— Садись, несчастный и жизнью обиженный, — хмыкнула я и пошлепала наливать ему чай. Я ж не гадина какая — могу, ежели вежливо просят, уважить просителя. — Можно было и не расписывать, почему ты в состоянии не стояния, я бы всё равно помогла. Главное, вежливость. Хамам я бы помогать не стала, а так — почему нет?

— Спасибо, — раздался у меня из-за спины полный облегчения и радости ответ, а я подумала, что человеку и впрямь немного для счастья надо, ежели человек среднестатистический и умаялся в хлам.

Я налила Каваллоне чаю и поставила перед ним чашку, заняв место неподалеку от него. По сути между нами два стула еще оставались, но это были мелочи, не заслуживающие внимания.

— Спасибо, — улыбнулся он, начиная греть лапки о горячую кружку.

— Повторяемся, батенька, — хмыкнула я, — одного раза вполне достаточно было бы.

— Не скажи, искренней благодарности много не бывает, — улыбнулся блондин.

— Да ну, — поморщилась я, сцапав свою кружечку и начиная крутить ее на столе. — Я себя неуютно чувствую, когда мне тысячу благодарностей приносят.

— Стесняешься? — хитро улыбнулась эта гадость.

— Нет, просто не люблю, — фыркнула я, решив занять себя чаем, а не болтовней с этим вредителем. Проницательным, кстати, вредителем.

— Это очень мило и рушит образ Железной Леди, — заявил он, поняв, что я нагло соврала.

— Ох ты ж, блин! — возмутилась я и перешла в наступление. Ненавижу, когда меня милой называют или докапываются до самой сути… — На себя посмотри! Вроде бы весь такой супер-умный и супер-талантливый воин, а сам дитя дитем!

— Да, я знаю, я неуклюжий, — пригорюнился Каваллоне, склонив голову над столом и сложив руки в замочек. Это что еще за самобичевание такое?! Я ведь не о том совсем!

— Хорош себя никчемным считать, — фыркнула я, озвучив собственные мысли. — Я не про твою откровенно фиговую координацию сейчас говорила. Я про то, что ты вроде серьезный мужик, а радуешься каким-то глупым мелочам. Вон, в манге описано, как вы в снежки играли, да в походы ходили — а ты радовался такой ерунде, как маленький!

— А это плохо? — удивился Дробящий Мустанг, воззрившись на меня, как на чудо-юдо заморское. — Разве плохо оставаться в душе капельку ребенком?

— Да нет, конечно, — фыркнула я. — Просто ты всем так эпично представляешься всегда: «Я десятый босс семьи Каваллоне!» — и пафос, пафос, пафос. А по натуре ты добряк. Вот и получается, что ты, как и я, носишь маску и не фиг было выделываться.

— Ааа, так это была крошечная месть? — съехидничал Дино, давя лыбу во все «тридцать два — норма».

— Да ну тебя, — буркнула я, присуседившись к чаю, а Каваллоне рассмеялся. Завершив сеанс смехотерапии для себя любимого, он заявил:

— А маски, кстати, носят все, и они очень полезны, если не перебарщивать. Но друзьям можно и открыться. Для знакомых я десятый босс семьи Каваллоне, а для друзей просто Дино, неуклюжий и веселый парень. Так что маски носить передо всеми двадцать четыре часа в сутки глупо. Тогда никто не увидит твоего истинного лица и не сможет докопаться до истины.

— Кто захочет, тот сможет, — глубокомысленно изрекла я. — Если человек сам захочет узнать тебя настоящего…

— А кто захочет докапываться до сути, спрятанной за толстой стеной отчуждения, холода и неприступности? — почему-то немного грустно спросил Дино. Я посмотрела на него и с тяжким вздохом пояснила:

— Понимаешь, это уже привычка. Я всегда и со всеми веду себя так, потому что это часть моего характера — хамить, язвить и быть жесткой. Но в то же время, если человек мне интересен, я совершенно спокойно назову его другом и перестану перед ним притворяться особой, которую вообще ничего не интересует, кроме работы. Вот только это никуда не денет мою язвительность и хамство — я и сама не замечаю, откуда это всё появляется. А потому мало кто подобное выдерживает, и в большинстве случаев меня оставляют одну и сваливают к более милым, добрым и женственным дамам, либо просто постепенно сведя общение к минимуму, либо со скандалом, заявив, что такие друзья на фиг не нужны и терпеть мое хамство больше не в силах.

— Странные люди, — уставившись в потолок, протянул Мустанг. — Слова — лишь ширма. Почему из-за них надо отталкивать того, кто готов о тебе заботиться, поддерживать, да и просто улыбаться, радуясь тому же, чему и ты?

— А фиг их знает, — хмыкнула я и потопала наливать себе еще чаю. — В принципе, меня это раньше очень задевало, а потом стало пофиг. У Ленки набралась, типа. А может, просто привыкла. Я не жду, что кто-то сможет меня вынести дольше года, и потому ни к кому не привязываюсь, кроме сестер и нескольких верных друзей, с которыми, к сожалению, почти не вижусь. Они для меня важнее всего, а к исчезновению других людей из своей жизни я отношусь спокойно.

— Неужели тебе не хочется найти настоящего друга, который будет рядом, или свою вторую половинку? — озадачилось это непарнокопытное, разглядывая меня, как ученый — новый вид одноклеточного под микроскопом.

— Друга — может быть, — честно ответила я, набуздрякав чаю в темно-синюю чашку с мультяшным крокодилом, подаренную мне год назад Катькой, — а вот половинку — не-а. На фига?

— А я вот хочу встретить будущую миссис Каваллоне, — разоткровенничался Мустанг, скрещивая лапки на пузе и откидываясь на спинку стула.

— Вперед, на поиски, в прерии, — съязвила я, а он почему-то рассмеялся, вместо того, чтобы на меня обидеться, и заявил:

— Тоже вариант. Если уж совсем никого не найду.

— Ты что, зоофил? — притворно ужаснулась я, а Дино, поставив локти на стол, подпер кулаками щеки и с ехидной лыбой вопросил:

— Боишься?

— В ужасе! У нас же лошадей разводят! — впав в театральный трагизм, заявила я, ставя чашку на стол подальше от Каваллоне.

— Тогда я тебя успокою, — рассмеялся он. — Я пойду в прерии исключительно чтобы стать отшельником!

— А как же твоя семья? — озадачилась я, усевшись напротив него за стол и приступая к чаепитию. — Ты им нужен. Ты ведь поднял семью Каваллоне на третье место в рейтинге семей по влиянию, ты не имеешь права их бросать, да еще и не оставив наследника. Или в манге некоторые пунктики твоей биографии, в виде Дробящего Жеребенка, не прописаны?

— Ну, там многие пункты не прописаны, — рассмеялся Каваллоне. Странное у него чувство юмора, право слово… — но наследника у меня и впрямь нет, — он вдруг пригорюнился и довольно тихо сказал: — Я, может, и неплохой босс, когда рядом мои подчиненные, но когда их нет… я даже за себя постоять не могу.

— Да ладно тебе, — хмыкнула я. — Держи хвост пистолетом. В бой ты можешь брать одного из своих людей, а в быту… Ну что ужасного в том, что ты порой падаешь на ровном месте? Со всеми бывает, только с кем-то чаще, с кем-то реже.

— А-ха-ха, представляю Кёю, упавшего на ровном месте, — рассмеялся Мустанг, и я тоже прыснула.

— Ну да, блин, нереально, — отхохотавшись и вытирая глаза от выступивших слез, кивнула я. — Но, блин, прикинь, как это было бы эпично!

— Прикинул, потому и рассмеялся, — заявил этот вредный конь. А он, оказывается, та еще язва моровая, бугага!

— Да уж. Ты только при нем такого не ляпни, — усмехнулась я. — А то будет тут Мамаево побоище.

— Волнуешься за меня? — ехидно вскинул бровь он.

— Нет, за свое имущество, — хмыкнула я. — Мне неохота по кусочкам дом, разбитый тонфа и хлыстом, восстанавливать.

— На хлыст можешь не рассчитывать, — поморщился Каваллоне, одним глотком допив чай. — Без Ромарио и остальных как боец я полный ноль.

— Так пять лет прошло с тех пор, как ты с Тсуной познакомился, — озадачилась я. — Неужели ничего не изменилось?

— Я практически нигде не бывал без своих людей, — с тяжким вздохом пояснил Дино, уставившись в свою чашку, — а потому необходимости учиться не было. Да и если я не их защищаю, то не чувствую, что обязан вообще кого-то защищать, понимаешь?

— Хм, а если бы понадобилось Саваду и его Хранителей защитить? — протянула я. — Они ведь, как и Ромарио, твои друзья…