О как. Ее из принцесс разжаловали в девчонки. Где ж манеры Ваши, царская Вы морда?
— Просто она и правда неплохо владеет ножом, — устало ответила я.
— И что? — фыркнул Принц, но тут подал голос Игорь:
— Спасибо, Кать. Надеюсь, вы этого «Принца» просветите насчет договора.
И в ту же секунду мимо уха нашего лучшего работника и просто друга семьи пролетел стилет и вонзился в стену за его спиной. Ошизеть, история спрягает нас!.. Игорь растерянно воззрился на нож, затем на Бельфегора, а затем, как истинно русский мужик, вместо того чтобы в транс впасть, как какие-нибудь малохольные загран-жители, заорал на обидчика:
— Да ты что себе позволяешь, псих конченый! Сейчас как в глаз-то дам, и будешь всю жизнь на аспирин работать, царёк недобитый! Смерть «белым», пошли-ка, выйдем!
— Спокойно! — возопила я, повиснув на локте дядюшки «Я зол и пересчитаю Вам зубы, будь Вы хоть сам Барак Обама».
— Бельфегор-сан, не надо! — одновременно со мной крикнул Тсуна и, вскочив, кинулся между Принцем и нашим работником. А вот Рёхей вдруг вскочил и махнул над столом рукой, и я увидела, что от его кулака отлетел на пол стилет. Принц что, пытался Игоря кокнуть?! Маньяк конченый!!!
Вонгола в полном составе встала, и даже Рокудо Мукуро соизволил оторвать афедрон от трона, Скуало же возопил:
— Врооой! Ты что делаешь, псих! Чертова босса на тебя нет! Мы договаривались: мир с этим мусором должен быть! Ты на тот свет захотел?
Дальше послышалась итальянская ругань, а принц прошишишикал и уселся рядом с моим стулом, на место Ямамото. Я поспешно потянула дядю, опешившего-таки от произошедшего, но кипевшего праведным гневом и желанием почесать кулаки о царскую морду, в коридор: нечего ему с Бэлом пересекаться, он еще молод, чтоб в могилу отправляться из-за шизы, обильно заселивший мозг гениального Потрошителя…
Бухтя и матерясь, дядя таки вышел в коридор, хотя и сопротивлялся. Я протащила его в холл и тяжко вздохнула:
— Дядя Игорь, послушай, Бельфегор — псих конченый, он реально может стилет в руку или ногу всадить! Не связывайся с ним. Он очень сильный!
— Я тоже не слабак! — фыркнул друг семьи. — А он дохляк!
— Это он только так выглядит, — поморщилась я, депрессуя, как пассажир «Титаника», глядящий вслед айсбергу, из-за правдивости собственных слов. — Но он очень сильный боец. А еще неадекват.
— И чего ему тут надо? — фыркнул дядя Игорь. — Пусть катится в свой Замухранск скипетр и державу чистить от ржавчины! Чего приперся труженикам села нервы портить?!
Как ты прав, Игорь, как ты прав… Я тоже мечтаю, чтобы он свалил, но, увы, это пока невозможно.
— Так получилось, — закатила глаза я, пытаясь оттащить рассерженного друга семьи наверх. Он тянулся плохо, аки ослик на веревочке. — Но его воспитали так, тут уж ничего не попишешь. Принц — значит, «главнюк», тут уж не поделать ничего. Забей и сделай вид, что не видишь его! Ты нам нужен… — я хотела сказать «живой» но вовремя спохватилась. Если я это ляпну, Бэла выпрут с фермы в мгновение ока, — в здравии. Да плюнь, на дураков не обижаются, право слово!
Дядя Игорь тяжко вздохнул, почесал свободной от моего захвата конечностью черноволосую макушку и, шумно выдохнув, бросил:
— Фиг с ним. Пускай живет.
Я возблагодарила небеса, памятник валенку и даже шинигами за покладистость друга моего батюшки и, широко улыбнувшись, спросила:
— Тогда плюнешь на его выходки?
— Я и на него плюну, если надо будет. В прямом смысле, — фыркнул он и потопал к себе. Ну, хоть так, уже плюс. Надеюсь, обильность слюноотделения дядюшке демонстрировать Принцу не придется. По крайней мере, прямо сейчас разборка не предвидится, и это радует…
Я вернулась на кухню, мечтая о том, чтобы Бельфегор еще раз навернулся с лошади, и задумываясь над тем, не дать ли ему «покататься» на Торнадо, на которого он даже взгромоздить свою полосатую тушку не сумеет, и ошизела от того, что Вонгола как ни в чем не бывало мирно попивала чаек, а Вария — хомячила лазанью.
— Савада-сан, — протянула я, — ты объяснил Принцу, что прежде чем метнуть стилет, стоит узнать о договоренностях союзников?
— Ши-ши-ши, меня такие мелочи не волнуют, — выдала эта гадость. Чтоб ты жил на одну зарплату, право слово!
— Объяснил, — кивнул Тсуна, противореча, ну, или дополняя — это как посмотреть, слова Бельфегора. — Он ответил, что постарается не сильно раздражаться…
— На никчемных людишек, — закончил за босса цитату сам цитируемый. Мания величия цветет и пахнет ананасами…
«Кто так обзывается, тот сам так называется», — хотелось сказать мне. Но горбатого порой и могила не исправит, а Бэл как раз из таких, «неисправимых». Так что доказывать ему что-то бессмысленно.
— Хоть так, — тяжко вздохнула я и села, но меня тут же подняли. Кто бы вы думали? Верно…
— Чаю! — повелел Бельфегор, отставляя чистую тарелку. Во-первых, англичане считают, что надо немного хавчика оставлять, некультурный Вы наш! А во-вторых, ты что, рабовладелец? Вспомнился старый анекдот…
— Выходят новобрачные из ЗАГСа, — поднявшись и наливая Принцу чай, начала рассказывать я народу вспомнившийся анекдот. — Он несет ее на руках, и она шепчет: «Дорогой, мы ведь уже поженились?» «Да дорогая», — отвечает он. Она, улыбнувшись: «Можно я тебе тогда на шею, наконец, переберусь?»
Повисла тишина, а затем ее уничтожил громогласный хохот Суперби. Вау, он, кажись, проникся… Я обернулась и с пофигистичной харей поставила чашку перед злющим Бэлом, сверкавшим еще более маньячной, чем обычно, лыбой. Ямамото и Рёхей присоединились к Скуало, а Франя выдал:
— Бэл-сэмпай, как Вас здесь не уважают! Прямо как там, в Варии!
— Заткнись, лягушка! — прошипел Бельфегор, и от членовредительства его остановило лишь то, что Тсунаёши выдал:
— Бельфегор-сан, Вы же хотели посмотреть, как Мария-сан владеет ножом. Вы сейчас пойдете?
— Ши-ши-ши, давай, спасай эту жалкую лягушку! — фыркнул Принц. — Возможно, когда-нибудь она отплатит тебе чуть менее язвительным высказыванием. Хотя вряд ли.
— Зря Вы так на Франа, — поморщилась я. — Он, может, и язва моровая, но явно хороший человек.
А вот этого не ожидал от меня никто, даже сам объект высказывания, хотя, в отличие от Вонголы минус Мукуро, он на меня даже не посмотрел. А вот те удивленно на меня воззрились, Принц снова зашишишикал, а Суперби фыркнул и тоже поставил тарелку в центр стола, явно намекая, что и ему бы не мешало чайку налить, но говорить он об этом не будет, ибо еще свеж в памяти анекдот. Я усмехнулась и налила оставшимся варийцам чай, а те, не удостоив меня ответом, начали косплеить англичан в пять вечера. Бельфегор же, царственно допив напиток, поднялся и пошлепал, пардон, поплыл, на улицу.
— Савада-сан, — пробормотала я. — Думаешь, разумно их одних оставлять? Он же ее может ранить!
— Вряд ли, — нахмурился Тсуна. — Но, думаю, всё же стоит понаблюдать. Я как раз собирался пойти за ними, главное, чтобы Бельфегор нас не заметил, а это будет сложно, если ты пойдешь с нами. Ты мне доверяешь?
Я растерялась. Нет, я, конечно, верю, что Тсуна — супер-пупер крутой чел, когда зажигает Пламя Предсмертной Воли, но не факт, что он сумеет зажечь его в этом мире, да и речь идет не о моей жизни, ее я бы ему, наверное, доверила, а о жизни моей сестры, и это несколько меняет ситуацию.
— Доверяю, — пробормотала я. — Но ведь мы не знаем, сможешь ли ты зажечь Пламя Предсмертной Воли и…
Тсуна грустно на меня посмотрел, прямо как побитый щенок, и мне аж стыдно стало. А в следующий миг прямо в центре лба «Тунца» засияло оранжевое пламя. Ох, ё! Выглядит-то как жутко! Возникло стойкое желание вылить на Саваду ведро воды или накрыть его башку пледом, чтоб пламя не распространилось. Мама миа, что за жуть?!
— Ты что делаешь? — вывел меня из ступора вопль Хаято, долбанувшего меня по руке, из которой выпала банка с кипяченой водой, всегда стоявшая у нас на столе. Ой-ёй, я что, и правда Тсуну тушить собиралась?..
