Неспешно поднимаясь всё выше в горы, Хранители весело болтали о домашнем задании на лето, а прохладный ветер, скользивший между деревьями, играл их волосами и шептал, что чем выше они заберутся, тем холоднее им будет. Но пока парни об этом не задумывались.

Лес становился всё гуще, ветви, устилавшие землю, хрустели под ногами, листва перешептывалась с ветром, а плодородную почву постепенно сменяла каменистая, равно как лиственные деревья сменялись хвойными. Около четырех часов вечера Реборн дал команду приготовиться и вывел парней на небольшую поляну, по которой пробегал неглубокий ручей. Разговоры разом смолкли, а аркобалено, запрыгнув на небольшой валун и поправив поля своей любимой шляпы, с усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего, возвестил:

— Объявляю летний лагерь на выживание открытым! Правила просты: вам нужно подняться выше и найти где-то на этой горе клад. Я закопал его, а по лесу разбросал подсказки, и только собрав их все, вы поймете, где спрятано сокровище. Советую работать всем вместе: подсказки будут на смекалку, но в одиночку их не разгадать даже отличнику учебы Гокудере. Главное условие: использовать Пламя Предсмертной Воли на огороженной территории запрещено. Мукуро, особенно это касается тебя: иллюзии под запретом, если воспользуешься ими, ты дисквалифицирован и наш договор расторгнут, — иллюзионист поморщился, а Реборн продолжил: — Так что советую работать вместе с остальными, объявите перемирие на это время. Хоть ты и не любишь мафию, всё же являешься Хранителем Тсуны, так что попробуй работать со всеми не только во время битвы. Ну и последнее. Все вещи, что вы взяли с собой, оставьте здесь.

Повисла тишина, а в следующую секунду ее прорезали возмущенные крики Гокудеры и Рёхея, стоны Савады, странный смех Мукуро и попытки Ямамото успокоить разбушевавшихся друзей. Аркобалено же был абсолютно невозмутим и лишь цепким взглядом следил за реакцией своего ученика, но ничего необычного не замечал: как и всегда, Тсуна жаловался на несправедливость бытия, заставившую его сначала тащить на гору тяжеленный рюкзак, а затем лишившую всего, что в нем находилось.

— Реборн, можно нам хотя бы зажигалки, фляги и одеяла оставить? — не сумев успокоить друзей, обратился к аркобалено Такеши.

— А вот и первые отзвуки здравого смысла, — прокомментировала Лия, усевшаяся на камень рядом с Реборном.

— Нет, это ведь тренировка на выживание, — подтвердил опасения парней киллер. Новый виток возмущений и тяжких вздохов вызвал смех у Лии, которая, глядя на Реборна, начала тыкать его пальцем в щеку и плаксивым тоном протянула:

— Какой плохой малыш! Оставляет бедных дитяток на растерзание волкам, голоду и злобствующему иллюзионисту! Как нехорошо, ай-яй-яй, Бьянки будет в восторге! Правда, смерти братика Хаято она тебе, наверное, не простит, но любовь зла — может, и смирится с тем фактом, что ее любимый стал инквизитором, пославшим ее сводного брата на убой. А хотя, учитывая энергичность, с которой Хаято возмущается, можно предположить, что он выживет. Но вот выполнит ли он задание, не зная деталей? Вопрос!

Тсуна покосился на девушку, увлеченно тыкавшую в пухлую детскую щечку пальцем, и подавил смешок. Вид у Реборна был наисерьезнейший, ситуация к веселью не располагала, но выходка Стража несколько успокоила Саваду, заставив не только улыбнуться, но и подумать о ее словах, а точнее, о том, что надо бы выяснить детали тренировки.

— Реборн, а что это вообще за подсказки? И как нам их искать? — собравшись с мыслями, озвучил Тсуна первый из нескольких волновавших его вопросов. Аркобалено чуть удивлено покосился на него, но ответил:

— Подсказки написаны на бумаге, бумага в капсулах. Капсулы представляют из себя металлические трубки два сантиметра диаметром, длина у них разная.

— А где они могут быть? — продолжил допрос Тсуна.

— Где угодно, — ухмыльнулся аркобалено.

— А на какой площади нам их искать? Ну не во всем же лесу?

— Я выделил для тренировки квадрат леса со стороной в три километра. Он огорожен веревкой с привязанными к ней желтыми лентами — не ошибетесь.

Савада призадумался, а Реборн, внимательно глядя на него, пытался понять, почему именно Тсуна начал первым задавать конструктивные вопросы.

— А сколько времени у нас на то, чтобы найти клад? — подал голос Гокудера, решивший помочь боссу с выяснением деталей.

— Пока не найдете, можете не возвращаться. А если вернетесь, я устрою вам такую тренировку — не обрадуетесь.

— Ку-фу-фу, неужто ты думаешь, что и меня сможешь запугать чем-то подобным? — рассмеялся иллюзионист.

— Нет, но если клад не будет найден, я не предоставлю тебе обещанную информацию, — ответил Реборн, и Мукуро нахмурился. Черный иероглиф «Ад» на алой радужке мерцнул, но тут же замер. Аркобалено усмехнулся — он понял, что Туман Вонголы только что одернул себя от атаки, а значит, всё же примет участие в тренировке.

— Что ж, да будет так, — взяв себя в руки, безразличным тоном, не вязавшимся с раздраженным взглядом, сказал тот. — Я найду это «сокровище». Но одной этой информацией ты не отделаешься, аркобалено. Обговорим добавочную плату после моего возвращения. За риск ведь всегда требуют доплату, это справедливо.

— Не согласен, но обсудим это позже, тут ты прав, — усмехнулся Реборн, спрыгивая с камня.

— Ну вот, убежала малявочка моя подопытная! — притворно пригорюнилась Лия и, сев в позу Роденовского мыслителя, изрекла: — «To be, or not to be, that is the question». А наши мальчики снова свернули с верной стези на неверную, и, кажется, скоро выбора у них не останется — пойдут в горы, не зная важных деталей, а далее… «not to be». Тсуна, у тебя с английским нелады, но эту фразу ты ведь можешь перевести, не так ли?

Савада поморщился, попытался перевести цитату из «Гамлета», а добившись успеха, тяжело вздохнул. «Не быть» ему совсем не хотелось…

— Реборн, а как нам откопать клад, если у нас даже лопаты нет? И вообще, мы же замерзнем здесь без одеял, — попытался он воззвать к разуму аркобалено. Правда, безуспешно.

— Глупый Тсуна, это часть тренировки! Если сумеете справиться, научитесь выживать в экстремальных условиях, а если нет — слабакам в Вонголе не место. Старайтесь и станьте сильными. Гокудера, думаешь, сможешь защитить босса, если не сумеешь справиться даже с такой ерундой? Рёхей, полагаешь, сможешь стать лучшим в мире боксером, если пара дней на открытом воздухе тебя измотают? Ямамото, меч — оружие, не терпящее слабости и сомнений, думаешь, стиль твоего отца, Шигуре Соен Рю, будет и дальше служить тебе верой и правдой, если ты будешь отступать перед трудностями? А ты, Тсуна, запомни: босс Вонголы должен быть не только сильным бойцом, его главная задача — сплотить вокруг себя всех остальных. Ты выжил в горах в одиночку, неужели боишься, что не сумеешь выжить, когда рядом будут твои друзья?

Аркобалено довольно ухмыльнулся, глядя на реакцию парней. Гокудера ворчал что-то о том, что непременно добудет этот клад, да и вообще задание наипростейшее, Рёхей поддерживал его, правда, куда более громко, Мукуро загадочно «куфуфукал», ехидно глядя на Реборна, Ямамото несколько смущенно смеялся, почесывая затылок и глядя на небо совсем не веселым взглядом, а Тсуна ковырял носком кеда землю, смущенно бормоча, что в друзей он верит, но не хочет быть им обузой, да и вообще, в тот раз ему просто повезло.

— Какой ораторский талант, — прервала самобичевание Савады Лия. — В нем прямо-таки умер новый Сократ! Тсуна, представь Реборна в древнегреческой тоге, стоящего на площади и призывающего ближних понять важность собственной личности, обрести новые знания и прийти через них к добродетели! А нежелающих идти к ней он будет гнать пинками, при этом угрожая пистолетом. Мафия таки!

Тсуна отвернулся и закашлялся, стараясь скрыть за этим очередной приступ смеха. Реборн же внимательно смотрел на него, явно не понимая причин подобного веселья, да и не представляя, что могло послужить для них поводом, ведь только что его ученик бормотал что-то о том, какой он бесполезный, и вдруг рассмеялся. Странно? Более чем. А солнечный аркобалено не любил странности.