом этаже ничего интересного не оказалось, и мы хотели было отправиться на второй, но моё внимание привлекла неприметная дверь, за которой притаилась лестница в подвал. Держать пленника ведь лучше подальше от дневного света, окон и глаз любопытных прохожих, не так ли? Так почему бы не отправить его в подвал?.. Лёшка спорить не стал (в кои-то веки), и мы начали приступ тёмной лестницы, освещая её фонариком. Стены здесь были на удивление светлыми, выкрашенными бежевой краской, и совсем не напоминали сырые казематы средневековой Испании. Однако, спустившись по удобным, оснащённым перилами ступеням, мы с Лёшкой столкнулись с непредвиденным — дверь в подвал была заперта на замок. А ни я, ни братец-псевдогерой взломами раньше не занимались и только в кино видели, как народ шпильками открывал замки. И что делать?..

— Попытка не пытка, — вздохнул мой проблемный брат и, вытребовав у меня все пять моих заколок, намотал на ручку двери тряпку. Не хотел отпечатки оставить? Браво, хоть немного мозги заработали! Только вряд ли это поможет дверь открыть…

— Так, замок простой, принцип шатуна использован, — блеснул логикой Лёха. — Я слышал, что надо лишь подцепить шатун, дёрнуть его вверх и, пока он не встал на место, открыть замок. Несложно, в принципе.

— Ага, в теории! — фыркнула я, и Лёха одарил меня взглядом: «Молчи уж, глупая женщина!» Это он с Греллем переобщался, зуб даю. Раньше меня такими взорами пылкими не награждали…

Я фыркнула, а братец-медвежатник начал попытку взлома. Он ковырялся в замке, чертыхаясь сквозь зубы и проклиная дурацкий замок и слабые заколки, две из которых уже сломались, а я размышляла о том, что будет, если кто-нибудь решит проверить, как дела в подвале. Каюк нам будет, вот что. И торчать здесь, как крысе, купившейся на сыр, в крысоловке, мне не светило. Лёшка же погнул третью заколку и зашипел не хуже кобры — у нас осталось всего два шанса на проникновение в подвал.

Сердце билось о рёбра как бешеное, пот градом катил по вискам, дыхание вырывалось сквозь плотно сжатые зубы. Я боялась, злилась, но больше всего — надеялась. Надеялась, что Лёшка сможет открыть эту чёртову дверь, а за ней окажется Дина, и мы сбежим отсюда все вместе… Когда я успела стать такой оптимисткой? Когда поверила в сказки? Тогда же, когда поверила в мистику? Зря. Потому что сказок в жизни не бывает. И как только ты преодолеешь одно препятствие, жизнь поставит на твоём пути ещё два. А когда ты оступишься и упадешь в овраг, пойдёт дождь. Ливень, который затопит эту сточную канаву жизни, в которую ты рухнул. И ты утонешь в своей могиле из-за дождя, который когда-то так любил. Потому что никому нельзя верить. Даже дождю. Даже самому себе. Ведь ты оступишься, а дождь добьёт. Просто сказок в этом мире не бывает. Они кончились давно — ещё при рождении. Остались только кошмары…

Щелчок. Лёшка зашипел, и я поняла, что в подвал нам не попасть. Но шипение его вдруг перешло в победное хихиканье, и дверь медленно приоткрылась. Брат продемонстрировал мне целую заколку и, радостно усмехнувшись, подмигнул. Да ладно. Что, серьёзно? Да быть не может… Он это сделал?

— Не стой столбом! — братец отобрал у меня фонарь и, открыв дверь, не спеша, крадучись пошёл вглубь подвала, освещая себе путь во мглу слабым лучиком походного фонаря. Почему-то на душе вдруг стало удивительно легко, и я улыбнулась, а затем пошла следом за братом, прикрыв за собой дверь, но не захлопнув её. В ловушке оказаться мне не хотелось.

Подвал был огромным — это словно был подземный этаж, но все двери в комнаты оказались запертыми. Мы брели по тёмному коридору, прислушиваясь к звукам, и с удивлением отмечали, что даже здесь стены были бежевыми, а двери — деревянными и красивыми, словно хозяева часто спускались под землю. Кроты они, что ли? Или зомби? Так, спокойствие, не туда меня несёт. Держись, Осипова, тебе ещё назад топать!

Мы добрались до конца единственного коридора и, переглянувшись, пустились в обратный путь, по дороге негромко постукивая по дверям и шёпотом пытаясь выяснить, есть ли за ними кто-нибудь живой. Но с каждым шагом становилось всё яснее: если Динка и здесь, нам её не дозваться. Наконец, Лёшка махнул мне рукой и прошептал:

— Попробуем одну дверь открыть — хоть узнаем, что они прячут. И если найдём что-то незаконное, сможем полицию вызвать.

— Ага, грабители вызывают копов, чтоб повязать владельца хаты! — съязвила я, поражаясь на наивность своего братца.

— Анонимно, — пожал плечами он и, не слушая меня, начал ковыряться в замке первой попавшейся двери. Мне ничего не оставалось, кроме как помочь ему, а точнее, подержать фонарик, но эта затея мне не нравилась. Уж больно это всё на ограбление походило! Да даже если и не на ограбление, то незаконное вторжение нам запросто можно будет вменить… Ой, мама, на что я подписалась?!

Лёшка же ковырялся заколкой в замочной скважине, и ему явно было на всё начхать — он познал прелесть вскрытия замков и теперь улучшал навыки, прокачиваясь, как безымянный герой компьютерной бродилки. Готовился к ограблению века, что ли? Кошмар, с кем я связалась… Братец-мокрая-вишенка аж язык от усердия высунул, а в глазах застыло выражение вселенской сосредоточенности и охотничий азарт. Тюрьма по тебе плачет, Лёша… Нам выбираться отсюда надо, а не в шпионов играть! А то я начинаю бояться, что поверю в сказку, если ты и эту дверь откроешь, а там Динка…

Замок щёлкнул, и дверь приоткрылась. Братец победно ухмыльнулся и, продемонстрировав мне знак «победа», заглянул в комнату. Я посветила внутрь… и замерла. «Остались одни кошмары», да?..

От светлого коридора не осталось и намёка. Комната, оформленная в тёмных тонах, была очень просторной и почти пустой. По обе стороны от двери стояли кожаные диванчики, по боковым стенам располагались шкафы, в которые мне даже заглянуть было страшно, а напротив входа… Я зажмурилась и снова посмотрела на то, что там находилось. Две доски, сбитые в форме буквы «Х» и оснащённые кожаными ремнями, красовались у стены, на которой висели хлысты, дубинки и прочие орудия пыток. «Украшением» обстановки стали портреты какого-то мужчины в древнем камзоле и винтажные бра, которые до безобразия напоминали головы горгулий. У диванов стояли столики с какими-то жуткостями, среди которых я разглядела лишь один нормальный предмет — аптечку, но и она не вызывала в этой обстановке радужных ассоциаций.

— Твою же… — протянул Лёха и сделал шаг назад.

— Угу… — на большее меня не хватило.

— Стоять!

Что?..

Я резко обернулась и застыла. В конце коридора, рядом со спасительной дверью на лестницу, стояли двое охранников. Двое мужчин в чёрных похоронных костюмах целились в нас из пистолетов, освещая коридор фонариками. Это была не шутка. Если пошевелимся, они откроют огонь на поражение и будут правы. Потому что мы — взломщики, а они всего лишь защищают имущество хозяев… Я медленно подняла руки и шепнула Лёшке, покосившемуся на тёмную пыточную комнату:

— Не делай глупостей.

Лёшка шумно сглотнул и последовал моему примеру, сжав ладони в кулаки. Он пытался сохранить заколки?..