Я замолчала, и повисла тишина. Я смотрела на челку почему-то переставшего усмехаться Бэла, а он сверлил меня взглядом из-за соломенных прядей, и мне вдруг отчаянно захотелось убрать их и заглянуть урагану в глаза, но я не могла, не имела на это права…

— Бельфегор, а если не быть одному, можно ли уйти иначе? — спросила я едва слышно. Ладони принца резко сжались, причиняя мне боль, но я лишь грустно улыбнулась.

— Не знаю, — пробормотал он, а затем добавил куда громче и увереннее: — Но Принц не любит чего-то не знать, а потому ему стоит это выяснить!

— Это точно, — улыбнулась я и кивнула. — Нам обоим стоит это выяснить.

Принц зашишишикал и, подхватив меня за талию, стянул с забора, но вместо того, чтобы поставить мои бренные кости на землю, закружил меня в воздухе, вращаясь вокруг собственной оси. Я взвизгнула и рассмеялась, а Бэл, наконец, соизволил поставить меня на землю, и я, с дико кружащейся головой, чуть не ляпнулась темечком оземь, но была вовремя подхвачена Принцем и прижата к нему же. Кошмар, я столько эмоций в жизни не испытывала, да еще и таких ярких… Я даже смеюсь с Бельфегором искренне, хотя обычно меня и на улыбку не хватает. Аномалия…

— А у Принцессы плохой вестибулярный аппарат, — съязвил он, крепко меня обнимая. Крепко, но вместе с тем безумно отстраненно.

— У Принцессы всё плохое, — фыркнула я. — Что координация, что логика, что эмоциональный фон.

— Зато так жить интереснее, — усмехнулся господин «Логика всё еще в запое, скоро не ждите». — Представь, как нудно быть посредственностью?

— Это да, — рассмеялась я, приходя в себя, и была, наконец, отпущена Высочеством.

— Скоро девять! — объявил он. — Мы прогуляли завтрак. Ты пойдешь полюбоваться на гостей?

— Как «радушная хозяйка», я обязана их принять, но мне не охота, — закатила глаза я и поплелась к дому, а Бэл, заложив руки за голову, двинулся за мной, а точнее, рядом со мной, по левую сторону.

— И не любопытно, что же это за люди? — усмехнулся он.

— Нет. Я уже слышала какие они — смысл на них смотреть?

— Сто раз услышь — один раз увидь.

— Да, но мне не хочется, чтобы мне вынесли мозг.

— Он столь зануден, или пафос в избытке? Неужто пафоснее меня? — попытался спровоцировать меня на откровенность наш Гений местного сельпо.

— Скоро увидишь, — рассмеялась я и тут же тяжко вздохнула: — Как и я, к сожалению.

— О да, — усмехнулся ничуть не расстроившийся синьор Енотик, которому, похоже, на гостей было глыбко начхать, а спрашивал он не из интереса, а просто чтобы «закинуть камушек» на эту тему. Отметился и дальше пошел, что называется…

Когда мы добрели в абсолютном молчании, правда, ничуть не раздражавшем, а очень даже уютном, до дома, и Принц явил миру пик своих манер и галантности, распахнув перед Принцессой входную дверь, меня оглушил вопль. Угадайте, чей? Правильно…

— Вроой! Мусор! Какого чёрта?! Я тебя везде ищу, где ты шляешься?!

Я чуть не врезалась носом в Скуало, который в тот же момент, что Бэл распахнул на себя дверь, собирался толкнуть ее, и потому я оказалась с ним нос к носу, а вернее, при его росте за метр восемьдесят, носом к груди, затянутой в черную футболку.

— Я гуляла, — честно ответила я, потеснив господина рыцаря ака мусорный мешок и прошествовав в гостиную. — А зачем искали-то?

— Потому что заходил к тебе проверить почту, — снизил тон господин «Я люблю совать нос в чужие вещи». — Мы ведь ждем ответа от того типа из университета, специализирующегося по геральдике, вот я и искал тебя, сказать, что ответ пришел. И лучше тебе самой его прочитать.

— Всё так плохо? — нахмурилась я, складывая руки на груди, и тяжким взором воззрилась на мечника, без куртки выглядевшего ну просто чрезмерно странным с этим своим почти-мечом… Эфеса-то катастрофически не хватало.

— Ши-ши-ши, неужели вы, исследуя те руины, ушли в геральдику? — влез вечно любопытствующий Полоскун.

— Пришлось, — с тяжким вздохом пояснила я. — А ты многое знаешь о геральдике?

— Достаточно! Если покажешь материал, поясню, что могу добавить, — протянул Бельфегор, подходя к нам и вставая слева от меня, засунув руки в карманы.

— Тогда сходи посмотри, если хочешь, — пожала плечами я. — Но, может, лучше сначала перекусить?

— Принц не против, — усмехнулся Бэл, а я обратилась к Скуало:

— Вы с нами? Вы, наверное, завтракали, но…

— Врой, какой завтрак?! — перебил он меня. — Я проверил письмо еще с утра, а затем читал его, перечитывал и сопоставлял данные с другой информацией!

— Тогда нам всем точно стоит перекусить, — улыбнулась я краешками губ и потрусила на кухню. Катерина мыла посуду, и Скуало с порога завопил:

— Мусор, давай завтрак!

— Принцу тоже, — вклинился Бэл.

— А я сама возьму, — хмыкнула я и открыла холодильник. — Катя, скажи, что взять, я сама выдам порции нашим господам из «Ва»…

— Мусор, сколько ты будешь мне это припоминать?! — возмутился Акулкин, усаживаясь на свое законное место.

— Ши-ши-ши, неужто Суперби Скуало, наш бравый капитан «Ва», проговорился? — съязвил Бельфегор, усаживаясь слева от него.

— Заткнись, Бэл, — бросил мечник.

— Доставай с нижней полки шоколадный пудинг, — перебила господ спорщиков Катерина, обратившись ко мне. — А я клафутти с вишней подам.

Катя переставила на стол скрытый до той поры на разделочном столе под полотенцем пирог с вишней итальянского, кажется, происхождения, а я извлекла на свет Божий пудинг и примостила его рядом с пирогом, носящим гордое нерусское название.

— Чай сама сделаешь? — настороженно спросила меня Катерина и, получив сдержанный кивок, убежала готовиться к приему гостей… недорогих.

Я быстро разлила чай по трем кружкам, причем умудрилась, перетаскивая их на стол, споткнуться, но каким-то чудом кипяточек не пролить, и, усевшись на свое место, заявила:

— Приятного аппетита, господа преступнички. Приступим к трапезе! Скуало, расскажете в двух словах о сути письма?

— Лучше б тебе его прочесть, ну да ладно, расскажу. Но что это за завтрак? Где мое мясо? — возмущенно поморщился несчастный, обделенный, обиженный жизнью в нашем с Катей лице Акул и яростно вгрызся в пирог, доказывая, что прозвище ему дали не случайно и не только из-за имени, а я, закатив глаза, побрела за мясом нашей плотоядной рыбке…

====== 30) Утро перед «боем» и извечная «дружеская» атмосфера ======

«Поистине всегда там, где недостает разумных доводов, их заменяет крик». (Леонардо да Винчи)

POV Кати.

Вчера я умудрилась-таки убраться на первом этаже так, словно ждала королеву Елизавету в гости, а утром (спасибо Машке, взявшей на себя коров и кроликов, и мне, вставшей гораздо раньше обычного) успела приготовить канапе, нафаршировать гуся, запихнуть в холодильник аж два пудинга, один нам, на повседневный хавчик, второй гостям отнюдь не дорогим, и запечь картофель с сырным суфле, который придется разогревать, но это не беда — гуся всё равно еще запекать… Спросите, почему я сваяла обед в английском стиле? Всё просто. Братья Шалины были отправлены папашей в Англию в раннем детстве, и старший из близнецов, Алексей, был воспитан во всех традициях сурового английского этикета своей тетушкой по материнской линии, вышедшей когда-то давно замуж за Лондонца и свалившей на Туманный Альбион на ПМЖ. А вот «младшенький», Вадим, попал не пойми куда, по крайней мере мне об этом неизвестно, и Шалины сию тайну тщательно оберегают, знаю лишь, что он был разлучен с братом, и когда вернулся в Россию, отцу (мать их умерла при родах, к сожалению) оставалось лишь разводить руками и говорить: «Что выросло, то выросло». Но, что интересно, наследства лишать его не планировали, насколько знаем мы с сестрами и вся округа, даже несмотря на его, мягко говоря, странное поведение и внешний вид, нисколько не соответствующий суровому бизнесмену. Им по двадцать четыре года, они близнецы, но их внешность и поведение так различаются, что первая мысль, рождающаяся в голове при виде этих двоих: «Небо и земля». Меня так вообще Вадим, если честно, несколько пугает, а ведь видела я его всего один раз, но мне этого хватило, чтобы вечером впасть в истерику и вопить: «Если я его еще раз увижу, то умру!» — и дело не в том, что он хам и гадина, просто… А, впрочем, что это я? Его братец не намного лучше. Они оба выносят мозг, и я завидую Ленке: она их не видела. Жаль, что я их уже не смогу «развидеть», как говорится. Прошу, выколите мне глаза или сотрите память… Но это невозможно. Печалька…