В голове у Поттера метался рой беспорядочных мыслей. Бой часов заставил вздрогнуть. И вспомнить о том, что он должен сделать. То, к чему шёл всю свою жизнь…
«Какое это всё теперь имеет значение? Меня через несколько минут не будет в живых… Надо встать и пойти к Волдеморту. И позволить ему собственноручно убить во мне крестраж. И тогда всё завершится. Утром над Хогвартсом взойдёт солнце, мирное, тёплое, мёртвых оплачут и похоронят. Живые должны жить — счастливо, любить, смеяться. И кто-то обязан за это платить. Так устроен мир. Если счёт выставили мне — то так тому и быть! Снейп не отказался платить за любовь, свою и чужую, значит, и я заплачу всё до кната, до последней капли крови».
*
«Сейчас, вот сейчас, через миг, через минуту, я почувствую счастье!» — думал Гарри. Однако этого не происходило. Усталость. Опустошение. Усталость. Усталость. И копошащееся под сердцем чувство вины.
Всё кончилось. Волдеморта больше нет, Гарри победил, они все победили. И те, кто отдал за эту победу жизни, — победили вдвойне, вдесятеро! Ликование и горе — жизнь чудовищно контрастная штука.
Полумна помогла ему потихоньку улизнуть из Большого зала под мантией-невидимкой. Поттеру очень хотелось поговорить с Гермионой, Роном и Джинни, всем друзьям рассказать то, что случилось с ним в Запретном лесу и что видел в Омуте памяти. Однако, что именно рассказывать про Снейпа, какую правду, он не мог решить. Имеет ли право раскрывать чужие тайны? Ведь тайна, пока жив её хозяин, не принадлежит никому другому?
Никем не замеченный, он прошмыгнул в ворота и, прихрамывая, побежал к проходу в Визжащую хижину.
На пороге комнаты остановился. И, держа палочку наготове, осторожно шагнул вперёд.
Солнечный свет наполнял мрачное помещение щемящей тоской. Пятно крови на полу частично впиталось, сильно высохло, стало похоже на корку тёмно-красного желе. Всё-таки крови из Снейпа вытекло как-то неестественно много. Тут, на глаз, конечно, гораздо больше пяти-шести литров.
Гарри обвёл взглядом комнату, поправил очки и наклонился. Пошёл по неплохо различимым кровавым следам. Их цепочка вывела из хижины, поплутала между старыми яблонями — будто оставившего следы человека сильно качало из стороны в сторону, затем более уверенно направилась к Хогсмиду. Возле крайнего дома резко свернула и взяла направление на Запретный лес. Дальше, в свежей траве, следы терялись. Поттер некоторое время постоял, всматриваясь в далёкую кромку леса. «Интересно, что решат, узнав об исчезновении Снейпа? Может, подумают, что его проглотила Нагайна? Или какая-то другая тварь сожрала? Или сам Волдеморт сжёг без остатка? Придётся соврать друзьям, изложить первую версию Снейповых воспоминаний. И всем. Если он захочет, то сам явит миру правду».
К Хогвартсу Гарри возвращался, едва переставляя ноги, — так устал. И иногда оглядывался. Казалось, что спину прожигают глаза цвета запёкшейся крови.
========== Глава 2 ==========
31 октября 1998
Конец октября — не лучшее время для прогулок по шотландским горам, даже таким, казалось бы, не особо величественным, как приграничье Восточного Лотиана. Гарри уже третий день бродил по невысоким, но крутым склонам Ламмермура и никак не мог отыскать зачарованную на ненаходимость хижину. То ли Хагрид дал ему неверные ориентиры или вообще что-то перепутал, то ли обитатель этой хижины умело сбивал поттеровские Поисковые. А может, и тёмные силы ворожили-путали — сегодня же Хэллоуин! Конечно, опытные авроры, а тем более невыразимцы, в два счёта «унюхали бы» среди этих холмов убежище незарегистрированного вампира. Но Гарри Поттер не был ни аврором, ни сотрудником Отдела тайн, или какого-то другого отдела Министерства магии, он был магом без определённого занятия, по официальной версии взявшим бессрочный отпуск и путешествующим по миру. Все же понимали, как трудно национальному герою, победителю Волдеморта и самому знаменитому молодому волшебнику прийти в себя после войны…
Ага, как же… Все всё понимали и поддерживали его — и Гермиона с Роном, и Джинни, друзья, близкие, Министр. Только вот сам Гарри не понимал. Как можно после всего, что случилось, спокойно просыпаться каждое утро, пить чай или кофе, есть бекон и фрукты, посвящать себя всяким делам, отдыхать, слушать музыку, веселиться, радоваться солнцу? Целоваться, любить. Заниматься сексом. А главное, как можно засыпать вечером? После битвы за Хогвартс он проспал трое суток, почти не вылезая из постели. А потом — функцию сна словно стёрли, удалили из его организма. Каждая ночь становилась отмеряемым ходом часовых стрелок временем пыток. Гарри за день специально изматывался настолько, чтобы свалиться без сил. Валился — и до утра корчился на кровати от бессонницы. Только на рассвете как в бездну падал в короткое нездоровое забытьё, наполненное криками сражения, вспышками Авад, чёрным дымом, потоками крови и тёмно-рубиновыми глазами. Так он выдержал месяца два, потом стал принимать снотворные с алкоголем, обратился за помощью в Мунго — целители всячески старались его вылечить, но без особого успеха, предлагали курс лечения в стационаре — еле отмахался. А в начале сентября, точнее первого числа, после торжественного открытия восстановленного из руин Хогвартса и мемориала, устроенного в память о погибших защитниках, Гарри вообще перестал спать. Хоть пинтами пей успокоительные, хоть бочками — огненный скотч. Сознание терял, а заснуть не мог. Потому что постоянно слышал голоса и видел мёртвые лица тех, кто отдал жизнь для него, для Гарри Поттера, тех, кого он привёл на эту войну и сделал пушечным мясом. Самых лучших, самых любимых, самых верных.
Когда однажды, упившись до совершенно невменяемого, животного состояния, он очухался в абсолютно незнакомом месте (в чужой постели! Рядом с ещё более невменяемым голым парнем!!!), в непонятное время суток, весь в сперме, пятнах блевотины и другой гадости, не смог найти волшебную палочку и понял, отчётливо, ярко, сочно, абсолютно определённо, что не хочет жить — тогда и решил разыскать Снейпа.
Долго обхаживал Хагрида — терзало Поттера сомнение, что дикий «новорождённый», да ещё и раненый вампир не мог спрятаться в Запретном лесу без покровительства лесничего. Ну если не помогать Снейпу напрямую, то что-то знать о нём, заметить следы, услышать пересуды лесных обитателей Хагрид непременно должен был. Простодушный великан не смог скрывать тайну от своего любимого Гарри и намекнул, куда переселил Снейпа по его же просьбе. После чего слишком мало знающий о вампирах Поттер засел за книги, посетил магическую библиотеку в Алба-Юлии (1) и две недели изучал там всю информацию об этих загадочных существах. В общем, попытался максимально подготовиться к встрече с одним из них.
Теперь же, ориентируясь на волшебную палочку, устало брёл в обход запорошенного ранним снегом безымянного холма и думал, без особой горечи, легко и спокойно, что если до темна не найдёт Снейпа, то на ночлеге не станет разводить костёр — встретит Самайн без огня, а утром не будет просыпаться. Всё, хватит. Гарри Поттер не сдаётся, Гарри Поттер просто больше не видит смысла в борьбе. Вневременье начала ноября — самое оно, чтобы завершать нечто важное, например, жизнь. Прошлое уже прошло, будущее ещё не наступило, а он бредёт по тонкой грани между тем и другим и ищет самого себя…
Вечерело. Налетевший северный ветер принёс ледяной дождь. Под ногами хрустели градины, стёкла очков и палочка в руке покрылись блестящей корочкой. Гарри не чувствовал пальцев, но даже не собирался согреваться, его волосы склеились и заледенели. Когда на кончике волшебной палочки мигнул синий поисковый маячок, Поттер машинально прошёл в прежнем направлении не меньше пятидесяти ярдов, и только потом обратил на него внимание, встрепенулся, растёр ладони, щёки и начал настраивать чары Поиска. Синий огонёк привёл его к магическому периметру как раз тогда, когда тени плотным покрывалом улеглись на мёрзлую землю.
Обиталище вампира было тёмным, холодным, остро пахло опасностью. Через дыру в крыше залетали снежинки. Хозяин жилища нашёлся не сразу — при свете Люмоса Поттер с трудом разглядел его в углу, прикрытого вонючими тряпками и овечьими шкурами.
