Когда всё было готово, начал собираться народ, причем первыми заявились мои сестры и Игорь, а затем вся мафия, за исключением Хибари и Мукуро. К их отсутствию все давно привыкли, я же задавалась вопросом — где их носит каждый день? Впрочем, от Главы всея Дисциплины я ничего плохого не ожидала, разве что кто-то из рабочих нарвался бы на его праведный (или не очень) гнев, а вот от иллюзиониста можно было ожидать любой гадости, и то, что мы не знали о его местоположении абсолютно ничего, несколько расстраивало.

— Народ, сегодня вечером шмотки закиньте в бельевые корзины в ванной, — скомандовала я, раздав голодающим хавчик. — У нас завтра день стирки, так что не забудьте.

— Хорошо, — кивнул Тсуна. — Катя-сан, ты не забыла, что я сегодня… В общем…

Тсуна стушевался, а я похлопала его по плечу и, разлив народу чай, уселась на место.

— Я не склеротик, — ободрила я босса мафии, и он смущенно улыбнулся. Огласившие комнату дружное «итадакимас» от японцев и Дино, и наше с Маней «приятного аппетита» возвестили начало завтрака, причем все остались довольны — даже плотоядная рыбина, закусывавшая хлебные булочки с базиликом толстым ломтем ветчины. Интересно, а как он отнесется к салу? Опять меня увело не туда. Хотя борщ же он схомячил! И даже не подавился…

Завтрак прошел довольно мирно, и когда народ начал рассасываться, я решила отловить для разговора моего «союзника под вопросом», то бишь иллюзиониста номер два нашей коммуналки. Стоило лишь Франу поскрестись, куда глаза глядят, я ухватила со стола сахарницу и, заявив, что у нас закончилось ее содержимое, лично мной еще с самого утра, до дойки, из нее высыпанное, ломанулась вперед него в коридор, якобы в подпол, где у нас хранился мешок с сахаром. Стоило лишь Франу очутиться в холле, я подскакала к нему с видом лисы, узревшей на дереве ворону с сыром, и спросила:

— Что надумал, картуз покупать?

— Нам с Лягушкой и так хорошо, побереги свои кровные, или ты совсем не умеешь экономить? — протянул Франя.

— И всё же? — пропустила я его сарказм мимо ушей.

— Если сможешь его втянуть, Лягушонок поможет, — безразлично ответил Фран и пошел на улицу.

— Тогда в пять, на кухне, — бросила я ему вслед и помчалась в подпол, лестница куда, кстати, расположена в кладовке, то есть в правом крыле дома, прямо под моей спальней.

Вернувшись на кухню, я водрузила сахарницу на стол и, подхватив под руку Джудайме, потянула его, несчастного и не допившего чай, на улицу. Громко возмущавшийся на мою наглость Гокудера шествовал за нами, а я, пребывая в отличном настроении, только хихикала и травила Тсуне анекдоты про семейные пары, где муж ругался на глупость жены. Савада явно нервничал из-за предстоявшего ему подвига, но заметно расслабился благодаря моим излияниям и даже начал улыбаться. Правда, стоило лишь нам подойти к конюшням, как он нахмурился и осторожно спросил:

— Катя-сан, думаешь?..

— Получится, — перебила его я. — Давай, действуй. Мы в тебя верим.

— Джудайме, Вы справитесь, — кивнул Гокудера и встал рядом со мной, справа от входа в одну из конюшен.

С тяжким вздохом Тсуна зашел внутрь, а вскоре появился в сопровождении лошади рыжей масти без уздечки и осторожно погнал ее к левадам. Мы с Хаято молча шли следом и взирали на то, как явно нервничавший Савада по пути начал немного успокаиваться и даже улыбаться лошади, мирно шествовавшей рядом с ним. Загнав кобылку в леваду, Тсуна шумно выдохнул и разулыбался так, словно выиграл миллион, а я начала аплодировать. Хаято удивленно на меня воззрился, а затем, фыркнув, крикнул:

— Видите, Джудайме? Вы справились!

— Конечно, справился, — пожала плечами я. — Не мог не справиться — он себя недооценивает.

— Думаете? — смутился Тсуна, почесав кончик носа.

— Знаю, — фыркнула я. — Ну что, остальных пригонят другие работники, да? Тогда я вас оставлю: мне еще с Боливаром идти работать.

— Хорошо, — кивнул Савада. — Спасибо, что пришла.

— Да не за что, — пожала плечами я. — Ты же мой товарищ.

Сделав сие заявление, я свалила куда подальше и вернулась к своей корриде на диких конягах, которые, правда, уже стали совсем смирными. Расставаться с ними мне не хотелось, но на то мы и племенное хозяйство, чтобы продавать потомство наших питомцев, хоть это и расстраивает. Игорь был всем доволен, я же вообще сияла, как начищенный самовар, и мечтала о наступлении вечера. Мне оставалось лишь отловить Мукуро, и я надеялась, что он припрется на обед или, как вчера, попробует обмануть Ямамото иллюзией и просочиться на кухню до него. Правда, учитывая, что Такеши поймал меня на подходе к дому, надежда на последнее умерла в конвульсиях. Сварганив обед и не дождавшись Ананаса, я начала заметно нервничать, но виду не подавала: нечего пугать мечника тремором и паникой в гляделках, ему и без того не сладко — он еще задание не получил. На обед местный Тритон не явился и трезубцем не промаячил, а потому настроение у меня резко поползло вниз — идти искать его целенаправленно мне не хотелось. Да и разве найдешь одного-единственного фокусника на территории в тридцать гектаров? Риторический вопрос.

Когда народ разбрелся, испив чаю и закидав в желудки всё мною наготовленное, Ямамото тихонько вопросил:

— Катя-сан, что случилось?

Вот, блин, прозорливый! Это, видимо, он только выглядит беззаботным пофигистом, а сам явно каждую мелочь подмечает! Хотя, надо признаться, его вопрос пришелся кстати — он спровоцировал меня на мини мозговой штурм, и я осторожно спросила:

— Слушай, Ямамото-сан, а твой песик умеет искать людей? Ну, по запаху там или по энергетике?

— Да, конечно, — озадачился Такеши. Мы с ним были на кухне вдвоем, и можно было говорить в полный голос, но он почему-то перешел на шепот: — А кого ты хочешь найти?

— Рокудо Мукуро, — еще тише ответила я.

— Зачем? — опешил парень. Такого он явно не ожидал — офигение в его глазах напомнило мне об удивлении динозавров, когда на них ледниковый период обрушился ни с того ни с сего.

— У нас есть план! — выдала тайну века я. — Мы решили сыграть с ним в карты! Я, Маня и Фран.

— Зачем? — вновь повторил мечник, глядя на меня, как на памятник абсурду.

— «За надом», — хмыкнула я и, склонившись к уху Ямамотыча, прошептала: — Я не мстительная, но я хочу кое-что сделать! Он продует! Стопудово! А в этой семье тот, кто проигрывает в карты, выполняет желание победителя!

— Откуда ты знаешь, что он проиграет? — прошептал мне на ухо Такеши.

— Потому что моя сестра никогда не проигрывает, — чуть ли не на ультразвуке провещала я.

Наше шушуканье прервало появление на кухне моей сестры, которую мы как раз таки обсуждали.

— Чего шушукаетесь, заговорщики? — подозрительно вопросила она, проходя к столу и наливая в свою чашку воды из вечно стоявшей на нем литровой банки.

— Да так, о своем, о вечном, — усмехнулась я и подмигнула мечнику. — Он в курсе вечерней игры, Мань, но только он. Ямамото-сан, не говори никому, даже Савада-сану, ладно? — попросила я мечника.

— Хорошо, — кивнул он, всё еще не понимая, на фига козе баян, то бишь на кой мне всё это сдалось.

— А ты уже с этим дикобразовым гадиком договорилась? — вопросила Манюня, набухавшись холодной воды. — Я ж чего пришла — спросить, во сколько игра.

— Ну, если он согласится — в пять, здесь, — пожала плечами я. — Но мне его сначала найти надо.

— Так вперед, за цыганской мечтой! — ухмыльнулась Маня и свалила в туман, а я тяжко вздохнула и спросила мечника:

— Ямамото-сан, неудобно просить, но…

— Не волнуйся, — улыбнулся он, перебив меня, — мы найдем Мукуро. Но, думаю, лучше это сделать незаметно, я прав?

— Конечно, — кивнула я и озадачилась. К чему он клонит?

— Тогда лучше я попрошу найти его свою ласточку, — пояснил Такеши. — Птицу заметить сложнее, чем собаку, да и быстрее будет, согласись.

— Согласна, — улыбнулась я, и тут же на левом плече мечника появилась небольшая черная ласточка. Я умилилась: — Ути, Боже мой, чудо какое!