— Ну да, — кивнула я, краем сознания отметив, что голова болеть перестала, нервная тряска закончилась, а на смену психозу пришла апатия.

— Меня тоже он связывал, — удовлетворённо кивнула Дина. — Я когда по берегу бежала, рыбаки в меня, подлюки такие, камень кинули.

Она коснулась затылка исцарапанной ладонью и поморщилась. На пальцах остались блёклые алые разводы.

— Вот заразы! — высказался Алексей.

— Они выслужиться пытались, — вяло пробормотала я. Да, я даже на такую подлость злиться не могу уже. Да и, по сути, их понять можно. Мы — чужаки, почему их дети должны были страдать из-за нас? А ведь самураи могли причинить вред деревне, если бы рыбаки не выдали иностранцев… А может, и не могли. Кто их знает, право слово…

— Вот именно! И это бесит! — возмутился Лёшка вновь, а я лениво отмахнулась от него и спросила у Динки:

— А дальше что?

— Ну, я очнулась в деревне, на площади. Ко мне как раз шли те самураи. Я вскочила, но меня сбил с ног тот, который помоложе, и так как я брыкалась, обездвижил шнурком. А потом связал, — Динка вдруг рассмеялась и заявила: — Когда он меня связывал, я по всем правилам мышцы напрягала-расслабляла, чтобы зазор остался потом, но они слишком хороши. Наверное, я не сумела бы выпутаться сама. В Японии ведь ходзёдзюцу — техника, которую преподавали самураям с ранних лет. Так что это «обязательная программа», которая въелась им в кожу. Они не допускали ошибок.

Я фыркнула и подумала, что ошибаются порой все. Вопрос лишь в том, когда и в чём человек проколется. Динка же на меня внимания не обратила и продолжила пояснения:

— А вот связав меня, шнурок тот самурай снял. Но ему не повезло — шнур он снимал уже в сарае, а там, как оказалось, была наглая кошка. И пока он со мной возился, проверяя узлы, шнур лежал на земле. Вот кошак его и стащил. Я краем глаза видела. Да и воин это безобразие тоже заметил, но поздно было — кошка кинулась на выход, а потеряшку позвал командир. Погоня не удалась.

Я рассмеялась, правда, как-то не особо радостно, и, подняв указательный палец вверх, заявила, довольно глядя на готессу:

— Вот так вот! Я всегда говорю: все порой ошибаются.

— Ну, в непредвиденных ситуациях — наверное, — легко согласилась Динка, и я в который раз подивилась её способности плавно обтекать углы и подстраиваться под окружающих.

— А что насчёт того, что он мне двигаться позволил? Он ведь велел мне перевернуться на живот, — решила наконец расставить точки над «i» я. Не люблю, когда вопросы остаются неразрешёнными…

— Ну, вроде как, часто в случаях, когда шнура поблизости не было, самураи вонзали рядом с шеей пленного меч, – в ответ на эти слова Дины я поморщилась и кивнула. Значит, и правда не зря он свою железку в землю воткнул... – Побежит — они «уронят» лезвие, и голова с плеч. По напряжению мышц, говорят, очень хорошо читаются планы человека — если он собирается убежать, он будет напряжён. И как только определённые мышцы напрягутся, меч упадёт. Самураи всегда предупреждали о такой возможности, а потому это считалось «казнью при попытке к бегству». Ну а порой, если человек лежал изначально в неудобной позе, приходилось его переворачивать. В принципе, всё то же самое, вроде как. Если человек поворачивается на живот, напряжена одна группа мышц. Если хочет встать — напрягает другую. Так что, если бы ты рискнула подняться, он бы, скорее всего, отрубил тебе голову.

По позвоночнику вновь промаршировали мурашки, и я впервые подумала о том, кто бы оказался быстрее, если бы тьма меня не спасла. Кто бы победил? Кто бы убил врага?.. Я держала палец на курке, дуло было поднято в процессе переворота. Но враг двигался очень быстро. Так кто бы из нас выжил?..

— Ладно, хорошо то, что хорошо кончается, — отвлёк меня от невесёлых раздумий братец-миротворец и вымученно улыбнулся. Помнится, я его три часа назад неумытым рыцарем назвала? Я оказалась провидицей. Лёшка был до ужаса чумазым, и даже морская вода не сумела смыть всю налипшую на его лицо грязь. А учитывая тот факт, что он меня и впрямь защищал, как бравый рыцарь, сравнение стало прямо-таки прорицанием.

— Спасибо, Лёш, — вздохнула я и потрепала брата по спутанным, слипшимся красным волосам. Лёха моргнул и удивлённо на меня воззрился. Не ожидал? Я сама не ожидала, что уж там… Впрочем, я ж не свинья неблагодарная, извиняться и «спасибо» говорить умею, так что он, скорее, поразился тому, что я его по голове погладила… Ну а я решила и Динку поблагодарить, она ведь тоже собой рисковала. Да и, похоже, она правду рассказала про айкидо и то, почему скрывала свои способности… А потому я вздохнула и, повернувшись к улыбчивой готессе, тихо сказала:

— И тебе спасибо, Дин. Давайте теперь в душ и по койкам, а то завтра рано вставать, а у нас состояние хуже, чем после недельного запоя.

— Ладно, — кивнула Лёшкина подруга и встала, а затем обратилась к моему брату: — Лёш, а тебя поймали?

— Не совсем, — поморщился братец-неумытая-вишенка и уставился в пол. — Я в воду сиганул и поплыл, но этот фанатик за мной ломанулся. Короче, он меня запросто мог поймать, если бы мы ещё минут пять пробултыхались.

— А меня поймали, — слегка смущённо призналась готесса, перебирая подол кофты. — Ну, почти. Я бежала, самурай меня догнал и приказал остановиться. А если не остановлюсь, он бы меч в ход пустил. Вот я и остановилась. Он мне руки за спину завёл, а через секунду меня в темноту затянуло. Простите… Вы из-за меня рисковали, а я опять попалась…

— Начни ещё самобичеванием сейчас заниматься! — возмутилась я, правда, как-то вяло. — Если на то пошло, то ты вообще в эту передрягу из-за меня попала. А я — из-за наших аномальных «гостей» недорогих. А они — из-за неведомой фигни, которая меня в живых удерживает… Короче, любую цепочку поиска виновных можно растягивать до бесконечности. Так что давай не будем никого винить. Это бессмысленно.

— Ладно, — улыбнулась Динка и спросила: — А кстати, где Клод? И остальные?

Я нахмурилась в очередной раз и подумала, что это и впрямь подозрительно. Где же делегация встречающих? И где господин Фаустус, которому мне очень хотелось дать в глаз?! От праведного гнева скрывается, в подполье ушёл, предатель?! Тьфу на него! Хотя он демон, так что это было ожидаемо. Но мне вот интересно, а жнецы тоже предать запросто могут?..

— Не знаю, — нахмурилась я и поинтересовалась у подруги: — Дин, ты ведь с нашим шинигами смешливым общий язык, вроде, нашла. Скажи, а жнецы тоже могут предать? Чего от них ждать?

— Ну, думаю, «надейся на лучшее и готовься к худшему», — рассмеялась Динка, но рассмеялась как-то совсем не весело.

Я вздохнула и поднялась, опираясь на стену. Лёшка потёр мордочку ладонями и тоже встал, но без помощи подручных средств. Он стремится показать, насколько крут? Зря, мы с Динкой полчаса назад имели несчастье его храбрость лицезреть. Почему «несчастье»? Да потому, что лучше бы этого всего с нами не происходило…

— Лёша, как истинный джентльмен, ты обязан уступить мне ванну, — заметив движение брата в сторону коридора, сказала я.

— Серьёзно? — выгнула бровь эта редиска. — Скажем так: я рыцарь, только когда дамы в опасности. Так что прости, сеструндий, я в душ. А то мне ещё на работу топать.

— Вот блин! — я несильно, но звучно долбанулась лбом о стену. Как я могла забыть?! — А отпроситься не вариант?

— Ни разу не вариант, — пожал плечами Лёшка. — Меня и так за трёхчасовой прогул могут выпереть с работы.

— Гадство!

И тут, словно в ответ на мой раздражённый крик, в кухню зашла та самая делегация встречающих, которой подозрительно не наблюдалось до сего момента. Причём руководил парадом Грелль, который сразу же кинулся к Лёшке и затараторил, размахивая руками, но не стараясь прикоснуться к объекту ухаживаний:

— Лёшечка, ты не представляешь, как неправ! По местному времени вы только что исчезли! К счастью, то время, что вы проводите в прошлом, никак не отражается на настоящем — об этом позаботились Владыки, и одновременно с тем они сделали так, что возвращаетесь вы ровно в тот момент времени, из которого исчезли. Это сделано, чтобы не нарушать кармический баланс. А потому ты только что испарился из туалета вашего клуба. Ты рад?