И вдруг что-то пошло не так. За спиной Хибари-сана появились небольшие, размером с кулак, светящиеся, белые с золотистыми искорками шарики, поднимавшиеся прямо из воды. Я не псих и галлюцинациями не страдаю, хотя пара гусиков-шинигами мою уверенность в этом несколько поколебали, равно как и доставленная ими «посылочка», но шарики и впрямь всплывали прямо из-под воды и взмывали в воздух. Я прежде никогда не видела их так близко и понятия не имела, откуда они берутся и что из себя представляют, а потому растерянно воззрилась на сей световой феномен и растерянно пробормотала:

— Так они же исчезли…

Дисциплинарный Птичко-вождь обернулся и раздраженно процедил:

— Может, получится… Травоядное, не задавай вопросов, просто делай, что я скажу.

— Хорошо, — пробормотала я, ошалело разглядывая рождавшиеся прямо из воды шары света, а мой личный вождь на данный момент негромко приказал (о да, именно приказал — тон у него был как у Петра Первого на троне):

— Иди за мной и старайся не шуметь.

Комитетчик порулил к заводи, а я поплелась за ним и, когда он уселся на корточки рядом с кромкой воды, приземлилась так близко от него, как только могла, чтобы одновременно и его плечом не задеть и приказы, отданные шепотом, расслышать. Спасибо моей предусмотрительности, потому как Хибари-сан и впрямь прошептал едва слышно:

— Как только шар отделится от воды, попробуй поймать его обеими руками. Бери его не с боков, а снизу. Воды не касайся. Вперед.

Я кивнула и, как только от воды отделился один из шариков, осторожно свела под ним ладони и подхватила его «под донце». Шарик оказался на удивление теплым и словно живым — он пульсировал, но не обжигал, а лишь покалывал заледеневшие ладони приятным теплом. Шар продолжал медленно подниматься вверх, а я следом за ним поднимала ладони, и Хибари-сан едва слышно прошептал:

— Попытайся изменить траекторию его движения, притянув к себе. Пусть он продолжает подниматься, но постарайся сместить его с вертикальной оси. Они двигаются всегда по прямой. Старайся сделать это как можно медленнее.

Я вновь кивнула и, поднявшись на ноги так, чтобы не разорвать контакт с шариком, но и не сместить его, начала осторожно и очень медленно пытаться притянуть его к себе. Я думала, что он либо исчезнет, либо мои руки пройдут сквозь него, но не произошло ни того, ни другого — свет вдруг уплотнился, и, как я ни старалась, ставший вдруг похожим на желе шар сдвинуть не смогла.

— Хибари-сан, я не могу, — прошептала я. — Сил не хватает. Он стал твердым, но я не могу его сдвинуть.

— Странно, — пробормотал мой шеф и, нахмурившись, бросил: — Я помогу. Не убирай руки от шара.

Я кивнула, а Хибари-сан осторожно взял меня за запястья, встав за моей спиной, благо, он у нас вышка двухметровая, ему длина рук позволяет…

— На счет три, — шепнул он, а я снова кивнула.

— Один. Два. Три.

Как только цифра планеты-управителя Марса была озвучена, Хибари-сан, мой собственный «управитель», медленно и осторожно потянул мои руки на себя. Шар вновь уплотнился, продолжая подниматься вверх и уже достигнув уровня моей груди, и воспротивился судьбе в виде двух наглых смертных, решивших изменить траекторию его движения. Хибари-сан явно не хотел причинить мне боль, а потому тянул не со всех сил, и я поняла, что так нам этот наглый фонарь не сдвинуть. Не знаю уж, зачем нашему птичконосцу вообще понадобилось его куда-то двигать, но я решила, что если надо, пусть уж добивается своего, вдруг им это попасть домой поможет? А потому прошептала:

— Хибари-сан, не думайте обо мне. Тяните, я переживу.

На секунду Глава Дисциплинарного Комитета замер, а затем начал тянуть мои руки назад со всей силы. Было, если честно, дико больно, но я сжала зубы и молча старалась подавить желание сбежать куда подальше. Мало того, что мои пальцы врезались в шар, а кожа на запястьях была натянула до предела, он сжал мои руки так крепко, что у меня слезы на глазах выступили, но я не хотела его подвести — решила помочь, значит, убегать права не имею и жаловаться тоже. Закон моей жизни, что поделать? Наконец, мои пальцы онемели, а боль в запястьях стала настолько сильной, что я не смогла сдержать тихого, едва заметного стона и тут же закусила губу. Закусила до крови. Странно, но буквально через пару секунд, как только багровая капля упала на землю, шар подчинился и неохотно двинулся к нам, изменив траекторию полета и продолжив подниматься вверх, но уже не по идеально вертикальной направляющей, а с небольшим смещением в нашу сторону. Я разжала зубы и шумно выдохнула, а мой вождь и по совместительству палач святой инквизиции отпустил мои запястья и отошел от меня, подрулив к шарику.

— Неси к деревьям, — прошептал он, не отрывая заинтересованного взгляда от сферы, и я начала медленно отступать. Шар был уже на уровне моего лица, но спешить я не могла, боясь, что он исчезнет, а потому двигалась довольно медленно. Я почти дошла до деревьев, но шар продолжал подниматься, и, чтобы не упустить его, мне пришлось подняться на цыпочки, однако, стоило лишь мне достигнуть края леса и шагнуть за деревья, он исчез. Просто взял и исчез — словно погас. И как только исчез он, погасли и остальные шарики, поднимавшиеся из реки. Я растерянно посмотрела на господина Лидера-саму (что-то мне Пейн из «Наруто» вспомнился, бугага) и расстроенно пробормотала, опуская руки.

— Как же так? Я же его не отпускала…

— Надо попробовать еще раз, — хмуро бросил Глава Комитетчиков, любящих дисциплину, и повелел: — Опусти руки в воду, как только я скажу.

Я с тяжким вздохом прошлепала к реке, а Хибари-сан взял с берега небольшой камешек, просто-таки песчинку, и протянул сидевшему у него на плече Хибёрду. Тот тиснул клювом камушек и взлетел, а наш маньяк дисциплины уселся на корточки у заводи и зачитал, глядя на один из камней, лежавших у самой кромки воды и явно совсем недавно очищенный ото мха и тины:

— Senri-no michi mo ippo kara.

Это вот что сейчас было? Он явно по-японски говорил… Я присмотрелась к камню и узрела на нем затертые от времени, но всё же различимые иероглифы. Причем, что интересно, они явно были выгравированы очень и очень давно — думаю, не позже, чем нанесенные на камни в руинах символы! И у меня теперь лишь один вопрос: как, ну как Хибари-сан эти иероглифы нашел?! На камне ведь стопроцентно был слой ила и мох! А теперь их нет, значит, он их стер, вопрос зачем? И что вообще происходит, что это за сферы такие?! Краем глаза я заметила, что Хибёрд уронил в реку выданный ему Хибари-саном камешек и вернулся к нему, а наш любознательный юный натуралист, любящий очищать камни от тины, вдруг обратился ко мне:

— Погрузи руки в воду не меньше, чем на восемь секунд.

Я кивнула и выполнила требуемое. Вода, что интересно, в этой заводи всегда была ледяная, даже при жаре в сорок градусов, и мои руки тут же закололи сотни игл, но я убрала их лишь после того, как досчитала мысленно до числа десять — на всякий случай. Вытерев лапки о платок, я немного подождала и, что удивительно, от воды начали отделяться те самые светящиеся шарики. На этот раз мне удалось разглядеть, что они поднимались к поверхности реки со дна, но вот откуда они там брались было абсолютно не понятно.

— Травоядное, лови шар, — прервал Хибари-сан мои научные изыскания, сводившиеся к разглядыванию шариков сквозь мутную воду, и я, решив не трепать ему нервы, да и просто потому, что меня саму любопытство снедало, поймала один из только что отделившихся от воды шаров. Что интересно, он вновь отказывался тянуться в мою сторону и, как только я смогла подняться на ноги, правда, стояла я, всё еще согнувшись в три погибели, наш маньяк (причем, кажись, не только дисциплинарный) заявил:

— Похоже, ему нужна кровь, чтобы сместиться с траектории. Травоядное, ему нужна жертва.

— А больше ему ничего не нужно?! — возмущенно прошипела я, а этот изверг усмехнулся и достал тонфа. Я вскинула брови и скептически вопросила: — Что, бить будете?

— Нет, колоть, — хмыкнул он, и на железном оружии Окинавы вдруг появились шипы. Этот шизик приставил свою дубинку к моей руке и одним четким движением несильно меня поцарапал. Багряная капля сорвалась вниз, и шарик тут же стал покладистой светящейся няшкой и послушно поплыл за мной к лесу. Однако, стоило лишь мне шагнуть за деревья, как он исчез вместе со своими собратьями.