— Какого фига?! Вы мне всю мебель перепортите! А пол? Совсем уже!

Жнец замер у стола, а в следующий миг развернулся и заорал на меня:

— Это ты во всём виновата! Где ты шлялась?

— Что за претензии? — нахмурилась я, складывая руки на груди.

— Ты пропала! И он пошёл тебя искать! А Себастьянчик сказал, что я навязываюсь! Почему ты так долго?!

Кто-нибудь что-нибудь понял?.. Я озадаченно посмотрела на Клода, стоявшего рядом со мной, но тот лишь едва заметно отрицательно покачал головой и одними губами произнёс: «Алексей, полагаю». Я вздохнула и подумала, что пойти меня искать — подвиг, на который мой братец просто не способен. Он так поступил лишь однажды, когда я после похорон отца и мачехи ночевать не пришла. Собственно, я всего лишь не хотела с ним встречаться, а он тогда подумал, что и меня постигла-таки роковая неизбежность с косой в руках, и, дабы труп его сестры не гнил где-нибудь под забором, помчал на всех парусах искать её бренное, бездыханное тело. Которое, кстати, утром вернулось само и нарвалось на скандал. Так что не верится мне, что братик-эгоист побежал бы на мои поиски, пока часы не начали бы бить полночь, ведь мы с ним как раз после того случая условились приходить домой до двенадцати ночи, и лишь если к этому времени вестей не будет, впадать в панику и начинать обзванивать морги, больницы и отделения полиции. Ну а раз возникли сомнения, надо было их развеять, что я и сделала.

— Себастьян, объясни нормально, — наплевав на то, что мне сейчас начнут говорить гадости в изящной форме, повелела я. Однако, на удивление, слов «как прикажете» не последовало, и демон, не прекращая быстро шинковать морковь, заговорил, заглушая возмущенный бухтёж аловолосого жнеца:

— Когда Вы убежали, Клод направился за Вами в качестве наблюдателя. Ваш брат хотел пойти следом, но господин Сатклифф не давал ему пройти, всячески препятствуя, однако не позволяя себе распустить руки…

— Ну я же обещал! — возбухнул красный прыщ на теле жизни.

— Однако, несмотря на это, ему всё же удалось задержать Вашего брата настолько, что Вы успели скрыться из виду, — игнорируя любвеобильного жнеца, продолжал Михаэлис. — После этого Алексей сказал господину Сатклиффу, что ненавидит его, цитату приводить не стану, поскольку она содержит множество нелестных эпитетов…

— Он меня обидел! — всплеснув руками, надулся Грелль.

— На это жнец обиделся и ответил, что если Ваш брат озабочен только Вами, он ему не нужен, и Алексей сумел отправиться на поиски, не встречая сопротивления. Однако, придя домой, господин Сатклифф пришёл к выводу, что «милые бранятся — только тешатся», как сказала Ваша подруга Серых, а потому простил Алексея и решил пойти его искать. Я же посоветовал подождать и не быть излишне навязчивым. Результат Вы видите.

Офигеть не встать. Грелля оскорбил мой братец, потом Михаэлис навязчивым назвал, и из разрушений на кухне лишь три ножа в дверце шкафа, бедлам на полу и гора испорченных продуктов на столе?.. Да мне везёт! Я ухмыльнулась, возрадовавшись необычайно мирному настроению Сатклиффа, но он расценил это по-своему. Видать, решил, что я над ним смеюсь… А потому кухню вдруг заполнил рёв. Механический.

Я вздрогнула, а в следующий миг прямо перед моим лицом застыло дребезжащее лезвие бензопилы. Мама. Мне плохо…

Цепь на пиле с бешеной скоростью вращалась, намереваясь разорвать меня на клочки. Но её крепко держали ладони, затянутые в белые перчатки. На пути у жнеца встал демон, который, конечно же, спас меня лишь из соображений практичности, но… Я была ему благодарна. Причём уже который раз за сегодняшний день. Колени опять предательски задрожали, но я дала себе мысленного пинка и, выглянув из-за спины демона, обратилась к разъярённому Греллю, вопившему: «Уйди, Клод! Она не имеет права надо мной смеяться!»

— Господин Сатклифф, я не над Вами смеялась. Я улыбалась тому, что Вы мне кухню не разгромили окончательно.

Как говорила моя бабушка, порой честность — лучшая политика. Однако Грелль мне явно не поверил, потому как пила продолжала дребезжать, настойчиво пытаясь вырваться из рук моего личного помощника.

— Лгунья! — решил нахамить мне жнец. Обломись, меня не так просто обидеть, дорогуша.

— Вовсе нет. Для того, чтобы смеяться над человеком, нужна веская причина. Его глупость. А то, что Вы не пошли за Лёшкой, отнюдь не глупость. Равно как и то, что кухня таки не превратилась в руины после того, как мой братец Вам нахамил.

Пила взвизгнула последний раз и застыла. В воздухе разливался мерзкий аромат гари, смешанной с техническими маслами. Жнец фыркнул и одним движением отобрал Косу Смерти странного формата у демона. А дальше произошло нечто непонятное: Грелль распахнул свой алый плащ и прислонил к подстёжке бензопилу, после чего отпустил одёжку и… пила исчезла. Вот так вот просто — взяла и растворилась, словно её и не было. По крайне мере, из-под плаща ничего не выпирало, и он не казался оттянутым к земле из-за нехилого веса «косы». Я ошалело посмотрела на жнеца, тряхнувшего алым водопадом волос, и припомнила слова бабушки о том, что лесть, если она искренняя, людям, любящим внимание, всегда крайне приятна. Ну а раз есть совет и удивление, почему бы не применить знания на практике?

— Вау, — протянула я, во все глаза глядя на плащ Грелля. — А где Коса? Там что, типа портала что-то? Или она уменьшилась?

— Смертным это знать не положено, — фыркнул Сатклифф, но так как убивать меня он уже передумал, я решила не сдаваться и ещё немного накапать ему на мозг восторгами:

— Всё равно круто. А Вы туда что угодно можете спрятать или только Косу? Эх, повезло Вам с плащиком…

— А мне с пиджаком! — влез Нокс и рассмеялся. Кстати, он как сидел за столом, так и продолжал сидеть, словно это не его сэмпай только что собирался их клиентку на канапе покрошить. — Моя Коса даже больше, чем у сэмпая.

— Зато моя — надёжнее, — выпендрился Грелль. Михаэлис, до сего момента цепким взглядом следивший за жнецом, усмехнулся и вернулся к готовке. На что он намекает? На то, что сломал Греллю его бензопилочку, когда они сражались? Вероятнее всего.

— Главное не то, какова Коса, а как с ней обращаются, — решила выпендриться я и ожидаемо огребла возмущённых комментариев в свой адрес. Но это куда лучше, чем если бы жнец затаил на меня обиду. Ведь месть, как известно, — это блюдо, которое следует подавать холодным, и потому ожидать удара в спину мне не хотелось. Лучше наладить контакт, позволить выплеснуть агрессию, а затем плавно успокоить противника, чем оставлять за спиной врага. И это не подлость — это стратегия. Проиграв бой, можно выиграть войну, а гамбит — ничуть не подлый метод победы.

Минут десять мы с Сатклиффом, сидя друг напротив друга за столом, переругивались, а точнее, он на меня наезжал всем тыном, а я пыталась его утихомирить, уводя разговор в мирное русло, но порой вворачивая какую-нибудь отнюдь не очевидную глупость, чтобы жнец мог вновь обвинить меня в идиотизме и выплеснуть ещё часть негатива, успокаиваясь и в то же время делая вывод о том, что как враг я его не достойна, ибо разумом не вышла, а потому могу быть лишь девочкой для битья, которая не сможет навредить. Когда жнец подуспокоился, я осторожно предложила поискать Лёшку, но так, чтобы он не догадался о причастности к поиску и волнению за моего братца самого жнеца. Грелль помыкался, но спросил, что я напридумывала, а я ответила, что самому жнецу идти на поиски нельзя, а я не могу пойти, потому как еле на ногах стою. Да-да, признавать свои слабости, когда надо уверить противника в собственной беспомощности, — милое дело! И потому я предложила попросить о помощи моего помощника. Кстати, когда я уточнила у Клода, не против ли он и может ли в данный момент отправиться на поиски, активно орудовавший половой тряпкой демон ответил, что безусловно найдёт моего брата, если мне это необходимо. И, цитирую: «Это не вызовет неудобств». Михаэлис отнюдь не слегка прифигел от подобного поведения буки-Клода, потому как у него аж моська лица вытянулась, а я праздновала мини-победу. Правда, лишь в душе — внешне я делала вид, что не замечаю состояния своего дворецкого.