Я переоделась в домашнее, а точнее, в рабочее, а если уж совсем конкретизировать, в синий джинсовый комбинезон и черную футболку без рисунка, и пошлепала проводить инспекцию. Работу ведь никто не отменял… Погодка была и впрямь очень прохладная, словно братья Шалины приволокли с собой не только пафос и мигрень, но и арктический циклон, а потому я, поежившись, подумала, что было бы неплохо накинуть свитерок, но лень, как известно, всегда рождается вперед человека, а потому я продолжила путь-дорогу к конюшням. Торр был, как и я, в дурном настроении, и мы решили прокатиться галопом. Точнее, он решил, а я не стала его останавливать, когда мой верный друг вдруг перешел на скорость света. Мы мчались по полю, взметая землю, фонтанами вырывавшуюся из-под копыт моего скакуна, я прижималась к его шее и наслаждалась ощущением полета и безграничной радости от полного единения с природой и своим единственным настоящим Другом, а Торнадо стремился к одному ему ведомой цели, став вдруг черной молнией, знавшей лишь одно слово — «вперед», и никогда не останавливавшейся… Мы скакали, несмотря на начавший накрапывать дождь, забывая о холоде и ледяном ветре, отдавая воздуху, с шумом проносившемуся мимо нас, всю свою боль, раздражение, ярость и печаль. Мы просто пытались успокоиться…

Наконец, мы немного сбавили скорость, а вернее, это сделал Торнадо, по собственному желанию, и поехали к реке, где как раз сейчас должны были купать лошадей. Левады мы благополучно проскочили, но я решила на это плюнуть — подумаешь, один день не загляну к ним? Переживут и вряд ли сильно набедокурят… Перекинувшись парой слов с работниками, драившими коняг, я рысцой поскакала к лесу, но, завидев у кромки деревьев знакомую фигуру в черном, пришпорила Торра, вновь переходя в галоп. Доскакав до леса я спешилась, привязала коника к дереву, а поймав его полный возмущения взгляд, потрепала его по холке и, подмигнув, ломанулась в чащу за исчезнувшим в ней мафиози. Нет, я не собиралась за ним следить — я лишь хотела спросить, всё ли у него в порядке, и почему он не появился на обеде, а точнее, будет ли он вообще сегодня есть до ужина, потому как с нами он и так никогда не ел. Однако нашего «дяди Степы» со звучной фамилией «Хибари» в поле моего зрения не обозначалось. Я решила позвать его, но, подумав, что это было бы абсолютно бесполезно, решила просто положиться на удачу и пошлепала вперед. Что интересно, я не пошла к руинам — они вообще были довольно далеко. Единственным интересным местом в этой части леса могла быть заводь пересекавшей его реки, и именно туда-то я и ломанулась. Насколько я знала, именно возле местного Стоунхенджа и этой заводи появлялось более всего странных светящихся шариков, когда мы были детьми, и я решила, что, может быть, Хибари-сан наткнулся возле реки на что-то любопытное и именно потому пошел сюда. Хотя Ленка утверждала, что заводь к паранормальностям отношения не имеет, но мало ли? Мы ведь ее никогда и не обследовали…

Прошлепав по темному и мрачному лесу около десяти минут, я поняла, что окончательно замерзла и если сейчас же не поверну, рискую заболеть. Хотя вряд ли, конечно, но мало ли?.. Однако я сдаваться не привыкла, а потому решила просто добежать до заводи и ломанулась к ней со всех ног. Через пару минут я выбежала из-под многовековых деревьев к заросшему камышом берегу речки-переплюйки, заболоченной тиной. Заводь эта, как я знала, была очень глубокой, несмотря на то, что река была совсем не широкой, а потому я притормозила, опасаясь рухнуть в воду, и осмотрелась. Неподалеку и впрямь обнаружился Хибари-сан, браво моей логике, в кои-то веки прекратившей пьянствовать и подсказавшей мне верный ответ. Птичконосец сидел на корточках у берега и вглядывался в воду. Я подошла к нему и негромко спросила:

— Хибари-сан, простите, что мешаю. У меня вопрос: вы сегодня до ужина есть вообще будете? У нас там запасов осталось — до и больше, но еда в английском стиле. Вы, может, думали, что я ничего японского не приготовила? Так я готовила — там в холодильнике…

— Я знаю, — раздраженно перебил меня Хранитель Дисциплины. Думали, я скажу «Хранитель Облака»? Фигушки, он в первую очередь дисциплину охраняет… — Я заглядывал в холодильник, и ради того, чтобы об этом сообщить, не стоило меня преследовать.

— Если Вы знали, что я иду за Вами, почему не притормозили? — опешила я.

— Потому что надеялся, что ты пойдешь назад, — озвучил он очевидную истину.

— Я сдаваться не привыкла, — хмыкнула я и уселась рядом с Облаком Вонголы на корточки. — Но если Вы видели японскую еду, почему даже не…

— Я не обязан отвечать на твои вопросы, — вновь перебил он меня, грозно на меня зыркнув. Слова «мусор» в конце его фразочки не доставало, право слово…

— Не обязаны, — пожала плечами я, вглядываясь в воду, по примеру Хибёрдоносца.

— Что, решила всё же сдаться? — съязвил он. Вау, наша Дисциплина-сама и на такое способна!

— Главное, я Вам сказала, что японская еда имеется, — пожала плечами я, начхав на его ехидство. — Я своей цели достигла.

— Тогда можешь идти, — заявил он учительским тоном.

— А если не хочу? — усмехнулась я, просто интересуясь его реакцией.

Брюнет тут же резко поднялся и зло процедил:

— Тогда я заставлю тебя уйти силой, травоядное.

— Силой, силой, — пробурчала я. Ну, ожидаемая реакция, что… — Что ж Вы не можете сказать: «Травоядное, у меня здесь дела, а потому катись отсюда»? Я бы ушла. А Вы всё — «силой»…

— Ты странная, — хмыкнул Хибари-сан, а я пожала плечами и опустила ладони в воду.

— Не смей! — ни с того ни с сего рявкнул он и, схватив меня за запястья, рывком поднял мои руки из ледяной воды.

— Почему? — опешила я. — Там что, пираньи водятся?! Я знаю, что Шалин их разводил, но не мог же он их в реку выпустить! Что не так?

— Не задавай вопросов, — холодно бросил комитетчик, отпустив меня, и я потерла запястья. Точно синяки останутся… Что ж они все силушку свою так контролировать не любят? Риторический вопрос, как и всегда, впрочем.

Я поднялась на ноги и, поежившись, спросила:

— Если Вы что-то нашли, может, Вам информация какая нужна? Или доступ к интернету? Книг в библиотеке много, но по оккультизму — только у Ленки. А в город Вы съездить не можете, так что интернет…

— Кто сказал? — хмыкнул Хибари-сан и стал теснить меня прочь от воды. Я попятилась, не желая с ним сталкиваться, а он закончил совсем не ту мысль, что начал: — Не приходи сюда больше, травоядное. И не лезь в воду.

— Вообще в эту реку или только в заводь? — уточнила я, а он, явно переборов желание дать мне в лоб, чтобы тупых (и излишних) вопросов не задавала, ответил:

— Обходи заводь стороной, остальная река меня не волнует.

— Ладно, — пожала плечами я, а на плечо Хибари-сана вдруг уселся спикировавший не пойми откуда желтый пушистый комочек, и я, резко затормозив, умилилась: — Ой, Хибёрд, привет! Как ты, лапуля?

Дисциплинарный «царь и Бог» продолжил пытаться меня оттеснить к лесу, но я оттесняться не спешила и просто с улыбкой глазела на премило вертевшего головой первоптица. Ну люблю я эту няшу, что поделать? А вижу редко…

— Травоядное, ты что, совсем не боишься меня? — процедил Хибари-сан, хмурясь так, словно Намимори подорвали, камня на камне не оставив.

— Боюсь? — озадачилась я, воззрившись на него, как на оживший памятник Венеры Милосской. — Нет. Опасаюсь — да, у меня инстинкт самосохранения присутствует, Вы ведь меня прибить можете в любой момент. Но бояться… А зачем? Страх — штука иррациональная и проявляется в случае опасности. А Вы, уж простите, но совсем не страшный. Опасный — да, потому я Вас остерегаюсь. Но не страшный. На мумию, «болотного монстра» и привидение не тянете. На маньяка, вышедшего на охоту, тоже. Так почему я должна Вас бояться?

— И впрямь странное травоядное, — хмыкнул почему-то не разозлившийся дисциплинарный маньяк, и, кивнув на мое левое плечо, бросил: — Застегни, это нарушение правил.

Я удивленно проследила за направлением его взгляда и, ойкнув, начала пристегивать отцепившуюся бретельку комбинезона к металлической пуговице. Она прицепляться отчаянно не хотела, но я всё же победила в сей неравной схватке, хоть с техникой и не дружу, а механизмы у меня в руках всегда ломаются, так что ура мне! Прямо-таки «гип-гип ура», ага…