Драко несколько раз пронёс ложку мимо рта и отхлебнул из чужого бокала. Когда его приятели уставились на него и замолчали, Драко понял, что с этим наваждением надо что-то делать. И срочно! Он медленно встал, подошёл к Поттеру и развернул за плечо. Сейчас он покажет, вернее, напомнит, кто такой Драко Малфой, кто такой Пожиратель Смерти Драко Малфой, и можно ли ему безнаказанно сниться!

Гарри поперхнулся и закашлялся. В его глазах, невероятно ярких, словно изумруд из маминой фероньерки, тёплых, родных, таких славных, навернулись слёзы – Драко понял, что пропал! Не только во сне – вот оно! «Мой. Люблю. И он, придурок, любит. Иначе и быть не может! Иначе откуда эти ночные сказочные забавы, от которых сердце болит, губы в кровь, каждое утро меняю простыни и вообще готов забыть всё на свете, душу продать и даже больше!» Драко окинул Гарри тренированным презрительным взглядом, легко, пренебрежительно похлопал его по плечу и, криво усмехнувшись, гордо удалился. Его рука горела, сердце колотилось и плавилось, словно в кузнечной топке, воздух вокруг загустел, как смола и обжигал сознание давно созревшей, очевидной, но принятой только сейчас уверенностью: если не превратить эти сны в действительность – то и жить незачем.

За его спиной прокатился удивлённый шёпоток и возгласы свидетелей странной сцены.

***

(1)”Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его.

Волшебные черные кони и те утомились и несли своих всадников медленно, и неизбежная ночь стала их догонять. Чуя ее за своею спиною, притих даже неугомонный Бегемот и, вцепившись в седло когтями, летел молчаливый и серьезный, распушив свой хвост. Ночь начала закрывать черным платком леса и луга, ночь зажигала печальные огонечки где то далеко внизу…» - Драко пробежался глазами по подчёркнутым строчкам и отложил в сторону странную маггловскую книжку, однажды взятую у профессора Снейпа, задумался, прикрыв глаза. О чём только пишут эти магглы? Красиво, однако, пишут, завораживающе и вроде как про него, про Драко, про его Поттера… Или про каждого из нас?

Гарри, зануда, небось, уже дрыхнет? Или читает в постели так же как Драко. Или - вот блядство! - лижется с рыжей малолеткой под весёлый треск поленьев в гриффиндорском камине. У-у-у! Драко в бешенстве ударил кулаком по подушке.

Днём мы другие. Совсем другие. Настоящие? Неужели?

Утром тем более. Когда надо просыпаться, включаться, спешить, претворять планы в жизнь. Мы деловые, сосредоточенные, бесшабашные, смешливые, мы гордые и неприступные, правильные до тошноты; нравоученьями выстлан наш путь, обязательствами дышим, страхами прикрываем спины. Но день проходит, и сумерки ложатся нам на плечи, серебрят наши чёлки… Разумеется, если не зажигать жёлтое освещение. Вот и не будем…

С приходом ночи колючие лучики звёзд цепляются за чёрный бархат небес и за наши души. Расцветают электрические зарницы далёких городов и одиночество в наших сердцах. Вспоминаются все опасения и тревоги дня, оплошности и неудачи, грубые слова, сказанные нам вслед и проклятия, брошенные в лицо, занозы, колющие пальцы и заставляющие сердца сочиться тёплой кровью. И желание обнять, прижать, прильнуть, склонить голову на плечо, почувствовать живое дыхание возле щеки и трепетные губы на виске становится невыносимым. Обнять, прижать, шепнуть в ухо, что любишь и… Любишь, и ничего более…

…………………………………………………………………………………..

(1) Приносим извинения за скучное лирическое отступление. Пропустите – мы не в обиде. Драко читает, ну, как читает.., листает Булгакова, вот и навеяло…

***

«Миллион баллов минус с Гриффиндора! И пожизненная отработка на чистке пригоревших котлов! А ещё презрительный взгляд: «Вы, мистер Поттер, пошли гораздо дальше своего отца – он не успел опуститься до воровства!» Снейп раздавит меня, как слизняка, нет, утопит в ведре, заклеймит позором и выжжет на щеке «вор» - с него станется! А если узнают друзья, журналисты, а Дамблдор? Мерлин, что же делать?

А как жить без Драко? После всего того, что между нами было? Во сне? Ну… Было! И точка! А где, когда и как – не про то речь. Плевать на Снейпа! Плевать на всех! Д р а к о! И будь что будет!»

*

«Мне было хорошо во сне? С Поттером? Да. Ещё как. И дело не только в сексе! Ну, и в сексе тоже… Как он меня сделал! А я его! Уф! Котяра-котик! Хочу, чтоб так же было в жизни? Но вот самому себе страшно признаться – хочу! Его хочу! Не только трахнуть, просто хочу. Хочу! Мой и ничей больше! Рыжая малявка трётся, Грейнджер тоже далеко не размазня, а завтра он вообще пойдёт в разнос? Подружки-друзья-взрослая жизнь? А мне в этой его жизни место будет? Вывод? Вера в случайности – не наш метод. Не даром Снейп заставил нас вместе варить то зелье. Против судьбы не попрёшь! Вперёд Малфой! И пусть только попробует кто-то встать на пути! Крёстный? Ну… прорвёмся!»

***

Как Гарри смог пробраться сюда, в подземелье зельевара, обошёл все снейповские ловушки и только пару раз нарвался на довольно болезненные магические капканы? Он сам удивлялся такому везению. Либо профессор понадеялся на свою репутацию, либо просто впервые в жизни что-то упустил. Поттер скинул мантию-невидимку только за дверью и, не дыша, приблизился к стеллажу с зельями. Которое? Где искать?

Взволнованное сердце грохотало так, что он не сразу услышал шорох за спиной. Из спальни профессора выплыл Малфой, без мантии и, прислонясь к дверному косяку, вальяжно ухмыльнулся. Что он делал у Снейпа в такое время?! Поттер от оторопи и возмущения чуть не забыл, зачем явился сюда. Вот гад, не хорёк, а похотливый скунс!

У Гарри потемнело в глазах и он, забыв о конспирации и соблюдении тишины, рванул искать зелье. Забегал судорожным взглядом по рядам колб и графинов, банок и шкатулок. Его плеча коснулась ладонь - и Гарри едва не умер от перенапряжения и неожиданности! Он предвидел, просто уже почти чувствовал удар какого-нибудь заклинания в спину – и вдруг живая рука, рука Малфоя! Поттер забыл про палочку. Развернулся резко, всем корпусом, уже почти ударил со всей силы, но так и замер с отведённым коленом, приготовленным для завершения рукопашной атаки… Драко поднырнул ему под локоть, едва увернулся от кулака и, сам подставляясь под предполагаемые побои, навалился грудью, прильнул губами к губам Гарри так стремительно, что прикусил их и свернул набок поттеровские очки.

Несколько секунд взбесившиеся перепутанные мысли Гарри были только о языке Драко, так уверенно хозяйничавшем у него во рту. Мягко, настырно. Такого вкуса он не пробовал никогда! Внутри начал стремительно разрастаться огненный ком, накручивая на себя все тревожные мысли, стремления, обязательства, страхи, перематывая их с тайными желаниями и вожделением. Малфой, тягуче выдохнув, отпустил его губы, но сильнее сжал плечи, и Гарри расслышал тихий шёпот:

- За зельем? За зельем? За зельем? Значит, я не ошибся? Ты тоже меня лю…

Гарри хотел было возмутиться и попробовать поотбиваться, но неожиданно понял: …только что всё решилось…

Они какое-то время тупо смотрели друг другу в глаза, равнодушно, без всяких эмоций и вяло хлопали ресницами. Души их медленно, но верно плавились, прикипали, соединялись в одну растопленную струйку переливчатого серо-зелёного металла… Всё было понятно без слов, но Драко, оглядываясь, что-то постоянно шептал Гарри на ухо, уводя его, слегка пошатывающегося, но очень решительного, из кабинета зельевара. Уже у двери Малфой словно очухался, придержал Поттера, прислонил его, как безвольную куклу, к стене («Ну, Котик, никуда без меня не уходи!») и отлучился на пару минут. Вернулся он прикрывая рукой оттопыренный карман, подхватил Гарри и потащил его по коридору.

***