Миниатюрный компас – старинный, теплый от ладошки Марии Родиславовны.

– Спасибо, я очень тронут. Честно. И еще: мне не хочется уезжать из вашей удивительной усадьбы, я привык к вашему дому, к вам с Ириной. – Андрей был взволнован.

Несмотря на все обстоятельства и неожиданности, встретившие его здесь, работу с бумагами Г.Н., усадьба привнесла в душу Андрея одновременно и умиротворение, и силу, но вместе с тем и малую толику тревоги о будущем. Не находя больше слов, но желая выразить искреннюю признательность и готовность, Андрей Петрович поклонился и поцеловал руку пани Марии так, как это делали в галантном XIX веке.

Та наградила его улыбкой! Но тут же твердо сказала:

– Ну всё, Андрюша, довольно, довольно. Буду вас ждать. Ждать с победой. До встречи. – И ушла, с прямой спиной, с высоко поднятой головой, с сухими глазами.

– Ого, Андрей Петрович! Как ласково назвала вас бабуля! И как вы поклонились и поцеловали руку! Настоящий гвардейский поручик! Я завидую, – девушка тоже одарила его улыбкой и добавила: – Бабуле сестра сказала, что я еду в Италию на недельку отдохнуть. Ну… и быть рядом… с Верочкой, «на всякий случай». Сначала в Сиракузах.

Зашли в библиотеку. Девушка присела в кресло и начала листать какую-то книгу. Андрей рассеянно бродил взглядом по книжным полкам.

– Да, вы правы, – она опять прочитала мысли. – Женщины любят мужчин-победителей! А кроме того, вы сюда еще вернетесь… и не раз… и надолго…

– Вы думаете?

– Я знаю. Мальтой вряд ли закончится наш поиск.

– Скажите мне, милая: ваша сестра тоже читает мысли?

– К сожалению, нет. – Она задумалась. – У Верочки всё еще сложней. Ее психическая энергия трансформирована таким образом, что все силы сосредоточены на каких-то сложнейших математических или, скажем, шахматных задачах, и мелкие вибрации от людей и событий она отбрасывает. У нее идеальное «плетение» мысли, – засмеялась. – Не зря она любит плетеную мебель. Она ищет не Слово Знака, не образ, а Код Знака, т.е. главный, точный узор.

– Да… – протянул Андрей. – Вы в Сиракузах будете дня три-четыре? – Андрей подбирал слова.

– Я не знаю точно, – во взгляде и ожидание, и грусть, и тревога, и всё то, что отражается у молодых особ с прекрасной наследственностью.

Ирина вдруг встала и пошла к себе в комнату, договорившись встретиться на террасе через час.

Андрей взял с книжных полок два томика Бродского, причем прозу. Его интересовали впечатления поэта о Стамбуле и Венеции. Взял также «Гения места» Петра Вайля. Ну и прекрасно! И достаточно. С этими попутчиками не заскучаешь.

Он отнес книги в свою комнату, вздремнул минут тридцать, потом встал, умылся, причесался и вышел на террасу.

Девушка ждала его, перебирая что-то в двух больших «челночных» клетчатых сумках.

– Вот и вы, Андрей Петрович. Будьте рыцарем – помогите донести до флигеля.

– С удовольствием! А что там? – полюбопытствовал Андрей шутливо.

– Секрет, – засмеялась она.

Андрей бодро взял сумки по полпуда каждая. Да уж, рыцарь-тяжеловес! Что там у нее?

Вот и флигель.

– Здравствуйте, Андрей Петрович. Проходите к нам, будем рады. – Анна Никитична была в переднике, волосы подвязаны косынкой, руки в муке. – Извините, вид у меня… но Иришка сказала, что вам понравились мои пирожки…

– А что, на ужин будут пирожки? – улыбнувшись, спросил Андрей.

– Да, конечно, – засмеялась хозяйка. – И с собой завтра возьмете в Питер. Девчонки совсем тощие.

– Сегодня он пусть ест сколько хочет, а завтра я буду выдавать поштучно, – прищурившись, заявила Ирина.

– Ого, Андрей Петрович, а вы уже под каблучком! – хохотнула женщина.

– Да, пани Мария и пани Ирина взяли меня в серьезный оборот.

– Ладно, ладно. Мы уже знаем, как вы умеете входить в доверие к женщинам, – шутила девушка. – Теперь вот подлизываетесь к Анне Никитичне. Вам нельзя мучное и жирное, потому что у вас болят колени. Зачем вам лишние килограммы носить?

– Всё, сдаюсь. За ужином штук семь-восемь, а завтра и послезавтра в Питере по пять-шесть в день, – Андрей заискивающе посмотрел на женщину, ища поддержки.

– Напеку, напеку много.

Разговор о пирожках «завел» Брэда и Пита. Собак пришлось поместить в вольер из металлических прутьев и рабицы – те быстро умолкли.

– Я управлюсь через часик, а Иришка проведет для вас свою любимую экскурсию. Тут ее владения. Платоныч называет это «садик принцессы». – Анна Никитична с нежностью посмотрела на девушку.

Та была смущена. Она любила бывать во флигеле, видимо, не только потому, что здесь ее «садик», но и потому, что здесь она была окружена нежностью и любовью хозяев.

За флигелем, образуя букву П, были расположены две длинные хозпостройки с множеством дверей, вдоль этих построек – дорожки из утрамбованного гравия, а всё внутреннее пространство занимал… райский уголок.

Большую часть «садика» занимала сдвоенная в виде крыльев парящей чайки пергола – длинная, широкая и высокая. Каркас был алюминиевый, покрыт карболатом, боковые стенки смонтированы по системе «шкаф-купе».

Андрей нечто похожее видел в усадьбе Шереметьевых в Кусково, в загородных венских резиденциях Габсбургов.

В цветнике были и цветы, и множество лиан, и небольшие шарообразные и пирамидальные туи, и можжевельник. В оформлении были использованы керамика и сварные металлические конструкции, но больше – деревянные, обработанные лаком коряги из леса. Из цветов, которые были расположены и в перголе, и вне ее, преобладали цинии, «веселые ребятки», дельфиниумы, флоксы, астры и пионы. На двух красивейших альпийских горках были и разнообразные почвопокровные, и ирисы, и хосты, и многое другое.

– Мне очень помогает Платоныч. Все эти конструкции и весь тяжелый физический труд по строительству и агротехнике лежат на нём. Чего стоят эти его красивые строения с множеством дверей, да и многое другое.

– Я восхищен! – Андрей смотрел на девушку с нескрываемым восторгом. – А вот зачем столько дверей?

– Эх, Андрей Петрович! Каждая такая дверь имеет строго напротив еще одну, которая со стороны огорода. Это за постройками. Догадались?

– Нет.

– Платоныч называет эти постройки «линкольнами». Двери ведут в «каюты», и для удобства в каждой «каюте» свой вход, и в ней конкретный инвентарь и прочее. Для порядка.

– Гениально! – сказал Андрей.

– А с моей стороны – фантазии, идеи и вся… ботаника, – скромно заключила «принцесса».

– Не скромничайте. Фантазии, знаний и таланта здесь безмерно много.

– Спасибо. А в тех двух тяжелых сумках, что вы донесли, два дубочка и два кедра в горшках. Их четыре года нужно было выращивать в комнатных условиях. Я планирую перед флигелем сделать красивую лужайку (газон), посадить там дубы, кедры, сделать из коряг стильные лавочки, столики. Ну, в общем, есть проект. Это в конце августа, после жары. Может, примете участие?

– Заманчиво. – Андрею идеи садоводства и ландшафтного дизайна были когда-то весьма близки. – А меня местные лесные колдуньи не упрячут навсегда в эти коряги?

– Боитесь? – Она усмехнулась, – Пойдемте, посмотрим огород.

– Нет, дорогая. – Анна Никитична стояла на пороге с кувшином и двумя стаканами. – Хотите холодного брусничного квасу? Андрей Петрович, наверное, устал, проходите в избу. И зачем ему мой огород?

– А огород-то богатый и ухоженный. Всё есть: овощи, кусты ягодные, всякая зелень. Наша хозяюшка, кудесница и колдунья, – Иришка усмехнулась в сторону Андрея, – и варенья наварит, и солений запасет. Угадайте: что в основе кулинарного искусства Анны Никитичны? Вот вы сейчас, не заходя в дом, уже учуяли, наверное, запахи необыкновенные.

– Любите вы меня экзаменовать, – пробурчал Андрей.

– Русская печка! Это чудо! – воскликнула девушка.

– А-а-а, – протянул Андрей. – Но ведь жарко сейчас. Лето.

– Печка вынесена в отдельное помещение, а от нее котел, насос, батареи, – уточнила хозяйка. – Всё как обычно.