Вот в таком вот настроении я и занялась домашними делами. Быстренько закончив с завтраком для животных, я занялась завтраком для людей, и, решив никого не ждать, ну, кроме Ямамото — он, как и вчера, сегодня немного припозднился и пришел не к подкормке песиков, а когда я завершала обряд сервировки стола, я быстренько, прямо со скоростью майора Пейна, позавтракала. Прирулившая Лена одарила меня счастьем, сказав, что берет поездку с Высочеством на себя, и я, обнадёженная удачным началом дня, ускакала бодрой рысцой в дальние дали, то бишь на трудовые подвиги, бросив удивленному моей активностью мечнику: «Дел так много, что впору себя клонировать!» Работала я и впрямь в этот день как в пятую точку ужаленная: мы с Торром галопом объехали территорию участка, а затем я очень тщательно, но довольно быстро осмотрела лошадей, не начиная свои любимые обнимашки чуть ли не с каждым коником и разговоры с ними. Нет, я не псих, но я люблю болтать с животными: они всё прекрасно понимают, и думается мне, что даже побольше людей… Тренировку с Торром на конкурном поле, обычно проводимую мной после обеда, я вообще решила отменить, и, быстро завершив все оставшиеся мелкие дела, ломанулась готовить обед. Внаглую свалив на Ямамото приготовление суши, я сваяла рыбный суп «на всех», включая и рабочих, и мафию, а также гречаники, те самые «котлетки» из гречневой каши, умилившие нашего холеричного Принца. Сваяв отбивные, я налила в термос горячего чаю и сбегала в кладовку за пледом и махровыми полотенцами в количестве трех штук: два больших и одно маленькое — надо же нашему Главе голову вытирать, правильно? Запихнув всё это добро в спортивную сумку, я быстренько пообедала и начала сгружать суши в герметичный контейнер.
— Да что происходит? — с улыбкой, но почему-то напряженной, вопросил Ямамотыч.
— Тайна мадридского двора! — с пафосом Бельфегора изрекла я, но потом, подмигнув, добавила нормальным голосом: — Я буду помогать Хибари-сану в небольшом дельце, только не спрашивай в каком, а то меня великий и ужасный камикорос постигнет.
— Помогать?! — опешил Такеши и аж как стоял возле своего стула, так на него и сел, а затем рассмеялся и заявил: — Ничего себе! Прав был Скуало, говоря, что нас решили изменить в этом мире.
— А вы делитесь информацией друг с другом? — озадачилась я.
— Конечно, — кивнул Ямамото. — Кстати, пока не забыл.
— Что такое? — я что-то как-то резко напряглась, потому что больно у мечника лицо серьезное стало…
— Тсуна просил передать, что Рёхей получил задание. За всеми этими проблемами я никак не мог время выкроить, но факт на лицо.
— И что за задание? — ожидая очередной пакости от Графа, с тоской в голосе спросила я.
— Он должен, — Ямамото аж пригорюнился, — помочь кому-то силой слова и понять, что иногда слова могут быть сильнее кулака.
Я замерла и, почувствовав, что ноги подкосились, рухнула рядом с Такеши — на свой стул.
— Понимаю, — как-то грустно рассмеялся мечник, вертя в руках чашку чая. — Но выбора у нас нет. Он сейчас всё время с нами — со мной и Дино. Ты ведь с Мукуро помирилась, и мы решили, что защищать тебя от него больше не требуется, да ты и сама от нас сбегаешь постоянно.
— Не сбегаю, — перебила я Такеши. — Просто вчера настроение было никакущее, хотелось одной побыть. А сегодня я график изменила, чтобы вечер освободить.
— Ладно, ладно, как скажешь, — отмахнулся он и вновь рассмеялся. — Но зато мы с Дино теперь пытаемся вразумить Рёхея. Он до этого всё время либо тренировался, либо по лесу шастал, искал что-то похожее на те развалины, но теперь он продолжает эти занятия вместе с сопровождением: Дино пытается до него достучаться рассказами о том, как Реборн его тренировал, как его советы помогли «неуклюжему Каваллоне» стать настоящим «Дробящим Мустангом», а я об отце говорю, как он мне помогал.
— И как? Есть сдвиги? — без особой надежды спросила я.
— Ну… — с тяжким вздохом Такеши печально улыбнулся и, уставившись в чашку, пояснил: — Рёхей всегда был уверен в своих кулаках. Он не сомневался, что силен и победить может почти любого. Но вот с учебой у него не очень клеилось, а потому он считает себя несколько…
— Что за бред? — возмутилась я. — Он не идиот! Он знает о спорте столько, сколько никто не знает! Да и вообще, с ним болтать — одно удовольствие! Может, он и не способен в уме вычислить корень из пятнадцати тысяч ста восьми, но простая, житейская болтовня с ним — это же просто отвод души и заряд позитива на весь день! Он и интересные случаи из жизни поведает, и совет даст по части здоровья, и какой-то факт интересный приведет… Если он считает, что не способен помочь словами, то ошибается, потому как с ним время проводить просто здорово! Мне ли не знать, я с ним почти каждое утро и каждый вечер вместе! Сасагава-сан отличный собеседник!
— Правда? — раздался удивленный и растерянный голос у меня за спиной, и я, резко обернувшись, увидела Рёхея. Ой, что-то я как-то краснею, кажется…
Боксер стоял в дверях вместе с Дино и выглядел так, словно его пыльным мешком из-за угла по голове стукнули, но в то же время было видно, что он очень тронут. Ну что он, Саваду косплеит, что ли, право слово?!
— Конечно, правда, — возмутилась я, вставая. — И не смей считать, что с тобой неинтересно общаться!
— Думаешь, я смогу помочь кому-то словами? — с надеждой вопросил он.
— Естественно, — без тени сомнений ответила я.
В глазах Сасагавы загорелся огонь решимости, и он, сжав кулаки и чуть ли не к носу их подняв, проорал:
— Тогда я экстремально помогу кому-нибудь словами и вернусь к Киоко! Я это сделаю!
— Молодец, — улыбнулась я. — Конечно, сделаешь, главное — настрой!
— Точно! Мы, боксеры, не сдаемся! — уверенно кивнул Рёхей, я с довольной улыбкой кивнула в ответ и, тиснув со стола контейнер суши, подмигнула Ямамото и умчалась с воплем:
— Всем приятного аппетита!
Не желая нарываться на расспросы, я бегом добежала до оставленной в кладовке сумки, припрятала туда суши и, не сбавляя скорости, помчала в конюшню. А то, излови меня по дороге Маня, вопросов было бы не избежать… Я оседлала Торра и, запрыгнув в седло, сразу перешла в галоп. День выдался, к счастью, довольно жаркий, и замерзнуть на бережку моему вождю не грозило. Уже плюс, потому как в воде он точно окоченеет, если только он не йог и не способен замедлять или убыстрять жизненные процессы организма и, шляясь по углям, не чувствовать жара, а ныряя в прорубь — холода. Хотя откуда в Намимори прорубям взяться?.. Стоп, зима у них есть, снег тоже бывает, припоминаю серию о том, как они в снежки играли, значит, и проруби могли быть. Вот только сомневаюсь, что Глава всея Намимори в них нырял… Он вряд ли «морж» — он ёжик, да… шипастый.
Доскакав до леса, я спешилась, привязала Торра к ветке дерева и, потрепав его по ушам и дождавшись возмущенного фырканья, бегом, с сумкой наперевес, кинулась к заводи. Деревья, как обычно, навевали мрачные мысли недоступностью дневного светила, а воздух, не прогретый им, приятно холодил распаренную от бега кожу. Домчавшись до заводи, я затормозила и огляделась, но, никого не обнаружив, разочарованно застонала и уселась прямо на камни. Оставалось лишь ждать, а уж когда Хибари-сан явится — если вообще явится — было неизвестно, и меня это дико напрягало. Ну не люблю я ждать, не люблю… Тем более, когда занять себя нечем, пока ждешь. Но блин, как же мне любопытно, что это за шары! И как же я жду выяснения истины о них… Но сумеем ли мы эту тайну раскрыть — большой вопрос.
— Травоядное, поднимайся, — прервал мои печальные думы голос Главы Дисциплинарного Комитета. Я подскочила и глянула на часы. О как. Я всего две минуты в гордом одиночестве просидела.
— А я думала, мне Вас ждать придется, — заявила я, отряхивая комбинезон. Ну и что, что я на камнях сидела? Они тоже не стерильны, хоть песок ко мне и не прилип за неимением в опасной близости такового…
— Я давно здесь, с самого утра, — холодно бросил наш комитетчик и подрулил к воде. — Я здесь почти каждый день с тех пор, как обнаружил этот камень.
