*

Люциус Малфой, высоко держа серебряный канделябр, гордо шествовал по портретной галерее мэнора, кивая приветствовавшим его довольными улыбками предкам. Его род вознёсся небывало высоко! Шутка ли: королевская власть и трое внуков! Поттер, тьфу, Виннер, сын в законе(10), и родной сын создали первую монаршую династию магического мира! Вся власть — сове… совершенно была в их, наших, руках. Его величество, тьфу, Гарри, не только доказал свое право на престол, но и довольно бойко справлялся с реформированием магической Британии. Действовал в интересах сограждан, магов и магглов (ладно, чёрт с ними, тоже люди, в конце концов!), но с подачи «папочки» и о семейной выгоде не забывал. «Родственные души! Кто бы раньше мог подумать?» — с тщательно скрываемой улыбкой частенько проговаривалась леди Малфой, наблюдая, как король и министр за утренним чаем до хрипоты спорили о каком-нибудь новом законопроекте…

Малфой-мэнор отдыхал, тихонько поскрипывая натёртыми воском паркетными половицами, шурша тяжёлыми дорогими портьерами, то гулко, то тоскливо переговариваясь с ветром, прячущимся на ночь в дымоходах и играющим с флюгерами на крышах сторожевых башен. Стараясь заснуть как можно быстрее: до бойкого, весёлого, задиристого, сумасшедшего утра оставалось слишком мало времени.

Леди Нарцисса в сопровождении стайки эльфов в форменных костюмчиках и белоснежных накрахмаленных передниках и чепцах торжественно внесла в детскую три стакана тёплого молока и позолоченное блюдечко с тремя бисквитными котятами. Домовики возле кроваток дофинов зашикали друг на друга и, затаив дыхание, влюблённо уставились на белобрысые макушки, торчащие из-под атласных одеял. Тёмная детская головка пряталась в постели целиком.

— Мерлин Виннер! Немедленно вылезайте! Хватит читать в духоте! И кто вам, милорд, разрешил пользоваться волшебной палочкой? – Нарцисса откинула одеяло – эльфы от ужаса присели и заскулили: стеклянными глазами-пуговицами на них уставился плюшевый изумрудный дракон!

Из кроватки Малфоя Виннера раздались приглушённые хихиканья. Мерлин ткнул брата локтем, тот в ответ врезал ему пяткой, и оба затихли.

—Лорд деда Люц! Лорд деда Лю-ю-юц! – позвала, преувеличенно сурово вздохнув и усиленно пряча нежную улыбку, миледи, с трудом справлявшаяся с ролью строгой бабушки.

В спальню принцев величественно вошёл дедушка Люц. И тихо произнёс:

— Та-а-ак.

Мерлин, смущённо сопя, вылез из кроватки брата, прошлёпал мимо министра магической Британии босыми ногами, лёг в свою постель и, сложив вытянутые руки над одеялом, старательно закрыл глаза.

— А когда папы вернутся? – спросил он, вполне правдоподобно притворяясь спящим.

Нарцисса подошла к окну и выглянула в распахнутую створку.

— Ветер с севера. С Хогвартса. Закрою-ка я от греха подальше. Детям нужны тихие, мирные сны.

— Деда, а ты нам сказку обещал, — строго напомнил шестилетний Бертран.

— Да, обещания надо выполнять. Так вот… — начал, удобнее устроившись в кресле, Люциус Малфой, к середине первой фразы уже забыв, что разговаривает с детьми. Три пары восторженных глаз блестели в свете свечей.

«А чёлненький папка, кололь монаха, — дразнились, картавя, ехидные детки, — такой смелый и красивый!» — «А беленький папка, принеси компот(11), такой умный и ещё красивее!» — «Оба они суп в луке!» — «А дядя Дракоша скоро прилетит к нам в гости?»

Леди Нарцисса, через три четверти часа на цыпочках вошедшая в детскую, по очереди поцеловала тёплые детские лобики, заботливо поправила одеяла, накрыла спящего в кресле мужа пледом и затушила свечи. Спите спокойно, мои родные!

………………………………………………………………………………………………..

(1) Тема Тома от Jozy, Darckell, Joannes Chrysostomus Wolfgang Theophilus Mozart (Симфония № 6 – Мелодия Ангелов, часть 2) и Jan A.P. Kaczmarek (“Goodbye”):

http://www.youtube.com/watch?v=8IE4tp8gkl4

(2) Элемент облачения католического священника.

(3) Здесь и далее цитаты: Псалтырь, Псалмы 90(91), 50, и прочие, в т.ч. искушение дьяволом Иисуса. Приносим извинения за некорректное цитирование богословского содержания, необходимое исключительно для соответствующего настроения и антуража.

(4) Imperialis — императорский; империал — места на крыше вагона двухэтажного общественного транспорта. Аналогия с Империо.

(5) «Я не лентяй…» и «Шотландский риф» – музыкальные композиции Бенни Гудмена.

(6) Good Friday Страстная пятница.

(7) Хэммон, Hammonia – латинское название Гамбурга. На гербе и флаге города изображены ворота городской крепости, и Гамбург часто называют за это «воротами в мир». Девиз Гамбурга на городской ратуше.

(8) Портовая шпана, сброд

(9) Ковбойские сапоги

(10) Son-in-law — зять (англ.)

(11) Принц-консорт (дети умышленно картавят по созвучию: король-монарх, супруги)

(*) Эпилог, но не финал: На этом можно было бы и закончить фф. Авторы, предлагая эпилог, прощаются с теми, кто устал спать с нами, а для настоящих сонь, рыжих и не только, Potus pro somnus fati продолжается. Никак не проснёмся (уж очень полюбили наших героев), сорри, растолкайте нас что ли…

========== 8. Куда приводят сны. Часть 1 ==========

Бабуля только прикрыла за собой дверь, как талантливые отпрыски хитроумного монаршего семейства, прихватившие гены храброго и неглупого “чёрненького папки” и в силу своего магического рождения имеющие полное право именоваться “Драколингами”, обойдя на цыпочках временами всхрапывающего деду, усыпив невербально (и без палочек, заметьте!) Гвардейскую четвёрку, дежурившую у дверей покоев, гуськом почапали в коронационный зал. Первым шёл Мерлин, замыкал процессию принцев Бертран.

Маленькие, но перспективные негодяи, вцепившись шестью руками, принялись тянуть тяжёлые бархатные шторы на колоссальном витражном окне. Монументальные, как колонны складки сдвигались с трудом. (Мерлин даже пукнул от усердия, его добрые братья… короче, прокомментировали. Едкое остроумие и быстрота словестных атак, то есть семейные традиции, были в полной мере подхвачены и продолжены подрастающим поколением). Наконец, окно обнажилось, а иначе не скажешь! Звезды, как лампочки на рождественской ели подсвечивали драгоценные рисунки — сюжет из битвы Мерлина и Малфа с Белым крылатым зверем Адамантом… Плохиши уселись на пол (В одних тонких ночных рубашках! На холодный мрамор, о!) и подняли свои смазливые мордочки.

Стеклянное полотно пошло волнами. В центре проявившегося на разноцветных отсветах пятна, становящегося все более и более тёмным, возникла ухмыляющаяся рожа явно пьяного небритого дядьки, и в образовавшийся портал шагнул, вытянув вперёд играющие буграми мышц ручищи, Дракон. И прорычал прокуренным басом:

— Ну, идите ко мне, ссыкуны, драконово отродье!

Ссыкуны радостно повскакивали на ноги и, прыгая от нетерпения на некотором расстоянии (знали ведь уже, что к незакрытому, еще пульсирующему пространственному переходу прикасаться нельзя!), заорали на разные голоса: “Дядя! Крёстный! Адамант, ты вернулся! Меня, меня на руки возьми! Что ты принёс?» и т. д.