Литмир - Электронная Библиотека

– Спокойной ночи и плодотворных размышлений, – ответил Андрей и улыбнулся на прощание.

Он чувствовал усталость, пошел к себе и быстро уснул. Размышлять о чём-либо ему не хотелось. Утро вечера мудренее!

– 6 —

За завтраком Ирина предложила поработать в саду, в беседке. Андрей ответил:

– Это чудесно! Как заметил Бернард Шоу, сад – это лучшее место для того, чтобы узреть Бога.

Мария Родиславовна опять одарила его приветливым взглядом.

– Я думаю, вы понравитесь Верочке, – и лукаво добавила: – И я люблю интересных и умных мужчин.

– Весьма польщен, мадам! Я буду стараться.

– Не перестарайтесь. Сестра не проста – она лучший в России специалист по тайнописи и раскусит любое коварство! – съязвила девушка.

– Вы еще очень молоды, милая Ирина, а в то же время, как филолог, должны уважать слова Гёте: «Единственный способ омолодиться – это волочиться за молоденькими девушками», – наставительно сказал Андрей.

– Ага, а плата за это – отдать душу дьяволу, как Фауст, – наступала девушка, – и не очень-то Вера молоденькая.

– Внучка, не спорь, милая! Андрей Петрович, конечно, прав. Он просто, как всегда, немного ироничен. – Мария Родиславовна привстала, чтобы уйти, и добавила: – Ужасно скучно проводить время вдвоем с мужчиной даже в деловой обстановке, если в этих отношениях нет хоть капли поэзии и совсем чуточку флирта! Как две чаши – одна богемского, другая венецианского стекла, – стоящие рядом долгие годы без вина.

И ушла, ступая тихо, будто бережно неся за собой шлейф воспоминаний.

В саду веяло утренней прохладой. Девушка достала Андрееву повесть. Она почему-то была «не в духе».

– Я выборочно прочитаю несколько отрывков вслух и спрошу потом кое о чём. Это займет немного времени, – попросила Ирина.

– Да, конечно, если смогу – отвечу, – приободрил ее Андрей.

Отрывки касались легенды об апостоле Павле и змее.

– Это написано от лица свидетеля, человека с затонувшего судна? – спросила девушка.

– Да, – ответил Андрей, вглядываясь в лицо Ирины.

– Меня интересует, собственно, какие первоисточники и насколько подробно вы изучали в работе над повестью, – серьезно спросила Ирина. – Может быть, даже древние документы?

– Эпизод со змеей описан в греческом тексте, что-то я брал из Деяний Святых Апостолов. Всех деталей я уже не помню. Прошло почти двадцать лет. Но почему и вас, и ваших родных так волнует этот эпизод? – рассеяно ответил Андрей.

– Теперь более года не дает покоя Верочке. Она кое-что уже «расшифровала» в том Пергаменте. Впрочем, вам, Андрей Петрович, нужно работать – и вы многое поймете из последней тетради дяди Георга.

– Вы чем-то, Ирина, сильно взволнованы. Чем? – мужчина строго смотрел в глаза девушки.

– Я трусиха и боюсь этой поездки. Вера не хочет, чтобы излишне волновалась бабуля. И меня, и бабулю не посвящает в детали. Но я… лечу на следующий день после вас с сестрой. И… я лечу не на Мальту, а в Сиракузы. Это рядышком. Для подстраховки. С бабулей вам не нужно об этом говорить.

Ирина ушла. Андрей принялся читать. Почерк стал совсем торопливым. Может быть, самочувствие профессора стало хуже, а может, какая-то неведомая сила мешала писать. Г.Н. описывал конец Византии. Фразы сжатые, отрывистые, с большими пропусками, лишь изредка давался анализ ситуации и звучали собственные рассуждения профессора.

«В последние годы Византия жила в окружении врагов, искала друзей и чувствовала конец».

«Территория Византии сужалась, а турецкие владения расширялись».

«В 1451 году турецким султаном становится Мухаммед (Мехмед Второй), девятнадцати лет. Он одновременно и коварен, и учен, пылок и любит искусство, отважный воин, лицемерный дипломат и гениальный стратег-военачальник. Он читает Цезаря и Аристотеля в подлинниках».

«Мехмед знает, что понимания между греческой и римской церковью как не было, так и нет, и помощи Константинополю ждать неоткуда!»

Андрей усмехнулся: восточная мудрость и хитрость всем известна, а в умении строить лабиринты коварства, в стратегии и тактике равных не найти. Специалисты смешивать халву с ядом!

«5 апреля 1453 года неисчислимая армия турок заполняет всю равнину перед Константинополем».

«Штурм назначается на 29 мая».

«И вдруг один трагический и таинственный эпизод определяет судьбу Византии. Таких неправдоподобных и загадочных случаев в истории наберется немного. Несколько турок бродят между первой и второй городскими стенами и замечают небольшую дверь, так называемую керкапорту. По загадочному недосмотру (?!) она оказалась незапертой! Янычары (эти элитные отряды султана) проникают внутрь крепости и неожиданно нападают с тыла. И турки, и византийцы поднимают вопль: “Город взят!” И этот крик “обрушает” всякое сопротивление. Может ли быть, чтобы “забытая” дверь повернула течение истории на многие века? Точка бифуркации».

«Но всё дело в том, что дверца эта, эта керкапорта была заперта! Совершенно … забыть…».

Далее текст обрывался, и Андрей заметил, что пара страниц из тетради Г.Н. были аккуратно удалены! И в этом месте снова вложена записка для Андрея. Профессор извинялся, что пишет отрывисто, тезисно. Он себя плохо чувствует.

«Другие, может (… неразборчиво…) факты и соображения… устно… Мария и Вера…».

Г.Н. написал еще несколько незначительных (вроде бы) страниц.

«Рок ворвался через эту дверь! Но люди должны узнать правду».

«Двери в крепостных стенах византийцы украшали орнаментами-оберегами. Но Сатана вошел…»

«Мехмед был восхищен собором Святой Софии и сказал: “Здание будет использоваться для Аллаха”. На следующий день крест падает наземь и… Разрушенная и разграбленная Византия в течение веков будет одновременно сковывать духовное и культурное развитие равнодушной доселе Европы и разжигать огонь Возрождения…».

Какая мудрая грусть истинного историка была в этих последних строчках профессора, нашего дорогого Титаныча!

Андрея Петровича вновь пронзила мысль: Храм Священной Премудрости един для всего человечества! Но где дорога, где путь к нему?

Он прогулялся по саду в глубокой задумчивости. Чья-то рука легла ему на плечо сзади. Ах, это Ирина!

– Время обеда, Андрей Петрович. Бабуля не любит опозданий.

– Разрешите, милая, задать вам один вопрос, – Андрей неуверенно посмотрел девушке в глаза.

Та опустила глаза и слегка покраснела.

– Я знаю, о чём вы. Это бабушка удалила из последней тетради дяди несколько страничек. Но вы должны понять этот ее шаг. Во-первых, она это сделала еще до знакомства с вами. Во-вторых, даже сейчас, когда она доверяет вам, она не имеет права до времени раскрыть все карты. Наш род на протяжении двух веков берёг свои секреты. И мы должны. А время узнать о них вам, дорогой Андрей Петрович, придет тогда, когда Верочка с вашей помощью раскроет ряд других секретов. Простите.

– Да, конечно. Я понимаю. Мне лишь не совсем понятна моя роль. Чем я могу помочь?

– Я этого не знаю. Вернее, не знаю точно, в деталях. Но бабуля и дядя Видят ваше Назначение. Вы умеете Видеть. И вы поймете Слово Знака. Я плохо умею всё это объяснять.

– А… – начал было Андрей.

– А листочки эти из тетради, Пергамент и некоторые архивы наших предков находятся у сестры.

За обедом Мария Родиславовна была особенно торжественна и даже величественна. Говорила четко, решительно, строго глядя в глаза Андрея. Но Андрей Петрович теперь уже не обижался. То ли привык, то ли понимал, что на него возлагается особая миссия. Так, наверное, старый генерал-отец провожает на войну своего сына, молодого капитана. О том, что Ириша тоже отправится в путь, она не проронила ни слова. Вероятно, ей было тяжело говорить об этом.

Спина прямая, голова высоко поднята, в кулачке зажат какой-то предмет.

– Завтра утром Платоныч отвезет вас с внучкой в Петербург. Возьмите в дорогу что-то из нашей библиотеки. И обязательно вашу повесть о Павле. Вера должна прочесть, – сделала паузу. – Ириша хочет показать вам флигель, там она планирует поужинать. Это вам талисман на удачную дорогу. Мужчины в нашем роду его брали с собой, покидая дом, – она протянула руку и разжала кулачок, добавив: – и берегли женщин, что были рядом.

11
{"b":"597879","o":1}