Тогда демоны начали по своим каналам выяснять, кто был в этом мире в тот самый период времени, и наконец нашли одного довольно сильного демона из высших, таких как Клод с Михаэлисом. Он сообщил, что порой «развлекался» со смертными и даже припомнил Валентину (ещё бы не припомнить, учитывая, что за склероз их Повелитель обещал его казнить). Он рассказал, что нашёл её среди тех, кто верил в потустороннее, но «был на стороне сил зла». Дети демонов и людей выживали очень редко, потому как смертные не могли дать необходимой младенцу жизненной энергетики и отрицательных эмоций смертных, и именно это произошло с ребёнком Валентины и исчадия Ада. Он был обречён ещё с момента зачатия, но так как гены демонов доминировали над человеческими, всё же больше в нём было именно от отца, и потому в утробе умер не получеловек-полудемон, а почти самый настоящий демон — с их способностями, энергетикой и жаждой жизни.
Покопавшись в прошлом матери Инны, жнецы выяснили, что она сама была довольно жёсткой, волевой женщиной, и на этой почве они сошлись с Валентиной, которая, что удивительно, всего за неделю очень сильно к ней привязалась. Наверное, потому, что Галину не отталкивали её злые выпады в адрес окружающих, а может, просто потому, что Галина умела принимать окружающих такими, какие они есть, и не лезть к ним в душу с каверзными вопросами… Но, как бы то ни было, дальше началось самое странное.
Судя по Плёнке, Валентина как-то обмолвилась подруге, что чувствует — роды могут стать финалом её жизни и жизни её младенца, а также ей кажется, что и Галя в опасности. Многие роженицы паникуют во время беременности, так что это ничуть не странно, но затем она добавила то, что не привлекало внимания, поскольку было сказано как будто в шутку, но, как оказалось, являлось правдой. Она предложила «поколдовать, чтобы всё нормально прошло, и чтобы пустырник от нервов пить не пришлось, а то с такими предчувствиями от одной бессонницы можно с ума сойти». Но на самом деле, судя по её Плёнке, за этими словами крылось предложение провести некий обряд защиты, который Валентина вычитала в одной старинной книге, передававшейся в её семье из поколения в поколение. Кстати, именно благодаря этой книге её и нашёл тот демон — фолиант был темномагический и притягивал силы зла, как магнит, тем более, когда кто-то пытался прочесть заклинания, а именно это делала Валентина в тот самый роковой выходной, обрекший её на смерть.
Вот только поскольку предложение «поколдовать» было сделано вскользь, словно в шутку (в то время вообще о подобном говорить чревато было, а уж тем более на полном серьёзе), мать Инны ответа не дала, отшутившись от подруги. И именно благодаря этому жнецы сначала и не поняли, что виной всему был именно обряд. Ведь выглядело всё как обычная болтовня двух подруг-сплетниц. Но, просмотрев Плёнку Вали, они поняли, что женщина всё же совершила обряд, уговорив старшую сестру (давно почившую) передать ей книгу. Но поскольку у неё оказался лишь текст заклятия, а атрибутов не было (кто же в роддом позволит свечи, ритуальные ножи да травы приносить?), прошёл он неудачно. И именно это стало причиной всего.
Заклятие пробудило дремавшую демоническую силу обречённого младенца, хотя обычно демоны обретают способности с первым вздохом. И потому, когда Инна задыхалась в утробе, её посыл достиг ещё не рожденного маленького демона. Галя и Валентина рожали в соседних родильных палатах, и когда оба ребёнка начали умирать, их желание выжить слилось воедино. Демон уловил энергию призыва, установил ментальный контакт с человеческим младенцем, ведь они оба были ещё не рождены, но уже находились на грани, а во время призыва, как сообщил Клод, телепатия демонам подвластна. Вот только благодаря изысканиям демонов и жнецов стало ясно, что человеческая кровь в младенце всё же дала о себе знать. Он предложил Инне не свою энергию и не контракт, не помощь в выживании и не защиту. Он чувствовал, что его матери важна умирающая рядом женщина и её плод, чувствовал, что самому ему не выжить в любом случае, и из-за этого отдал Инне саму свою жизнь — то есть ту силу, которая привязывает душу к телу и определяет сам факт бытия живых существ. А значит, душа Инны была привязана к человеческому телу демонической энергией.
В общем, вся эта история подтвердила давние опасения жнецов — если бы тело Инны пострадало, душа от останков не улетела бы, и кармический баланс нарушился ещё сильнее. А отделить душу от тела в данном случае можно было, лишь ослабив демоническую составляющую — то есть с помощью веры. Но не молитвами или причащением, вовсе нет. Очищающим пламенем костров Святой Инквизиции, подкреплёнными молитвами об очищении грешника. Оказывается, их огонь и впрямь мог причинить ведьмам вред, вот только не весь. Лишь если Инквизитор был истинно верующим и обладал даром очищения грешников, костёр мог ослабить демона, уничтожить ведьму и причинить боль любому тёмному существу.
Инна, естественно, такому повороту событий не обрадовалась, но выслушала всё на удивление спокойно, Гробовщик же закончил повествование словами о том, что демонический младенец отдал ей свою жизненную энергию, благодаря чему инстинкты у моей подруги обострились, а неверно исполненный обряд защиты подкидывал на её жизненном пути камни, ветки и прочие удачные неожиданности, напрямую влияя на её судьбу, а не на окружающий мир. Просто в момент опасности Инна бежала именно туда, где лежал удобный камешек, а не мимо него, и потому никто из наблюдателей не заметил в прошлом ничего странного — это Инна находила удачные препятствия, а не они её. В те же секунды, когда опасность была неминуема, как летевшие на неё с лондонских домов балки, демоническая энергетика, отданная младенцем, пробуждала в Инне едва различимые паранормальные способности, и они чистой волной энергии усиливали защиту. Тогда она не просто направляла мою подругу в нужном направлении, но и влияла на окружающие вещи, правда, поскольку влияние это шло на уровне самой судьбы, то есть изменения вносились в Книгу Судеб, никто ничего не замечал, кроме разве что неясного беспокойства — наблюдателям казалось, что что-то во время похода рядом было, но что — они не понимали, потому что лишь ощущали энергетический всплеск, не более того. Книга Судеб же не вызывала подозрений потому, что жизнь Инны записывалась туда постфактум, как и жизни окружавших её людей в момент их тесного контакта, и из-за этого заметить изменения было невозможно. Например, столик, который выдержал удар горящей балки в Лондоне, должен был сломаться сразу. Но энергия демона усилила обряд защиты, и он изменил судьбу, заставив столик продержаться на несколько секунд дольше. Этого времени Инне хватило, и она спаслась, но ничего кроме энергетического всплеска Спирс тогда не заметил. Да и этот всплеск, учитывая силу духа Инны, можно было списать на выброс энергии благодаря адреналину, потому это хоть и вызывало подозрения, но не объясняло аномалию не знавшим тогда всех деталей наблюдателям.
На мой вопрос, почему демон отдал саму свою жизнь человеку, фактически пожертвовав собой, Легендарный пояснил, что он ничем не жертвовал. Он знал, что умрёт, появившись на свет, потому как демоны свой конец от истощения могут чувствовать — это защищает их от голодной смерти, подсказывая, что надо срочно подкрепиться. Но подкрепиться нерождённый демон не мог, а потому решил отдать свою жизнь добровольно. Но не потому, что демоны — милые существа, любящие человечество, а потому, что в том младенце проснулась и человеческая кровь, которая заставила его проявить милосердие. А ещё младенцы всегда связаны с матерями, и от Валентины он получал ценную информацию на подсознательном уровне — желания и стремления. Валентина хотела защитить подругу, и её ребёнок этого хотел, она хотела помочь родиться ребёнку Гали, и демон тоже этого захотел. А вкупе с пробудившейся человечностью, эти желания породили решение о добровольной передаче собственной жизни. Обычно это крайне сложный процесс, очень трудоёмкий и требующий много навыков, но они направлены всегда лишь на то, чтобы поставить двух существ на грань жизни и смерти и удерживать на ней, пока жизнь не перетечёт от одного к другому. Здесь же оба ребёнка и так были на грани, а потому всё, что было нужно — желание демона отдать свою жизнь. И оно было. Просто потому, что он знал, что обречён, и хотел сохранить хотя бы часть себя в этом мире — отдать не только свою энергетику, но и контуры, которые привязывают душу к телу. А это крайне болезненно и тяжело, но желание спасти дорогого для матери человека оказалось выше страха причинить боль самому себе. И потому душа Инны оказалась буквально припаяна к телу без возможности так просто её оторвать, в то время как если бы ей отдали лишь демоническую энергию, такой сильной связи не возникло бы.
