— Фаустус, ты там живой? Дело есть на пол-литра. Как оденешься — поможешь?

— Как прикажете, — донеслось в ответ. Тьфу, пропасть!

Себастьян усмехнулся и воззрился на манекены, стоявшие справа от примерочных, я же начала отстукивать ногой «Вальс цветов». Пусть жизнеутверждающая мелодия демону слух покорёжит! Хотя, если честно, я просто люблю Чайковского… Вскоре одна из шторок отъехала в сторону, и пред нами предстал дворецкий-очкарик с выбранным костюмом в руках. Не дав ему и рта открыть, я протараторила, словно в рэп-конкурсе участвовала:

— Выбери, пожалуйста, Михаэлису костюм. А то он тут три варианта подобрал, а определиться не может. Вот и нужен твой совет, потому как я решать за него не буду.

— Выбирать можно лишь из этих трёх? — поправляя очки, уточнил Клод. Почему мне кажется, что он этим жестом торжествующую ухмылку скрыл?..

Отчаянно хотелось сказать «нет», а потом понаблюдать, как Фаустус откопает для врага какую-нибудь жуткую, полнящую его и вообще уродующую пакость, но… титаническим усилием воли я наступила себе на горло и со вздохом кивнула. В глазах демона на секунду промелькнуло разочарование, но затем он подошёл к Себастьяну и забрал у того один из костюмов. Пока Клод играл в оценщика, его сородич по расе безразлично осматривал тряпьё павлиньей расцветки, превращавшее манекены в участников бразильского карнавала. Я же, сложив руки на груди, переминалась с ноги на ногу и считала трещинки на глянцевой поверхности кафельного пола.

— Этот, — прервал мои научные изыскания голос дворецкого номер два. — Если Вы не против, госпожа.

Я покосилась на Фаустуса, державшего в руках тёмно-серый двубортный пиджак с воротником-стойкой и ажурными серебристыми пуговицами, и подумала, что он явно выбрал самый светлый из предложенных вариантов — другие костюмы были чёрными с отделкой разных оттенков. Михаэлис на слова врага никак не прореагировал, а я кивнула, ответив:

— Не против. Пусть будет этот.

— Мне примерить? — влез Себастьян. Он явно нарывается.

— Будь любезен, — ответила я, выдавив из себя одну из самых очаровательных улыбок, на которую была способна.

— Как прикажете, — приложив руку к сердцу, ответствовал демон и, реквизировав у напарника костюм, скрылся в той самой кабинке, из которой минуту назад вышел Клод.

— А тебе одежда подошла? — поинтересовалась я у Фаустуса, как только за его врагом задернулась шторка.

— Да, можно покупать. Однако необходимы рубашки и ремень.

— А также носки, бельё и галстук, — кивнула я. — Сам выберешь?

— Безусловно.

Вот за что ценю данного гражданина, так это за понятливость и лояльность! Клод умчался на поиски остатков гардероба, а из кабинки Михаэлиса вдруг донесся скрежет и леденящий душу голос демона:

— Господин Сатклифф, если Вы сейчас же не прекратите за мной подсматривать, я вынужден буду сообщить о правонарушениях Вашему руководству. Хоть и предпочёл бы просто применить силу.

Чего?

— Себастьянчик, ты такая бука! — возмутились из соседней кабинки, и за чёрной шторой полыхнула белая вспышка.

О как. Он не шутил о подглядывании в кабинках? Мама дорогая, мне страшно — у нас что, завелся вуайерист, любящий даже за переодеваниями подсматривать? Надо Лёшку предупредить. Срочно.

А тем временем, пока я размышляла, оскорбившийся Грелль вернулся в покинутую кабинку, озарив её белым сиянием, и, распахнув штору, выплыл в зал. Он был крайне недоволен, и я, решив не нарываться на неприятности, отошла подальше от раздосадованного жнеца-неадеквата, тащившего целую кипу одежды. Сатклифф тряхнул копной алых волос и прошествовал, виляя бедрами, к своим родимым стендам с пёстрой одёжкой. Я вздохнула с облегчением, подумав, что раз он соизволил вернуться, значит, всё же переоденется и не будет пугать народ своим бабским плащеёчком не по сезону, а тем временем ещё одна шторка отодвинулась, и Себастьян выплыл из примерочной. Костюм был перекинут через локоть левой руки, а на губах демонюки играла лукавая ухмылка. Неужели размер не подошёл?..

— Что не так? — нахмурилась я.

— К сожалению, длина брюк мне не подошла. Они коротковаты.

— Н-да? — я усмехнулась и, подойдя к дворецкому, начала рассматривать штанину. — И на сколько?

— На пару сантиметров, однако дворецкий семьи Осиповых не может выглядеть неопрятно.

Ути, Боже мой, какая забота! Ну-ну. Я хмыкнула и продолжила осмотр. Как и ожидалось, брюки были подшиты довольно высоко, то есть, если распороть край и подшить заново, подвернув лишь небольшую полоску ткани, недостающая пара сантиметров будет найдена. Посему я продемонстрировала находку Михаэлису и решила поиграть в благородство:

— Если не хочешь покупать этот костюм, так и скажи. Потому как брюки можно нормально подшить, и будешь ты выглядеть на все сто!

— Если госпожа прикажет, я подошью брюки.

Война набирает обороты. Факт. Ну что ж… Он хочет активных боевых действий — он их получит.

— Оставляю выбор за тобой, — безразличным тоном бросила я, хотя в душе клокотала от злости. — Если хочешь, подшей. Если нет — дело твоё.

Не дав демону возможности ответить, я поспешила в женский отсек, правда, не забывая об осторожности — ноги на скользком кафеле разъезжались, а встреча затылка с полом была бы излишней. Однако на подступах к миру юбок меня перехватил ловелас Ронни и, сияя улыбкой из рекламы, заявил:

— А я тебя ищу. Посмотришь, что я себе подобрал?

— Это обязательно? — нахмурилась я, останавливаясь.

— А то! — ухмыльнулся жнец. — Вдруг тебе не понравится? А я уже оплачу. Придётся носить, а ты ведь не хочешь, чтобы я тебя скомпрометировал перед друзьями?

Ещё одна Ванга на мою голову! Хотя это было очевидно, думаю. Тяжело вздохнув, я покосилась на кипу разнообразных шмоток в руках парня и начала сортировку. Вкус у него был ещё тот! Видать, демоны отличаются любовью к классике, а жнецы — к экстравагантности! Забраковав половину кучи, а именно: пёстрые бермуды, шорты, футболки с неадекватно-павлиньими принтами и рубашки, по экстравагантности готовые посоперничать со шляпкой Гробовщика, я удовлетворённо кивнула и уточнила:

— А зачем тебе такая тьма разноцветного барахла? Решил оторваться за долгие годы лишений под руководством шефа, любящего классику?

— Вроде того, — рассмеялся Нокс и добавил, прищурившись: — А что, моя скромная персона тебя заинтересовала?

— Не в этой жизни, — фыркнула я и скрестила руки на груди.

— Посмотрим-посмотрим… Я настойчивый! — «обрадовал» меня жнец и слинял к примерочным. С собой он унёс белые спортивные штаны широкого кроя, кучу рубашек, светло-серые брюки стрейч, тёмно-серые, из легкого, дышащего материала, несколько футболок, плюс жилетку и толстовку. Кажется, Нокс — шопоголик…

Я закатила глаза, поражаясь на деградацию мужчин в сторону сорок, и вновь направилась на поиски братца, страдавшего не меньшим шопоголизмом, чем Рональд. За моей спиной послышалось повеление Сатклиффа: «Ронни, ты должен посмотреть, что я выбрал!» — и я заочно посочувствовала Ноксу. Впрочем, было бы из-за чего — он же любит в шмотье копаться, вот пусть и помогает напарнику разбираться с его покупками.

Проходя мимо стенда с чёрными платьями, я наткнулась на Дину, вполне мирно беседовавшую с Гробовщиком. Что удивительно, они явно были увлечены беседой, а потому я, озадачившись и сделав мысленную пометочку «расспросить подругу», прошла мимо. Нечего тревожить граждан — Динка у нас личность необщительная, с людьми сходится очень плохо, не желая идти дальше необходимого минимума контактов, а потому, раз уж ей вздырилось побеседовать с неадекватным патологоанатомом, пусть себе развлекается. Как я щедра! Сама себе поражаюсь прямо-таки! Хех.

Добравшись, наконец, до витрины с побрякушками, я ожидаемо нашла братца-сороку и, встав рядом с ним, прошептала:

— А у меня новость о твоём воздыхателе…

— Не интересует, — поморщился Лёшка.

— Да ладно, я же по доброте душевной! — фыркнула я и, уперев руки в боки, загадочным тоном изрекла: — Впрочем, если не хочешь слушать, промолчу. Страдать тебе…