— Это значит лишь, что я поняла, что ты и правда мой друг. И чтобы ты не сомневался, я назову тебе свой «диагноз» — я ведь его никому не открывала раньше, а Бэл сам догадался, причем давно. Эта глупая никчемная бумажка под названием «медицинская карта» гласит, что у меня…
— Не надо, — перебил меня Суперби совсем не зло и, шагнув мне навстречу, исправил несправедливость, делавшую его ниже меня. — Я догадаюсь сам. Ты ведь тогда так отреагировала, что я решил об этом не думать, а так как никогда не интересовался психологией, в отличие от Бэла, не копаясь в сети понять бы не смог. Но теперь я поищу информацию и угадаю сам.
— Ты мне веришь? — с подозрением спросила я.
— Допустим, — хмыкнул Суперби и вдруг ни с того ни с сего схватил меня за плечи и прижал к себе. Я не сопротивлялась и почему-то вдруг подумала, что когда меня обнимали сестры или родители, я чувствовала себя неуютно и мне было откровенно неприятно всё это, а вот рядом с мечником почему-то было тепло и уютно, и совершенно не хотелось вырваться и убежать куда глаза глядят. Скуало же усмехнулся, отпустил меня, потрепал по голове и заявил:
— Верю.
— Это что, проверка была? — возмутилась я.
— Дура! — еще больше и громче возмутился Вариец. — Что хотел, то и сделал! А потом уточнил свой первый ответ — «допустим», чтоб ты лишнего не надумала!
— А… Ну… Извини, — пробормотала я. Что-то я подозрительно много извиняюсь сегодня…
Скуало фыркнул, а за моей спиной вдруг раздался шипящий смех, и Бэл, положив ладони мне на плечи, заявил:
— Что за нежности в рабочее время, капитан? Где же Ваше чувство долга и ответственность? А ты, Принцесса, раз уж подарила объятия капитану, должна подарить их и Принцу.
— Обойдешься, сводник, — фыркнула я и, обернувшись, улыбнулась и добавила: — Ты ведь не любишь физические контакты так же, как и я, уверена. И тебе это не нужно. Но… спасибо, Бэл.
— Не за что, не за что, — замахал руками, аки мельница, в глубине души добрый, но лишь по отношению к тем, кого ценит, Принц со склонностью к садизму и охоте на людей. — Принц лишь хотел развлечься!
— Плодотворно ты развлекаешься, — хмыкнула я.
— Я, наверное, тоже должен тебя поблагодарить, — хмуро изрек Суперби одновременно с моим последним заявлением. — Но не буду — Лена уже это за нас обоих сделала, с тебя хватит, а то зазнаешься.
— Эх, никогда я не дождусь благодарности от этой живородящей рыбины! — фыркнул Бэл, закинул руки за голову, уселся на перила и крикнул: — Дорогу Принцу Каваллини!
«Холопы!» — дополнила я мысленно его тираду и тихо рассмеялась. Всё же гонки по перилам с участием монарших особ не каждый день увидишь!
— Вперед, Бэл! — проскандировала я и отошла к стене, а Скуало, тоже освободив гонщику-аристократу «трассу», заявил:
— Не испорти униформу, иначе Маммон с тебя три шкуры снимет!
— Плевать, — хмыкнул Бэл и, помчавшись вниз, крикнул нам: — И мы еще посмотрим, кто кого освежует!
Спрыгнув на пол, Бельфегор, так и не опустив руки, с видом триумфатора пошел в холл, а я, усмехнувшись, последовала за ним в сопровождении самого настоящего рыцаря с мечом, правда, без лат и с пакетом вместо щита, но в случае чего этим пакетом и убить можно, так что тоже неплохой вариант…
Спустившись в холл, мы нагнали ждавшего нас у выхода Бэла и вышли во двор, но там нас поджидал неприятный сюрприз, а точнее, три девицы из моей группы, которые, как я знала, были фанатками аниме (то, что я не люблю людей, не значит, что я не замечу, как три мадам приходят на экзамен с кошачьими ушками на голове, говоря, что это их талисман, и снимают их лишь перед тем, как зайти в аудиторию, вопя: «Эдвард Элрик и великие законы равноценного обмена, дайте нам сил и обменяйте наши знания хотя бы на тройку!»). Эти гражданочки узрели нашу отнюдь не серую и унылую компашку и, дружно завизжав от восторга, кинулись к нам со всех ног.
— Анимешницы, — пояснила я парням и, тяжко вздохнув, двинулась к ступенькам, но достигнуть их мне не дали: эти наглые особы, вцепившись в мои запястья, подтащили меня к парням и наперебой начали засыпать вопросами, которые сливались в один монотонный гомон:
— Хикки, кто эти парни? Они же косплеят Бэльчика и Ску-тяна из «Реборнчика»! А какой отменный косплей! А какая качественная одежда! А челка у Бэллушки настоящая? Я, конечно, фан Мукуро, но и на Бэллушку слюнками истекаю! А познакомишь нас? А я как раз фан Бэллушки! А я обожаю Ску — мы обязаны пожениться, я хочу от него детей! А где такой парик достали качественный? Ну, так ты нас познакомишь?
— Знакомьтесь сами, — апатично выдала я и, вырвавшись наконец из их плена, прибилась к тюремного цвета стене института. А вот сейчас я буду наслаждаться тем, как парни в своей уникальной манере будут трепать нервы этим дамочкам, вечно зовущим меня хикки или хикикомори, то есть японским словом, обозначающим затворников, почти не покидающих свой дом. Замерев у стены, я негромко, но так, чтоб парни услышали, сказала:
— Я морально с вами, не сдерживайтесь, давайте повеселимся?
— Ши-ши-ши, Принцесса всё же садистка, — расплылся в безумной усмешке Бэл, пряча руки в карманы куртки. Моська Скуало же исказилась от ярости, смешанной с презрением к нежданному препятствию, и немого призыва, ко мне обращенного: «Идем уже, хватит стену подпирать, тупой отброс, я не собираюсь с этим мусором общаться! Порежу на куски, и всё!» Но мне было любопытно, чем дело кончится, да и увязались бы эти девицы за нами, если бы мафия их не отшила, а потому я продолжила сливаться с институтом и наблюдать за развитием событий. Ведь Бэл, судя по его ухмылке, явно собирался устроить Последний День Помпеи!
— Виии, ты даже смеешься, как мой Бэллушка! — проверещала крашеная блондинка ростом под метр восемьдесят, прижав к груди руки, сжатые в кулаки. — Я Аня, но можешь звать меня Аи! Мне подходит имя, означающее «Любовь», поверь!
— А я Юми — «Мечта»! — пафосно изрекла брюнетка, фанатка Мукуро, явно безуспешно пытавшаяся с утра сделать на собственной голове ананас ныне живущего в моем доме иллюзиониста, но в результате получившая лишь хвостик на макушке, разделенный на пряди и налаченный до окаменевшего состояния. Нет, с ананасом Мукуро это жалкое зрелище ни в какое сравнение не шло, да и не пользуется он лаком. Хотя как он ваяет на своей голове это гнездо, для меня до сих пор тайна, покрытая мраком. Но я и не хочу ее разгадывать — мне как-то по-барабану.
— А меня зовите Маи! Я люблю танцевать, так что танец — моя стихия! — возопила девица с выкрашенными в бордовый волосами, а затем, подскочив к Суперби, готовому, как мне казалось, взорваться от раздражения, схватила прядь его волос слева от лица. Я вздрогнула, не ожидая такой реакции мечника: Скуало ударил анимешницу по руке, отбив ее, а затем с силой толкнул девицу в правое плечо, да так, что она отлетела и упала на крыльцо.
— Ты что творишь, идиот?! — возопили хором ее подружки, а «Маи» наигранно, как в какой-нибудь манге, «разрыдалась», начав тереть глаза кулаками и делать вид, что ей очень больно. Видать, эти трое реально на аниме повернуты — далеко не все анимешники такие идиоты… А ведь, если подумать, меня могло то же самое, что и ее, ждать, когда я рискнула дотронуться до волос Скуало, но меня участь тапка, летящего над койкой в кота, миновала, и Скуало позволил мне коснуться его волос. А они у него, кстати, очень мягкие — словно пух…
Но события не стояли на месте, пока я размышляла — гордая Акула Варии заорала на предельных децибелах:
— Врооой!!! Мусор! Если еще хоть одна из вас дотронется до моих волос, я порежу вас на сотни кусков! Дайте пройти, тупые отбросы!
— Ши-ши-ши, капитан, а Вы всё так же сходите с ума по своим патлам, — съязвил Бэл. — А ведь босс-то мог тоже вместе с нами оказаться «за гранью». И что тогда? Его нет с нами, значит, от контракта он отказался!
— Заткнись, придурок! — рявкнул Суперби, а девицы, переглянувшись, рассмеялись, и та, что делала вид, будто рыдает, поднялась, отряхнула кожаную мини-юбку в стиле женщины квартала красных фонарей и, явив миру и нам, грешным, красные от растирания кулаками, но абсолютно сухие глаза, заявила:
