После ужина, где мы немного пришли в себя, я поговорила с Суперби и выяснила, что за день с ним ничего ужасного не приключилось, так как он просто отдыхал, валяясь на кровати и читая, прервав сию полезную без сомнения деятельность лишь ради обеда. Рука его, к счастью, уже практически полностью восстановилась, и я поразилась скорости регенерации его организма, однако Акулка заявила, что на нем всё заживает как на собаке. Любопытные межвидовые метаморфозы, что я могу сказать? Но я была рада, что он в относительной норме, и решила пойти спать, потому как сил не было уже ни на что. Где шлялся Бельфегор — понятия не имею, но пока я беседовала с Суперби, его полосатой тушки в пределах видимости не наблюдалось. Приняв душ, я нырнула в кровать и практически тут же отрубилась, что для меня было нонсенсом — сказывалось нервное напряжение и нежелание перед сном себе нервишки портить обсуждениями с Бэлом того, какая Граф кочерыжка от полусгнившего кочана капусты…

Проснулась я, ночью мучившаяся от кошмаров и периодически просыпавшаяся, но тут же опять отключавшаяся, как всегда очень рано — сила привычки, хотя, похоже, мне скоро придется от этого отвыкать… Страшноватая перспективка, однако я была в предвкушении: жизнь менять на корню, конечно, довольно пугающе, но попасть в параллельный мир… В общем, я от подобного будущего была в восторге, если не сказать больше. Однако вернемся к реальности — в кроватке моей было подозрительно холодно и свободно. Меня никто не обнимал, не сопел в ухо, изредка всхрапывая, и не щекотал щеку горячим, как у детёныша дракона, дыханием. Странное дело, но мне такой поворот событий ну вот совсем не понравился! Я такая противоречивая, что аж жуть берет… Одевшись в свой трудовой наряд, а именно: в зимний комбинезон, водолазку и свитер, ясное дело, всё черного цвета, я быстренько умылась и спустилась вниз. Катерина жужжала, как электровеник, ваяя собакам кашу, и я поняла, что всё же проспала. Вот что со мной отсутствие под боком теплой полосатой грелки делает! Кошмар! Пропажа, вернись, а то индоутки тебе этого не простят! Что за зависимость такая у меня от Принца образовалась?.. Ну да ладно, это мелочи. Я отправилась на трудовые подвиги, а когда вернулась с них на завтрак, впала в транс: Бэла за столом не было. Начинала охватывать паника, и я шепотом спросила у сидевшего рядом Суперби:

— А где Бэл?

— Без понятия, я ему не тюремный надзиратель, хоть он и носит робу полосатую! — фыркнул вариец.

Сердце ухнуло в пятки, и я, наплевав на Катино возмущение, отправилась наверх, не притронувшись к еде. Первым делом я решила поискать Принца в его комнате, и вломилась в царские апартаменты аж без стука. От сердца тут же отлегло: Бельфегор мирно посапывал в две дырочки, запутавшись в одеяло, как гусеница в кокон. «Тоже мне, футонный червь, гусеничка котацу!» — подумала я, чувствуя, что в груди поднимается возмущение. Ну как он мог меня вот так вот бросить?! Нахал! Правда, после моего вторжения в комнату Принца прошел лишь миг — это я описываю всё так, словно на пороге полчаса простояла. На самом деле, стоило лишь мне переступить порог, как он тут же открыл глаза (ну, это я предполагаю: чёлку-шторку никто не отменял) и сел, а в руках у него появились стилеты.

— Спокойно! — крикнула я. Мало ли, нашпигует меня спросонья ножиками, как хорошая хозяйка яблоками — гуся (не путать с Гу-Со-Синами)…

— Ты? — озадачился Принц и сунул ножики под подушку. — Не ожидал…

К слову, кофты на Бельфегоре не наблюдалось, и я имела сомнительное счастье лицезреть его бренную, перебинтованную на пузе тушку с аристократически-бледной, практически белой кожей, довольно худую, но стоило бы ему напрячь мышцы, как стала бы видна накачанная рельефная мускулатура. Впрочем, на то он и был хорошим воином, чтобы уметь расслаблять мышцы до такого состояния, когда неопытному глазу будет казаться, что перед ним просто доходяга, хоть и очень подтянутый. А еще тело Принца покрывали ужасные шрамы разной этимологии и возраста, но мое внимание больше всего привлекли тонкие длинные шрамы, как от порезов, явно очень и очень старые, которых было подавляющее большинство, и они тут же заставили меня вспомнить Расиэля и мгновенно разозлиться. Бэл проследил за направлением моего взгляда, с возмущением пересчитывавшего шрамы, и, усмехнувшись, поманил меня к себе. Я фыркнула и, подойдя к креслу, на котором висела его одежда, шваркнула ее Принцу. Он свои шмоточки поймал, но одеваться не спешил, заявив:

— Ты, похоже, поняла правильно. Это подарочек от Расиэля. Не все, но многие. В Варии мне иногда тоже прилетало — в Битве Колец, например, меня довольно серьезно покалечило взрывом турбин. Но разве шрамы выжившего не свидетельство его побед?

— Только если он всегда бьется с противниками до смерти, — пожала плечами я и села на кровать в ногах Бэла.

— Тоже верно, — хмыкнул он. — Но знаешь, даже если сражаешься с кем-то и проигрываешь, получая шрам, надо не опускать руки, а продолжать тренироваться для того, чтобы вновь вступить в бой и на этот раз победить. У меня нет шрамов, говорящих о долгах: я победил всех, кто посмел покалечить тело Принца. Эти шрамы — свидетельство моих побед.

— В этом я и не сомневалась, — фыркнула я. — Бэл, ты не можешь проиграть. Потому что если ты проиграешь, то вернешься, чтобы победить. Твой характер, твое стремление к идеалу не дадут тебе остаться в проигрыше.

— Верно, — улыбнулся Принц с довольным видом и обнял меня со спины. — Но ведь на то мы и описаны символом Розенкрейцеров, разве нет?

— Они к гармонии стремились, помимо самосовершенствования. Неужели мы и под это подходим? — съехидничала я, зная ответ.

— О да, — усмехнулся Принц. — Потому что мы стремимся к гармонии с собой, а для внутренней алхимии это главное. Розенкрейцеры ведь стремились к гармонии с собой куда больше, чем к гармонии с теми, кто не был членом их ордена, они радели за добродетель, однако не спешили открывать тайны мироздания «непосвященным». Их внутренняя гармония — это алая роза эмблемы, а десять ее лепестков — стремление к совершенству. Крест же — это искупление и стремление к той самой гармонии. Чем же мы не подходим под этот символ?

— Может, искуплением? — призадумалась я. — Мы с тобой граждане довольно жестокие.

— Дааа? — протянул Бэл, зарываясь носом в мои волосы. — И что, это такая большая помеха?

— Нет, — усмехнулась я. — Потому что мы не мстительные. Мы просто хотим побеждать — ради этого и сражаемся. Ради того, чтобы стать лучше, сильнее, приблизиться к идеалу. А не ради того, чтобы причинить кому-то боль или отомстить.

— Вот именно, — кивнул Принц, а в комнате вдруг вспыхнуло белое сияние, и над столом зависли два шинигами, косящие под птиц.

— Вы выполнили условия контракта, — прокрякал оперившийся шинигами справа, доставая из-за пазухи свиток. Развернув его, он откашлялся и зачитал: — «Сим документом подтверждается, что Бельфегор Каваллини и Елена Светлова выполнили условия контракта и вернутся в мир вышеозначенного Бельфегора Каваллини вместе. Если они хотят сделать это до Нового Года, они должны умереть, если нет, они переместятся в иной мир с последним ударом курантов. Первый пункт был выполнен, когда были открыты Врата, второй — когда они прыгнули в воронку, третий — когда они оба выдержали испытание на смирение и доказали самим себе, что способны не только на уход от конфликта или его обострение, но и на то, чтобы терпеливо принимать реальность в безвыходном положении, и четвертый — когда поняли, почему Владыка присвоил им символ Розенкрейцеров и сказали об этом друг другу». Есть вопросы?

— Есть, — маньячно ухмыльнулся Бэл, всё еще меня обнимая и не собираясь отпускать. — Что насчет перемещения? Куда мы попадем, где должны будем оставаться? Есть ли ограничения в передвижении по миру?

— Вы попадете в штаб Варии, в комнату Бельфегора Каваллини, — отрапортовал Гу-Со-Син. — Ныне она пустует, так как новый офицерский состав еще не набрали. Владыка Эмма связывался с Девятым боссом Вонголы и пояснил, что все исчезнувшие в тот день граждане вернутся не позднее первого января, потому Девятый Вонгола не стал формировать новый отряд Варии и искать нового преемника. Родственники Хранителей Вонголы были им оповещены о том, что Хранители вернутся в новом году, поскольку полгода будут на задании. Таким образом, никто из умерших таковым не числится и не признан без вести пропавшим. Имущество, денежные средства и прочие материальные блага, а также должности за вами сохранены. Варией сейчас управляет Вайпер, однако он назначен лишь временным командиром. Также на временные должности взято несколько сильных бойцов, но офицерские звания им не выданы. Вы попадете в особняк Варии в Италии, однако дальнейшую свою судьбу можете решать сами — ограничений нет, также, как и советов. Можете остаться с Варией, можете отправиться в Японию к сестре Елены Светловой, можете восстановить принца Каваллини в правах на престол его страны, можете выбрать что-то свое. В дальнейшую вашу жизнь мир шинигами вмешиваться не станет. К грамоте о выполнении контракта прилагаются документы для Елены Светловой, делающие ее гражданкой Италии. Также она получит знание итальянского языка, как только окажется в ином мире по тому же принципу, что Бельфегор Каваллини получил знание русского языка, попав в этот мир. Знание русского языка у мафиози, кстати, сохранится.