— Ну что, интриган, всё слышал?

Ролл сделал такую моську, что мне показалось, будто он довольно улыбается, и я подумала, что он очень похож мимикой на Гу-Со-Синов: непонятно как, но он умудрялся передавать абсолютно все свои эмоции. А затем вдруг эта Ехидна Скифовна фыркнула и явно рассмеялась, забавно фырча и переминаясь на груди хозяина с лапки на лапку, словно приплясывая.

— Что за радостные пляски бабуинов в период сбора бананов? — офигело вопросила я, а Хибари-сан, осторожно щелкнув тут же чихнувшего Ролла по носу, ответил:

— А это он мне поздравления мысленно посылал и пожелания скорого исполнения всех моих надежд.

— Спасибо, Ролл, — улыбнулась я и почесала тут же растянувшегося на хозяине и прибалдевшего ёжика за ушком.

— Киии, — ответил он и потянулся всей тушкой, а я рассмеялась и пробормотала:

— Блин, чувствую себя мамой-ежихой, право слово!

— Тогда, по твоей логике, я папа-ёж? — усмехнулся Хибари-сан, и я замерла, растерянно на него воззрившись и не ожидав, что он способен такое выдать, а затем рассмеялась и, кивнув, ответила:

— Ага. Только, походу, наш «сынок», активно изображающий маленькое дитятко, намного старше нас!

— Это да, — хмыкнул Хибари-сан и присоединился ко мне в облагодетельствовании довольно жмурящегося и фырчавшего ёжика почесыванием его бренной тушки, активно демонстрировавшей нам, как ему хорошо, путем распластывания на хозяине на манер медузы на камнях.

— А можешь его почаще звать? — попросила я комитетчика. — Просто с Хибёрдом мы каждый день общаемся, хотелось бы и с Роллом тоже почаще видеться.

— Кии! — поддержал меня белый прохвост.

— Ладно, — хмыкнул комитетчик. — Раз уж вы сговорились. Но не обещаю, что каждый день — могу заработаться.

— Кьююю, — печально отозвался Ролл и, сделав трагичную моську, уткнулся носом в галстук комитетчика.

— Полностью с тобой согласна, няша моя, — пробормотала я, почесывая тут же прижавшегося к моим пальцам щекой ёжика. — Но мы не сдадимся, правда? Мы будем надеяться, что Хибари-сан сжалится, и будем помогать ему в работе так, чтобы он не мог «заработаться», и у него была возможность тебя из браслета призвать, да хороший мой?

— Кии! — громко ответил облачный ёжик и согласно кивнул.

— Во-первых, почему опять по фамилии? — поморщился комитетчик раздраженно. — А во-вторых, не устраивайте мне тут заговоры.

— Ладно, не будем, — тут же согласилась я и пояснила: — А по фамилии… Ну, ты же сказал, что по имени можно тебя звать только наедине, потому я и обратилась так…

— Ролл и Хибёрд — исключение, — фыркнул не хуже Ролла наш вождь всея колючих живностей и добавил: — Дома они всегда рядом со мной, неужели ты думаешь, что от них надо что-то скрывать?

— Скрывать — нет, — покачала головой я. — Но я просто немного растерялась. А ты что, Ролла дома в браслет не прячешь?

— Нет, там ведь нет посторонних, только приходит каждое утро горничная и раз в неделю — садовник. От кого мне его прятать?

— Садовник? — озадачилась я. — Вы что, в особняке живете, что ли?

— Нет, просто дом в старинном японском стиле, — пояснил Хибари-сан, и Ролл согласно покивал. Ути, няша моя белоснежная… — А задний двор представляет собой сад, часть которого — сад камней.

— Ого, — протянула я офигело. — Вот бы это увидеть…

— Я бы тоже этого хотел, — пробормотал Хибари-сан, а затем вдруг передал мне Ролла и спросил, глядя мне прямо в глаза: — Если бы я мог остаться, ты хотела бы этого? Только не начинай опять думать, что для меня лучше будет, скажи честно.

— Да, — кивнула я, чувствуя острый укол совести из-за того, что готова лишить Хибари-сана его родного города из-за своего эгоизма.

— Я готов остаться здесь, если мне позволят, — четко сказал он, взяв меня за руку.

Я почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди, и счастливо улыбнулась, но Хибари-сан сказал нечто, что повергло меня в шок и заставило нахмуриться и призадуматься:

— Я буду бороться за тебя до конца, потому что впервые в жизни хочу сражаться не ради Намимори и не ради хорошего боя, не из-за того, что кто-то нарушил дисциплину, и не для того, чтобы наказать посягнувшего на мой город. Впервые я хочу сражаться за свое счастье, и я не отступлю. Но ты должна решить, хочешь ли ты этого, и готова ли ты, как и я, отказаться ото всего, если шинигами скажут, что остаться со мной ты можешь, только отправившись в мой мир. Я не прошу ответа прямо сейчас. Просто подумай. И запомни: я не отступлю. Я буду бороться за ответ «да», несмотря на то, что это будет тяжело для тебя. Потому что я хочу быть с тобой. Всегда. А я всегда борюсь до конца за то, что для меня важно.

Я растерянно смотрела в полные решимости черные глаза и прижимала к груди белый колючий комочек, странно притихший и делавший вид, что его здесь вообще нет, а Хибари-сан осторожно поцеловал меня в лоб и поднялся с кровати.

— Я не тороплю тебя. Дай ответ, когда будешь готова, — тихо сказал он. — Ролл, если хочешь, побудет с тобой сегодня вечером.

Я растерянно кивнула, а ёжик ткнулся в мою руку холодным носом, и Хибари-сан, тоже кивнув, вышел из моей комнаты. С минуту я смотрела на закрывшуюся за ним дверь, а затем рухнула на спину и, положив Ролла себе на грудь, спросила у него:

— И что мне делать? С одной стороны, я его люблю больше жизни, а с другой — не будет ли это предательством по отношению к моим сестрам? Как мне понять, не поступлю ли я так же, как Игорь, ответив «да»? Я ведь очень хочу согласиться. И даже если это предложат шинигами, я хочу ответить «да», потому что я не представляю жизни без него, но я причиню боль сестрам. Как мне быть, Ролл? Ленка бы наверняка согласилась, практически не раздумывая. Она не так сильно к нам привязана. Но я так не могу… Как мне быть?

— Кьюю, — печально протянул Ролл и подполз к моему лицу, а затем ткнулся мне в щеку холодным кожистым носом и снова сказал: — Кьюю…

— Точно, — тяжко вздохнула я. — Грустно всё это, и ответа я не знаю…

Ролл почему-то вдруг встрепенулся, навострил ушки, оглянувшись на мои безделушки, подпрыгнул всеми четырьмя лапками и в воздухе принял форму колючей сферы. Он превратился в небольшой фиолетовый шарик с длинными серебристыми иглами и отплыл по воздуху к комоду, стоявшему напротив кровати. Я села, удивленно на него глядя, а Ролл вдруг разделился на три шара — один большой, размером с футбольный мяч, другой чуть поменьше, и третий — совсем маленький, размером с бейсбольный мячик. Средний шар подплыл ко мне и протянул: «Кьюююю», — маленький уплыл в угол комнаты, а большой начал летать туда-сюда и довольно громко кричать: «Кьюпии!»

На меня снизошло озарение, и я удивленно спросила:

— Ролл, это ты меня с сестрами изображаешь?

— Ки! — обрадовался висевший рядом со мной в воздухе ёжик, и, снова сделав печальную моську, подплыл к большому шарику и тихо протянул:

— Кьююю… Кьюю…

Затем оба шарика подплыли к третьему, ныкавшемуся в углу комнаты и словно пытавшемуся со стенкой слиться, и средний Ролл опять печально «прокьюкал». Все три шарика дружно фыркнули и обернулись ко мне, а я удивленно спросила:

— Ты хочешь сказать, что я должна этот вопрос с сестрами обсудить?

— Киии! — радостно кивнули все три Ролла, и мои шипастые «сестры» исчезли. Оставшийся висеть в воздухе шарик подплыл ко мне и, опустившись на мои колени, снова стал самим собой.

— А они не подумают что то, что я эту тему подняла — уже предательство? — с сомнением спросила я, но ёжик, отрицательно замотав головой, начал переминаться с лапки на лапку, а я уточнила:

— А Хибари… В смысле, Кёя? Он не решит, что то, что я рассказала сестрам — подстава? Не обидится?

Ролл возмущенно фыркнул и, яростно помотав головой, начал подпрыгивать на моих коленях.

— Ладно, — рассмеялась я, и ёжик замер, — уговорил! Обязательно поговорю с ними. Спасибо тебе за совет, мой хороший.

— Киии, — довольно протянул Ролл и потерся щекой о мою руку. Я почесала его за ушком и сказала: