— А как же ты? — пробормотала я и прикусила язык. Зря я это… — Извини, просто…
— Да ничего, ладно уж, поясню, — усмехнулся Легендарный и, сдвинув чёлку, заколол её «невидимкой». Ого, у него и такое богатство имеется… — Просто я нашёл уникальный экземпляр немёртвой умершей и не смог пройти мимо. Помнишь, я говорил, что мёртвые не лгут? — я кивнула, а жнец вдруг стал абсолютно серьёзным и сказал: — Ты как мёртвая, но живая. Значит, ты не солжёшь, но чувства твои будут искренними, а не навязанными фальшивой Плёнкой. Вот в чём разница.
И тут я наконец поняла, почему Легендарный подпустил меня так близко, позволив себе влюбиться. Потому что он мне поверил, сумел перешагнуть через собственную осторожность и рискнуть, положившись на меня. Наверное, просто потому, что чувствовал — я не обману его, а ещё понимал, что он для меня важнее всего на свете, и потому я просто не смогу его предать…
— Спасибо, что поверил, — прошептала я и получила улыбку в ответ. Легендарный потрепал меня по волосам и, снова воззрившись в потолок, вернулся к изначальной теме разговора:
— Но демонам поверить кому-то даже сложнее, чем жнецам, потому что они сами лживы и живут среди обмана. Так что Михаэлису, чтобы спасти твою подругу, надо поверить в то, что она на самом деле ценит его жизнь превыше своей. Я говорил с ним об Инне и её отношении к нему, но он ответил, что она просто влюбилась, и потому ведёт себя так, как ведёт, но это пройдёт, потому как в любом случае главное для неё — собственная жизнь.
— Но он ведь ошибается, — нахмурилась я, вспоминая разговор с подругой в парке.
— Это видим мы с тобой, но не существо, погрязшее в пороке, — невесело рассмеялся Гробовщик и посмотрел на меня так печально, что мне стало больно. — Сложно довериться кому-то, не зная будущего. Не все на это способны. Я сам не думал, что смогу в кого-то поверить. То же и с Михаэлисом — он не верит не только в неё, но и в себя, боится, что не сможет доверять Инне и будет контролировать каждый её шаг, что в результате приведёт к её побегу. Но, понимаешь ли, тут есть ещё один подводный камень: он не верит, что сам любит её настолько, чтобы быть с ней вечность, да ещё и ставить свою жизнь под угрозу. У демонов жажда жизни очень сильна, сильнее, чем у кого бы то ни было, и поэтому сейчас для спасения Инны нужно лишь одно. Чтобы они оба поняли — для них главное жизнь любимого, а не собственная. А это для демона самая трудная задача. Надо перебороть природный инстинкт. А Михаэлису к тому же придётся сражаться с собственными представлениями о любви и о том, что интрижка куда лучше настоящих отношений. Потому всё, что мы сейчас можем сделать, — наблюдать, оказывая посильную помощь. Это любопытный эксперимент — что же победит в демонах: жажда жизни или любовь? А может, что-то ещё? Я хочу узнать ответ, а потому немного схитрил — не стал сообщать никому, кроме Себастьяна, о возможности поручительства. И ты тоже не говори, иначе эксперимент может сорваться. Ведь, пойми Михаэлис, что не только от него зависит жизнь Инны, ответственность станет меньше, и он может решить не спасать её, скинув это на других. Посмотрим, к чему всё придёт. У них есть сутки, а затем наступит развязка. Интересно, какова она будет?
— Надеюсь, что хорошая, — прошептала я.
— А мне всё равно, но хочется посмотреть, способны ли демоны на светлые чувства или их эгоизм превыше всего, — расплывшись в коварной ухмылке, ответил жнец. А затем он вдруг резко сменил тему, сказав: — В любом случае, после этого похода я собираюсь заменить всю твою Плёнку на копию. Ты согласна?
— Конечно, — с готовностью ответила я.
— Отлично, тогда попрощайся завтра со всеми, с кем захочешь, и собери вещи. Ты станешь бессмертна, и тебе не будет доступа в этот мир.
— Прости, а Владыка дал согласие? — осторожно спросила я, забеспокоившись — ведь если согласия не было, Легендарного могут наказать…
— Ты так забавно паникуешь, — хихикнул он, но всё же ответил: — Да, согласие получено, но я должен приглядывать за тобой. Потому доступа к смертным у тебя будет не больше, чем у меня самого — в похоронном агентстве, без права тесного общения с людьми.
— Здорово, — обрадовалась я и тут же озадачилась: — А почему же тогда Инне нельзя так пожить? Ограничив контакты, а не сведя их к нулю?
— Потому что защитные чары, оберегающие её, меняют судьбу, а судьба в свою очередь ведёт за ней охоту. А ты на судьбу никак не влияешь, разве что после операции твоя жизнь будет записываться в Книгу Судеб постфактум. А значит, обманутый фальшивой бесконечной Плёнкой список смерти Кисеки и Судьба, на которую не будет оказываться сильное воздействие, тебя просто не тронут. Не станут вести охоту, и потому карма не нарушится. Но для этого всё же контакты со смертными должны быть минимальны.
— И это хорошо, наверное, — призадумавшись, ответила я. — Не люблю я с людьми общаться…
— Вот и хорошо, — усмехнулся жнец, притянув меня к себе.
Его лицо пересекал длинный шрам, начинавшийся от левой брови, шедший через переносицу и заканчивавшийся на правой скуле. Но, несмотря на то, что шрам был неровный, толстый, с рваными краями, он ничуть не портил жнеца, по крайней мере, мне так казалось. Может, кому-то и показалось бы, что это довольно страшное зрелище, но для меня этот шрам был неотъемлемой частью Гробовщика, и потому, наверное, он казался мне красивым. А может, и не потому, не знаю… Но ему он был определённо к лицу.
Я осторожно коснулась кончиками пальцев тёмного рубца над бровью Легендарного, и он едва заметно нахмурился. Но, видимо, увидев, каким взглядом я смотрела на него, жнец улыбнулся и, прижав меня к себе, хитро протянул:
— А знаешь, эксперименты порой дают неожиданные результаты. Кажется, я нашёл несколько больше, нежели рассчитывал.
— Я стала бонусом к возможности обхитрить Кисеки? — съехидничала я.
— Именно. А кто же не любит получать дополнительные призы? — усмехнулся Легендарный. — Похоже, игра всё же стоила свеч.
— Вот уж это абсолютно точно, — кивнула я, ни капли не сомневаясь в собственных словах, хотя вообще-то для меня это, мягко говоря, необычно.
Гробовщик улыбнулся, и нас окутала белая вспышка. Помогать Величайшему в его лаборатории до сего момента было для меня наградой, а теперь, похоже, станет вечной обязанностью. И я была этому безумно рада. Ведь бонусом к интересной, приятной работе будет искренняя, тёплая улыбка любимого жнеца. А она определённо стоит того, чтобы отдать за неё всё, что имеешь…
====== 44) Желания ======
«Amor non est medicabilis herbis.
«Любовь травами не лечится».
Вчера вечером самый гадский жнец в мире сказал, что я должна умереть. Причём сказал он это не как обычно — размыто и без определённого срока, а вполне конкретно. Сегодня вечером меня попытаются уничтожить. Да ещё как! Сжечь на костре! А не жирно ли им будет?! Так, ладно, спокойно, Инна. Ты справишься. Надо всего лишь пережить как-то три часа в Германии шестнадцатого века. Я справлюсь, главное не нервничать и продумывать каждый свой шаг. Верёвки развязывать я научилась, но стоит подготовиться получше…
Всё утро я собирала нужные вещи, проверяла, легко ли достаются ножи и пистолет, и вообще готовилась к походу как могла — даже в магазин за всякими полезностями сбегала. Выживу на этот раз — меня отправят через день-другой, но так как ни демоны, ни жнецы вмешиваться права не имеют, с местными жителями я справлюсь. На крайний случай пущу в ход пистолет, и меня даже совесть мучить не будет. Потому что я хочу жить.
Пистолет был заткнут за пояс спортивных штанов цвета хаки — нового приобретения, появившегося после утренней пробежки по магазинам. Тонкое длинное лезвие крепилось на правом запястье, под длинным рукавом свободной кофты всё того же защитного окраса. На левом запястье был закреплён маленький нож — на всякий пожарный. Лезвием можно будет верёвку перепилить, если свяжут, а ножичком — отбиваться, если кто-то подойдёт слишком близко. Кеды, волосы, собранные в хвост, и рюкзак с кучей полезных вещей дополняли мой образ, и в обед я вот в таком прикиде бурно обсуждала с Алексеем планы на вечер.
