— Присаживайтесь.

В лоб ему дать, что ли? Он как разговаривает с пафосной личностью, которая, возможно, пришла, чтоб согласиться на сотрудничество?! У него же не один клуб, а целая куча по всей стране, и постоянно открываются новые, а потому сотрудничество с ним — это Манькина голубая мечта, да и моя, если честно, тоже, правда, не столь лазоревого оттенка, но всё же!

На мой гневный взгляд Мукуро никак не прореагировал и лишь хитрющим хищным взглядом смотрел в глаза новоприбывшего. Тот усмехнулся и всё же сел, вопросив:

— С кем имею честь?

— Рокудо Мукуро, — ответил Ананас, и я чуть подалась вперед, чтобы видеть Антон-куна, которого в моем положении стоило называть «Антон-сама». Нет, я не заискивающая тряпка, просто наше племенное хозяйство сейчас в довольно шатком положении, и потому сделка с Крапивиным, хоть единичная, может дать нам огромный толчок вперед. А потому хамить ему — совсем не выход, ну вот совсем… Дипломатия — это не подхалимаж, это лишь способ ведения дел, при котором «и волки сыты, и овцы целы», а нарываются на ненужные конфликты лишь те, кто еще не вырос из детсадовского возраста и свято верит, что компромисс — это не для него, высокопафосного, который всегда и во всем прав. Жизнь — штука серая, и надо уметь лавировать среди более светлых оттенков, конфликтуя лишь с самыми темными — с тем, что ты не готов принять в силу своего мировоззрения ни в коем случае. Но я отвлеклась…

— А подробнее? — хмыкнул сложивший лапки в замочек и опершийся локтями о колени бизнесмен.

— Очень близкий друг Екатерины, который в курсе всех дел племенного хозяйства «Заря», — усмехнулся Ананас.

Чего? Когда успел?! Нет, когда он моим «очень близким другом» стать успел, я знаю: пару минут назад, заявив, что я ему подыграть должна. Но когда он умудрился в Манькином компе покопаться?! Нам срочно надо вешать на двери замки. Срочно. Вот прямо сейчас! Ууу, истерика, сгинь! Сгинь, а то сгину я!

— Понятно, — протянул Крапивин. — Тогда, вероятно, есть смысл говорить с Вами, а не с Екатериной Семеновной. Вы не против? — о, последняя фраза была явно ко мне обращена.

Что делать, что делать?! «Сушить сухари», как говорится… Ямамото, Дино и Рёхей напряженно на меня воззрились, Бьякуран продолжал давить лыбу и хитро щуриться, а Мукурыч был спокоен и непробиваем, аки айсберг в океане… Я многое потеряю, если он решит мне сделать гадость и отомстить за все оскорбления в свой адрес. Я лишу Машку, которую он ненавидит, ее мечты. Я отниму у нашего племенного хозяйства возможность развиваться…

Я открыла было рот, чтобы сказать: «Против», — но фраза, сказанная Мукуро совсем недавно, обожгла память. «Просто я хотел показать тебе, что бывает с теми, кто идет против меня и тех, кого я решил защищать». Я окончательно растерялась, а с губ сорвалось совсем не то, что я хотела сказать:

— Конечно, я ему верю.

Дууура! Ой, дура!!! Ну почему, когда всем мозги раздавали, я спала, как кошка из легенды про Джаююниши, то бишь про двенадцать знаков китайского календаря?! И, что самое печальное, никакая хамская мышь меня не обманывала — винить можно лишь собственную тупость, так и не исчезнувшую…

— Отлично, — ничуть не удивленным тоном изрек иллюзионист, он же мои личные грабли, но его пальцы едва различимо сжались на моем плече, словно подбадривая меня, и я прекратила заниматься самобичеванием, плюнув на всё и подумав: «Будь, что будет». Как говорится: «И понадеялся поп на русский „Авось”»…

— Хорошо, — кивнул Крапивин и обратился к Мукуро: — Со мной недавно связался господин Джессо и пояснил, что дела в вашем племенном хозяйстве идут совсем не так, как раньше. Он сказал, что ваши жеребцы куда выносливее тех, что поставляет мне Шалин, и по присланным им документам это подтверждается. Сверив информацию от людей, пользовавшихся вашими услугами в этом году, с данными по нашим лошадям, я могу сделать вывод, что ганноверы Шалина несколько уступают буденновцам Светловых. И дело, похоже, не в том, что у него хуже товар, — ох, как-то меня от этого слова аж передернуло… — а в том, что Шалин, сконцентрировавшись на столичных покупателях, начал продавать нам товар низшего сорта, — да что он так выражается-то?! — Посему меня заинтересовали слова господина Джессо о возможном сотрудничестве. Не люблю, когда мне подсовывают бракованный товар.

Тьфу! Прибила бы! Лошади не товар! Что ж он за человек-то такой? Отец его, мир праху, лошадок любил, а этот… Ленки на него нет с ее любовью к животным, превосходящей даже мою… Мне ему хочется дать в лоб даже больше, чем час назад — Ананасу! А вот этому самому Ананасу явно было пофиг на выражения Антон-куна, потому как он заявил:

— Да, Джессо сказал Вам правду, качество оказания услуг этих двух племенных хозяйств значительно различается. Мы позволяем покупателю лично отбирать необходимый ему товар, и потому возможность подсунуть доверчивому покупателю «брак» практически исключена.

— Меня это устраивает, — хмыкнул Крапивин, откинувшись на спинку лавочки и сложив лапки на пузе. — Однако мне необходимо самому удостовериться, что ваши лошади и впрямь превосходят тех, что были мне проданы в этом году Шалиным.

— Присылайте представителей в начале следующей недели, — тут же взял быка за рога всё еще обнимавший меня Мукурище. — Однако это должны быть люди, которым можете доверять и Вы, и хозяйки «Зари» в равной степени, согласны?

— Справедливо, — поморщился он. — Что ж, приятно было пообщаться. Дальнейшая беседа не имеет смысла, пока не придут результаты экспертной оценки. Надеюсь, вы продемонстрируете нам всех лошадей?

— Конечно, нет, — расплылся в ехидной усмешке Мукуро, и я чуть не подпрыгнула от ужаса. Что он творит? — Где гарантия, что лошадям не причинят вреда? Мы продемонстрируем лишь половину выставленных на продажу лошадей и треть производителей. Не лучшую треть, заметьте.

— Не лучшую, говорите? — протянул Крапивин и впился взглядом в глаза Мукуро, снова подавшись вперед и опершись локтями о колени.

Иероглиф «ад» в правом зрачке иллюзиониста пугал как никогда прежде. Его глаза были полны решимости и ледяной уверенности в себе. Любой бы понял, что это глаза абсолютно непреклонного человека, и спорить с ним совершенно бесполезно, и, похоже, Крапивин, будучи человеком явно проницательным и обладавшим деловой хваткой, этот взгляд оценил. Он встал и заявил:

— Идет. Похоже, в «Заре» наконец появились люди, обладающие необходимыми для ведения дел качествами. Не люблю тряпок. А Вы и господин Джессо обладаете деловой хваткой. Приятно будет иметь с Вами дело. Не в обиду Вашей девушке сказано.

— Ку-фу-фу, она не обидится. Да, милая? — обратился ко мне Мукуро, прижав меня к своей бренной тушке.

— Да, конечно, — пробормотала я. На правду не обижаются, что уж там? Маня хоть и неплохо ведет дела, но такой хваткой не обладает, да и выдержки у нее, если честно, — кот наплакал… Срывается часто.

— Отлично. Я позвоню Вам завтра вечером — договоримся о кандидатурах экспертов, — кивнул он, обращаясь к Фею.

— Хорошо, — ответил Мукуро так безразлично, словно это всё были фантики, и речь шла не о спасении нашего племенного хозяйства, а о соревновании по домино среди дворов уездного города в категории «кому за шестьдесят»…

— Мне нравится такое отношение, — усмехнувшись, блеснул верхом нелогичности Крапивин и обратился к Бьякурану: — Надеюсь на продолжение переговоров и с Вами.

— Я тоже, — мило улыбнулся Джессо и пожал протянутую ему руку бизнесмена с таким видом, будто делал тому одолжение.

— До встречи, — бросил Крапивин и, не взглянув на меня, быстрым шагом поспешил свалить в туман. Повисла тишина, и как только фигура в серой рубашенции скрылась в дальних далях, ее прорезал мой вопль:

— Какого фига?!

— Поддерживаю, — кивнул Дино. — Почему ты не предупредил?

— Я хотел сделать Кате-чан сюрприз, — «обрадовал» меня Джессо, подруливая к нам и садясь на лавочку справа от Мукуро, всё еще меня собственнически обнимавшего.