— И как долго в такой температуре мы сможем продержаться? Пара градусов туда, пара градусов сюда погоды не сделает, — попыталась вернуть её к реальности я.

— Ммм… Если активно плыть, около тридцати минут максимум, — неуверенно ответила Дина и добавила: — Но это примерно, очень примерно…

— Да, от организма и степени закалки зависит, — кивнула я, подумав, что мне с этим повезло — бабушка с детства заставляла ледяной водой обливаться. А вот Лёшка, пан-спортсмен наш, подобными процедурами пренебрегал, так что насчёт него стоило поволноваться.

— И последнее. Откуда спускали первые шлюпки, и какие лодки держались ближе всего к кораблю?

— Шлюпочная палуба, правая сторона, носовая часть — оттуда спустили первую шлюпку, имевшую инвентарный номер «семь». А ближе всех к лайнеру оставалась лодка номер «четыре», расположенная по левому борту в носовой части. Она же подняла на борт несколько человек после полного затопления «Титаника», а спустили её на воду чуть раньше двух часов. Точно не скажу, прости…

— Отлично, — кивнула я, переварив услышанное, — план такой. Двигаемся к носовой части, пытаемся сесть в шлюпку. Первые из них заполняли не полностью, поэтому, может, нам повезёт и…

— Не пойдёт, — перебил меня молчавший до сих пор жнец. — Если с отправкой в шлюпку твоих друзей я согласен, то тебе спастись так просто не позволю. Ты останешься на корабле до того момента, как пассажиры третьего класса начнут подниматься на палубу, а дальше можешь делать что хочешь, но просто сесть в шлюпку я тебе не позволю.

— Совсем оборзел?! — рявкнул Лёшка, а я усмехнулась. Чего-то подобного я и ожидала, так что нисколько не расстроилась — с самого начала было ясно, что мне так просто выбраться не дадут.

— Меняем план,— скомандовала я, а Динка вцепилась в поручень, судорожно кусая губы. — Если хотите, чтобы все спаслись, послушаетесь.

— Я не сяду в шлюпку, если ты не сядешь! — возопил Алексей, и я поняла, что его переубедить не удастся. Что ж, сыграем на этом…

— Тебя никто и не отправляет, — фыркнула я и быстро заговорила: — Ты мужик, тебя, скорее всего, не пустят в лодку. К тому же ты отлично плаваешь, а рана, привезённая из Испании, уже затянулась. Потому ты останешься со мной. Отправимся на левый борт, наденем спасательные жилеты, а когда нос затонет, прыгнем в воду. Я отлично плаваю, ты тоже, потому выберем момент спуска одной из лодок и, когда она окажется на воде, отправимся следом. Если что-то пойдёт не так, поплывём к той самой лодке номер «четыре», они вряд ли откажутся поднять нас на борт. Чтобы от удара об воду сознание не потерять, надо быть у носа — там вода зайдёт прямо на палубу, так что самое страшное – температура. Чтобы точно не утонуть, если начнутся судороги, обязательно надо получить спасательные жилеты. Дина без возражений садится в шлюпку.

— Но!.. — возмущение готессы, вмиг побледневшей, я пресекла словами:

— Запомни, Дина. Ты плохо плаваешь, ты ранена, ты уже помогла нам, чем смогла, дав информацию. Останешься — будешь только мешать.

Да, жестоко. Но зато так она сядет в лодку.

— Я не предам вас! — заорала готесса, наплевав на людей, которых на палубе с каждой минутой становилось всё больше.

— Слушай меня, — процедила я, глядя подруге в глаза, и придвинулась ближе к ней, не подходя вплотную. — Ты помогла нам, дав информацию, на основе которой я смогла составить рациональный план. Если ты будешь следовать ему, спасёмся мы все, если останешься дожидаться заплыва, может утонуть Лёшка, который кинется тебя спасать. Ты хочешь убить друга? Это будет куда большее предательство, чем посадка в шлюпку. Ты помогла нам, теперь дай нам возможность спастись. Не будь эгоисткой, Дина. Иногда надо переступить через себя, чтобы помочь друзьям.

— Я не оставлю вас, — упрямо мотнула головой она. Вот упёртая!

— Дина, ты хочешь нас на корм рыбам пустить?! — возмутилась я. А готесса сжимала руки в кулаки и сверлила меня полным ненависти взглядом.

— Я. Не. Уйду.

И тут случилось нечто странное. Гробовщик, до этого делавший вид, что он вообще не при делах и просто мимо проходил, встал между мной и Динкой и, склонившись к её уху, тихо сказал:

— Это не предательство. Это лишь рациональный подход. Твоего друга я спасу в любом случае, ты это знаешь. А твоя подруга обязана пройти моё испытание. Сама. Если ты останешься, ты разрушишь её план. Помнишь историю близнецов? Поступки их родителей привели к неожиданным результатам. «Хотели как лучше, получилось как всегда». Ты хочешь поступить по-своему и разрушить план подруги, который может её спасти?

— Но я ведь… — робкий шёпот Дины прервали на полуслове:

— Да или нет?

Категорично, ничего не скажешь…

— Нет… — едва слышно ответила готесса, и жнец, потрепав её по волосам, заявил:

— Вот и молодец. Сейчас ты сядешь в лодку и тем самым поможешь подруге пройти испытание. Это приказ.

Динка сглотнула, сжав кулаки со всей силы и глядя в пол, а жнец добавил:

— Если смотреть с одной точки зрения, это кажется предательством, если с другой — неоценимой помощью в спасении. Так что решать, с какой точки зрения смотреть, буду я. Я знаю больше тебя.

— Хорошо, — вздохнула Дина, явно несогласная с таким решением, и жнец скомандовал:

— Тогда вперёд.

Я тут же бросилась к носовой части, за мной бежал Лёшка, а замыкали шествие готесса и её паранормальное существо, которое, кстати, почему-то держало Динку за руку. И самое интересное, что этот факт явно привёл нашу соседку в более мирное настроение — она уже не прожигала взглядом всех и вся, и только хмурилась, явно не разделяя наше мнение о том, что в данной ситуации будет правильным. Но мне на это было наплевать — она была бы балластом в воде, а значит, надо было любыми способами заставить готессу сесть в лодку. Хорошо хоть, Гробовщик её убедить помог, а то мучились бы мы потом… Впрочем, мне вспоминался всё тот же фильм с Ди Каприо и эпичный прыжок Розы из лодки обратно на корабль. А потому до того момента, как Динка окажется в уплывающей от корабля шлюпке, нельзя было дать гарантию, что она послушается жнеца. Не рабыня же она его, в конце-то концов! Может и ослушаться…

Народ всё прибывал на палубу, а мы наконец домчали до четырёх гигантских шлюпок, расположенных в носовой части. Их уже успели расчехлить, и бравые матросы возились с талями, в то время как один из офицеров призывал женщин и детей садиться в лодки. Я подошла к Дине и, заглянув ей в глаза, тихо сказала:

— Помоги нам, Дина. Жди нас в шлюпке. Мы доберёмся до лодки с другого борта, и потом все вместе отправимся домой. И спасибо, что дала информацию. Это очень помогло.

— Инн, я не хочу вас бросать, — прошептала готесса, явно разрываемая противоречивыми чувствами — у неё взгляд был, как у загнанного зверя.

— Но ты нам поможешь, если сядешь в лодку, — мягко, но настойчиво ответила я. — Ты уже помогла составить план, а теперь поможешь, если будешь ему следовать. Это очень важно. Если нарушить план, я не знаю, как нам всем спастись.

— Это правда поможет? — едва слышно спросила Дина, и я, выдавив улыбку, ответила:

— Конечно. Это очень важно.

— Хорошо, — наконец поддалась на уговоры она. — Если это и правда поможет, я послушаюсь…

— Спасибо, — с облегчением вздохнула я, и Легендарный потащил Динку к спасательной шлюпке.

Одна из лодок уже двигалась вдоль борта вниз, а народ, сначала вяло и неохотно выходивший на палубу, теперь явно почувствовал неладное — всё больше знатных пассажиров оказывалось на палубе, многие женщины плакали и отказывались отходить от мужей, однако паники всё ещё не было. Гробовщик подволок Дину к одной из лодок, и офицер, с сомнением покосившийся на наряд готессы, явно не принадлежавший не то что к первому, но и ко второму классу, удостоился от меня щенячьего взгляда и слов, сказанных умоляющим тоном:

— Пожалуйста, господин офицер, моя сестра не умеет плавать и очень слаба — она не выживет в воде… Пожалуйста, возьмите её на борт!