Я обошла все комнаты на первом этаже и ничего лишнего не заметила — ни пыли, ни пятен на коврах, ни беспорядка. За обед я не волновалась, разве что Суперби решил бы ограбить холодильник с воплем: «Врой, где мое мясо?» — но, думаю, сырой гусик (так, не думаем о Гу-Со-Синах, не думаем) его не заинтересует, равно как и не содержащий мяса картофель с начинкой из яйца и сыра. Произведя осмотр и оставшись им удовлетворенной, я ломанулась к себе и надела черные прямые брюки, белую офисную блузу с острым на концах отложным воротником, красный галстук (пните меня, да, но просмотр «Реборна» и порядки Дисциплинарного Комитета заставили меня его прикупить и чувствовать себя увереннее в сем наряде) и черный пиджак, напоминающий мужской, который я, благо на дворе было прохладно, застегнула на все пуговицы. Обуть мне пришлось черные туфли-лодочки на небольшом каблуке — я вообще на шпильках ходить не умею, в отличие от Ленки — хоть наши пафосные псевдо-англичане и считают, что леди должна ходить на высоких каблуках. Ну, один-то точно так считает, сам говорил, насчет второго — без понятия, я его побаиваюсь и в нашу единственную встречу старалась держаться подальше. Спаси меня от них, Ананасовая Фея… Стоп. «Реборн» вошел в мою жизнь, а потому такая просьба чревата. Лучше так: спаси меня от них, великий и ужасный Апокалипсис, я даже на тебя согласна, лишь бы не встречаться с этими двумя…
Собрав волосы в хвост и заколов серебристой заколкой, я критически осмотрела себя в зеркало, не нашла, к чему можно придраться, и ломанулась вниз. В холле еще никого не было, и я, нервничая так, словно мне предстояло Олимпиаду открывать, начала носиться из угла в угол, аки бешеная несушка. Вскоре ко мне присоединились мои няшные добрые мафиозики: Тсуна в своем костюмчике гробовщика, Ямамото в черных брюках и заправленной в них белой рубашке, Дино в черной водолазке и Гокудера в белой рубашенции навыпуск и без цыбульки, слава… нет, не ананасам — веселой калоше. И пофиг, что Гоку сложно назвать добрым по его поведению со всеми, кроме Джудайме — он же на нашей стороне, и это не дает сказать, что он абсолютная «редиска», да и не так это, хоть он и стремится это всем доказать.
— Ребят, вы переоделись? — удивленно спросила я, разглядывая костюм Савады. На завтрак они все, как и прежде, спускались в футболках, хоть я им и выдала их одежку давным-давно, лишь только она высохла и была мною отглажена.
— Да, мы решили, что надо встретить гостей «при параде», — улыбнулся Тсуна. — Думаешь, переборщили?
— Нет, конечно, на меня посмотри, — хмыкнула я и закатила глаза.
— Ты похожа на секретаря Дисциплинарного Комитета Намимори, — хохотнул Такеши, разглядывая меня, аки ученый новый вид бактерии под микроскопом.
— Ага, мне такой видок помогает быть увереннее в себе, — призналась я.
— «Чем бы дитя не тешилось», — блеснул знанием русских выражений гениальный Гокудера, вставая справа от Тсуны.
— И то верно, — усмехнулась я.
В этот момент мимо нас прочапали наверх варийцы в сопровождении местной готессы, и я подумала что им-то как раз лучше потом не спускаться: Ленке — чтоб нервы себе не трепала, а парням — чтоб не устроили тот самый Апокалипсис, который я недавно призывала, потому как контракт нам всё же нужен…
— Катя-сан, твоя сестра рассказала Гокудере про таинственное свечение, появлявшееся над лесом, — ни с того ни с сего обратился ко мне Савада. — Она сказала, что причина его возникновения выяснена не была, равно как и причина того, что всё прекратилось. А ты ничего не знаешь об этом?
— Да нет, — пожала плечами я. — Я как-то не особо мистикой увлекаюсь, у нас на ней Ленка повернута. Вот она-то провела целое исследование, но причину тех явлений выяснить не смогла. Так что извините, ничем помочь не могу.
— Надо бы с ней пообщаться, — пробормотал Гокудера.
— Так у нас же Скуало с Рёхеем занимаются разгадкой клинописи на булыжниках, — озадачилась я.
— Да, но надо рассказать им о сиянии, — посмотрев на меня, как на полную идиотку, пояснил Хаято. — Газоноголовый точно не был в курсе, значит, и Суперби может ничего не знать. Хотя Акула общается с твоей сестрой, а боксер — почти нет, но они с Суперби пересекаются у руин и делятся информацией. Газоноголовый говорит, не нашел ли в лесу еще чего интересного, Акула рассказывает, что они там с твоей сестрой выяснили о символах. Но про свечение он ничего не говорил, значит, не знает.
— Логично, — пробормотала я и подумала, что то, что Ленка не рассказала Скуало о свечении, вполне логично — не хотела, чтобы тот назвал ее сумасшедшей и посмеялся над тем, что для нее важно…
От слов Хаято о моей тупости меня спасла Ананасовая Фея, к которой я не хотела взывать этим утром — спустившись, Мукуро, одетый в свой байкерский плащеёк, перчаточки, обтягивающие кожаные порточки с широким белым ремнем и белую рубашку с черным галстуком, подрулил ко мне и, заигнорив Вонголу, вопросил тоном «Видишь, какая я щедрая и добрая няша? Цени!!!»:
— Ну что, мне помочь вам с переговорами?
— Так Крапивина не будет, — решила я уклониться от повинности в виде исполнения роли невесты герр Цуката, — так что это ни к чему, Маня сама справится.
— Как хочешь, — хмыкнул Ананас загадочно. Что-то мне после их с Машей скандала и нашего с ним примирения даже Дикобразом его звать не охота — она его так зовет, причем со злостью, и я, как обычно, проецируюсь…
— Спасибо, что предложил, — улыбнулась я, а к нам присоединились Рёхей с Машкой, одетой в темно-серый брючный костюм, причем на боксера были напялены черные брюки и белая рубашка на размер больше. Откуда дровишки? Из заначки, вестимо…
— Мань, ты кладовку распотрошила? — вопросила я у подрулившей ко мне и вставший по правую руку сестры. Слева от меня стоял иллюзионист, и Маня, видимо, не желая меня с ним делить, решила тоже ко мне прибиться.
— Угу, дала Рёхей-сану отцовские шмотки, — кивнула Манюня. — А то он в своих спортивных штанцах вызвал бы у Шалиных стопроцентное отторжение.
— Да что они за люди-то такие? Мне аж не терпится их увидеть, — рассмеялся Ямамото.
— А я не понимаю, чем им не угодили спортивные костюмы! — возмущено заявил Рёхей, присоединяясь к выстроившейся напротив меня стройной вонгольской шеренге.
— Скажу одно: они огонь и вода, если так можно выразиться, — хмыкнула Маня, упирая руки в боки. — Черное и белое, мир и война… Короче, противоположности. Росли в Англии, где именно — без понятия. Говорят, один у тетки рос, но как на самом деле было — тайна, покрытая мраком и плесенью. Слабонервным лучше удалиться.
— Я уже нарисовал себе образы: хулигана, эдакого рокера, и кого-то наподобие Кёи, — усмехнулся Дино.
Я хмыкнула и поморщилась: с Хибари-саном сравнивать то, что нам явится, мне не хотелось, хотя что-то общее всё же было, наверное, — пунктик на дисциплине.
— Врой! — раздалось с лестницы, и я, подняв глаза, увидела Варийскую троицу с Бельфегором в центре, причем все наши вояки напялили форму, Скуало спрятал меч под курткой, а Принц явил миру свои любимые полосочки, неизменную диадему и куртку с белой опушкой. — Не знаю, почему вы считаете этих людей достойными того, чтобы их бояться, но если на кого-то из вас будет совершено покушение или эти детишки врага тронут лошадей, живые они не уйдут. Ясно?!
— Скуало-сан, мы их не боимся, — с улыбкой пояснила я, когда варийцы встали справа от Мани, цепочкой, перпендикулярной двум уже существующим — вонгольской и нашей, фермерско-ананасовой. — Просто они нас бесят.
— Тогда какой смысл готовиться к их приходу, как к явлению босса мировой мафии? — возмутился Суперби, тряхнув водопадом пепла, пардон, пепельных волос. По пеплу у нас Гокудера специалист…
— Мы не хотим, чтобы нам подрывали мозг лишний раз, — пожала плечами я.
— Неужели у мальчика с сигаретой появились конкуренты? — протянул Фран, явно пребывавший в воинствующем, а точнее, в очень троллистом настроении. Маня резко нахмурилась и подозрительно уставилась на Хаято, а стоявший рядом с ней виновник ее подозрительности безразлично воззрился на меня.
