— Ага, «в относительной», — съязвила я.

— Катя-сан, иллюзионист тебе экстремально помог, — вмешался Рёхей, подходя ко мне слева. Место по правую руку прочно оккупировал герр Ананасэ и уступать, похоже, никому не собирался. Собственник, тоже мне… — Может, стоит его простить за утренний инцидент?

— Да я уже простила, — растерялась я и посмотрела на иллюзиониста, как всегда давящего таинственную лыбу. — Мы с ним заключили бессрочное перемирие и язвим, не обижаясь. Так, Мукуро? Кстати, ничего, что я к тебе по имени обращаюсь?

— Именно так, и можешь звать по имени, раз уж начала, — усмехнулся он и пошлепал к лавочке.

— Отлично! — просиял боксер. — Теперь он вряд ли тебе что-то сделает!

— Я тоже на это надеюсь, — пожала плечами я. — Но не слишком-то рассчитываю. Бдительность терять нельзя.

— И это правильно, — кивнул Дино. — Идем?

— Угу, — кивнула я и пошлепала в сопровождении парней к лавочке, уже оккупированной пятой точкой Тритона без трезубца, восседавшего в центре, опершись локтями на колени и положив подбородок на ладони. — А где Бьякуран?

— Он как ушел за мороженым, так и не вернулся, — нахмурился Дино.

— Да ладно, может там очередь? — улыбнулся Ямамото, но по глазам мечника было видно, что он тоже волновался.

— Может, поискать его? — пробормотала я, начиная ощутимо беспокоиться за судьбу нашей ходячей Зефирки.

— Нет, — покачал головой Такеши. — Больше не разделяемся. Мало ли?

— Поддерживаю, — кивнул Мустанг. — Джессо не ребенок, он знает, где находится остановка и время отправления автобуса. Он не опоздает.

— Ладно, — пробормотала я и, подойдя к Ананасу, потыкала носком туфли в его лакированный остроносый башмак. — Двигайся, оккупант.

— Места много, — хмыкнул Фей, ехидно на меня глазея и не предпринимая попыток подвинуться.

— «Редиска», — фыркнула я и уселась слева от него.

— Ку-фу-фу, «ананас» мне нравился больше, — заявил он.

— Нарцисс! — возмутилась я.

— Хмм… Нет, всё же лучше «ананас», — ухмыльнулся этот самый Ананас.

— Как скажешь, — хмыкнула я и оперлась спиной о деревяшку.

Ямамото сел справа от Мукурыча, и я начала лениво рассказывать анекдоты, благо знала их просто тьму. Почему-то их чтение меня всегда успокаивало, а «в процессе» самые веселые шутки запоминались «на автомате». Наверное, чтоб была возможность в отсутствии чтива себя успокоить — вот как сейчас, ага… Обстановка постепенно разряжалась, и минут через двадцать мы уже весело болтали и перешучивались, причем Каваллоне уселся на корточки в тени липы напротив нас, а Рёхей стоял рядом с ним, прислонившись спиной к стволу этой самой липы. Фей же как обычно загадочно молчал и лишь изредка бросал язвительные реплики, но с паршивой овцы хоть шерсти клок, как говорится…

Минут через двадцать, когда стрелки моих наручных часов оповестили свою владелицу о том, что на дворе — ровно четыре часа и скоро нам необходимо будет ломиться на автобусную останову, аки жертвам пожара к огнетушителю, в дальнем конце аллеи появилось белое пятно. Да неужели?! Явился, не запылился! Запылился б — не сиял бы белизной, аки первый снег… Вот только рядом с белым пятном было черное, и я мгновенно напряглась. Когой-то Зефирка-кун тащит к нам, интересно? И с какого перепоя…

— Ямамото-сан, — перебила я парня, рассказывавшего какую-то бейсбольную байку, — там Бьякуран кого-то ведет!

Повисла тишина. Мечник встал и воззрился в левый конец аллеи, где уже абсолютно ясно вырисовывались контуры нашего зефирного облачка и его спутника. Честно говоря, этого мужика, лет тридцати на вид, я не знала. Его характеризовали короткие черные волосы, рост примерно как у нашего нетающего снеговика, ну, разве что чуть пониже, буквально на пару сантиметров, спортивная фигура, черные брюки и темно-серая рубашка с коротким рукавом, в нагрудном кармане которой торчал уголок черного платка. По мере приближения незнакомца мне удалось разглядеть и более мелкие подробности, а точнее, карие глаза, острый нос и небольшой шрам над верхней губой, которая была чуть тоньше нижней. Симпатичная внешность была испорчена на корню ледяным выражением хари лица и надменным взглядом. Мало мне наших нарциссов — они притягивают к себе других, таких же…

— Ку-фу-фу, ясно, — выдал Ананасище и ни с того ни с сего заявил: — Если не хочешь неприятностей, подыграй мне.

— Неприятностей от кого? — уточнила я. — От Бьякурана, от этого гражданчика отталкивающей наружности или от тебя?

— В принципе, — туманно изрек Туман, и я сдалась. Дура, да. Ну и что? Привыкла я верить людям, а потом разочаровываться в них…

— Ладно, — нехотя протянула я, а Фей приобнял меня за плечо. Захотелось заорать: «А ну, убрал грабли, а то в глаз кочергой получишь!» — но кочерги под рукой не было, а обещания надо держать. Посему я сделала вид, что всё в норме и расслабилась. Продолжаем утреннюю игру, Мукуро? Ну ладно, давай попробуем…

Ямамото и Дино переглянулись, но ничего не сказали. Было видно, что их терзали совсем не смутные сомнения относительно поведения Ананаса и личности бычка на веревочке, вернее, стремительно приближавшегося мужчины, ведомого Бьякураном, и это расстраивало. Видать, не только мне всё происходящее кажется Театром Абсурда, а я-то, наивная, надеялась, что Вонгола с логикой дружит больше, нежели «никчемный тунец Катя». Печалька, что сказать?

Наконец наши визитеры подрулили к нам, и Бьякуран, как всегда с хитрой лыбой, заявил:

— Всем снова желаю здравствовать! Знакомьтесь, это Антон-кун, ради встречи с ним я и попросил тебя, Катя-чан, сюда приехать.

Чего? Ради встречи?.. А как же зефир?! А я-то тебе поверила, «редиска» ты синеокая! Да как ты мог?! Я-то сюда перлась спасать тебя от зефирной ломки, а ты меня с каким-то мужиком решил познакомить?! И вообще, «Антон-кун» — это ни фига не «понятное описание»! Что это за тип, и с чем его едят?! С зефиром?!

— Очень приятно, — хмуро отозвалась я и предприняла попытку подняться, но была остановлена покоившейся на моем плече лапкой Ананаса, цепким взглядом взиравшего на новоприбывшего. Я поняла, что встать мне не дадут, и спросила у «Антон-куна»: — А нельзя ли поподробнее? Вы, вероятнее всего, мое имя знаете, и кто я — тоже. А вот туманное представление Бьякуран-сана мне что-то ни о чем не говорит.

— Охотно, — выдавил улыбочку, похожую на спазм, «Антон-кун». — Меня зовут Антон Сергеевич Крапивин, я являюсь директором конноспортивного клуба «Восток». Может, слышали?

Я опешила. Резко возникло желание подняться, но оно вновь было пресечено конечностью моей личной галлюциногенной Травы. Конечно, я знала конный клуб «Восток»: раньше мы с ним очень плотно сотрудничали и Сергей Иванович Крапивин, отец индивидуума, торчащего в данный момент пред моими офигевшими очами, был нашим постоянным клиентом. Вот только два года назад, после его смерти, клуб достался вот этому самому «Антон-куну», и он с нами сотрудничать отказался, будучи переманенным Шалиным. Как мои предки ни пытались его переманить обратно, он не переманивался, а потому я его ни разу в жизни не видела. Машка делала попытки пообщаться с ним после смерти родителей, но ей, насколько я знаю, всегда указывали на дверь, и переговоры заходили в тупик на первых же стадиях, а вот сейчас сия гордая личность заявилась сюда, в этот парк, на встречу со мной. Как?! Объясните мне, тупой, как Бьякурану это удалось?! Чёртов босс… Мельфиоре, да. Я в трансе. Нет, я в непередаваемом афиге! А Мукурище ни капли не удивлен, в отличие от меня и ни фига не втекших в ситуацию Вонголят. Печалька… Или нет, учитывая, что он, вроде бы, на нашей стороне.

— Очень приятно, — растерянно заявила я спустя секунд десять немого ошизения и таращения глазами-плошками на сие восьмое чудо света — соизволившего снизойти до нас, смертных, самого мистера Пафосность и Заносчивость, как описывала его Маня.

— И мне, — противореча тоном смыслу сказанного, кивнул Крапивин. — Поговорим?

— Конечно, — окончательно растерялась я и снова рыпнулась встать, но Мукурище меня опять удержал и, кивнув на лавочку справа от себя, заявил таким тоном, будто он здесь босс и говорить будут с ним: