-Я знаю, как вы бережёте свою ш-ш-шерсть, но с-с-сейчас это необходимо...
Я, как мог, кивнул закрывая глаза. Не отвечая, змей принялся за свою дело...
Он выбривал лишь сааме нужные участки на теле, порой довольно интересные. Густой, рыжей шерсти я лишился на морде, около носа и под глазами; на руках от локтей до запястья. Потом, перевернув меня, змей вырезал солидный участок на лопатках, точно под крыльями. Острейшее лезвие скользило по моему телу с феноменальной точностью, будто танцуя. Я пытался расслабится и не дёргаться, как велел хранитель рун, но то и дело бритва из-за моей неаккуратности прорезала кожу, вызывая кровоподтёки. Змей лечил такие раны прямо на ходу – больно было всего несколько секунд, после чего наступало лёгкое жжение со странным чувство холода. Конечно без шерсти сразу стало куда холоднее, зато не чувствовалась сырость болота. Закончив со стрижкой, змей взялся за свои “кисточки”, предупреждая:
-Я не с-с-смогу облегчить твою боль, Лис... Так что постарайся не дёргаться...
Я покивал, сжимая связанные лапы в кулаки. Когда первые ять игл коснулись моего тела – я с трудом мог выдержать боль, чтобы не закричать.
Вытирая оголённую кожу сухими листьями папоротника, змей раз за разом прокалывал мою кожу, каждый раз оставляя в ней новые и новые чёрные точки. Раз за разом, прокол за проколом – маленькие точки складывались в причудливые фигуры и руны, странные слова и неизвестные мне цифровые коды... Всё это змей наносил на мои , лапы спину довольно небрежно, с моей точки зрения. Постоянная боль, слёзы – мне казалось что зубы просто вылетят от давления. Иногда боль доходила до предела, и я пытался вырваться, но змей прижимал болящее место своей холодной ладонью и недовольно шипел. Это успокаивало. Потом, когда он перевернул меня на зудящую спину, он взял иглы ещё мельче, схватил огромной пятернёй мой подбородок и начал татуировать мне глаза. Под веками он просто провёл какую-то волнистую линию, а потом по бокам, до виска нанёс какую-то рунопись – я не понимал что он делает, но был уверен – дело он своё знает. Его красные с жёлтым по краям зрачков, глаза не выражали ровным счётом ничего, пока он был занят своим ремеслом. Мне ужасно хотелось взглянуть в его холодный, пронизывающий насквозь взгляд, но он мои мысли не читал...
На всё про всё ушло больше трёх часов. Когда он закончил и отпустил меня щелчком пальцев, я осознал, что последний час процедуры попросту спал на столе, скованный по лапам. Эффекта пока не ощущалось, кроме необычайного заряда бодрости и сил. Стоило мне встать на воду, как змей тут же поинтересовался.
-Как нас-с-счёт оружия, лис-с-с? Есть у тебя что-то пос-с-серьёзнее этих иголок? – он насмешливо кивнул на мои браслеты.
-Нету, – сразу ответил я, – Но идея у меня есть. Думаю это нам поможет...
Я закрыл глаза, представляя себе комнату в большом доме, далеко-далеко отсюда. Просторное помещение, огромный письменный стол и портрет мужественного лиса на стене, в воронёных, кованых доспехах. А в лапах у него – две меча. И оба они висят на стене, точно по центру Меньшей стены...
Открыв глаза, я пошёл прямо к ним, стараясь больше не моргать. Я даже не понимал что происходит – но сохранял царское спокойствие. Приподнявшись у самой стены я снял ножны со стены.
Первый меч выскользнул из своего кожуха легко и плавно, без малейшего усилия – даже вес меча был настолько мал, что не приходилось прилагать никаких усилий. Чистая, блестящая на солнце сталь, буквально отливала какой-то неведомой силой.
Проверив первый меч, я убрал его в ножны и зажал их подмышкой. Потом я немного неуверенно дёрнул рукоятку второго меча-близнеца...
Он так же легко выскользнул из своих ножен, но только наполовину. Вслед за ним на пол вывалился второй кусок...
Я поднял с пола отколотую часть и осмотрел её. Нет, меч уже невозможно было перековать, но я всё равно взял ножны и кусок меча, тот что с рукояткой. Оружие всё ещё было в идеальном состоянии, прекрасно заточено и сбалансировано – кроме сломанного меча конечно. Всё это несмотря на то, что они подвели своего хозяина много лет назад...
Я повесил их на пояс, и повернулся к портрету. Я ещё помню, что лис на самом деле был довольно приземистым, коренастым и сильным. Мы не успели с ним как следует познакомится, но он доверил мне самое ценное своё сокровище – свою Дочь.
-Прости, Чак... что пойду драться с Флёр. Я знаю, что это не она – но сейчас я буду драться с ней. Потому что она мне как сестра...
Я снова закрыл глаза и через мгновение очутился на болоте, рядом со змеем. Видение было мимолётным и много времени не заняло. Но мечи были со мной.
Я быстро определил где какой, но отдал змею сломанный. Простым кивком головы змей уже понял, что надо делать и принял меч лиса, погибшего из-за этого меча. А я отправился с целым, но ещё не заколдованным мечом на испытания. Сразу, на самые тяжёлые.
Я пробежался до центральной площади и выхватил тонкий, юркий меч из ножен. Мне сразу же показалось, что меч стал продолжением моей лапы и неотъемлемой её частью – так хорошо он лежал в ладони и таким он был лёгким.
Но сейчас меня охватил небывалый азарт – показалось даже, что руны нагрелись от силы, распирающей меня. Вздохнув поглубже, я что есть силы заорал на всё поле, на всю деревушку, на весь клан чёрного ветра:
-СЕЛКЕР!!! ВЫХОДИ ДРАТЬСЯ!!!
Стоило эху разнести мои слова по всему лесу, как я засмеялся такой смелости. Я вызвал на бой самого бога!
-Не стоит кричать, ты же знаешь, – его голос был как обычно спокоен, а одет он был в коричневый поношенный плащ.
-Достаточно просто подумать... – продолжил за него я и обернулся. Не буду хвастаться, но я своим видом привёл бога смерти в немалое удивление. Шакал покрепче сжал посох.
-Вижу, ты подготовился... – с озлобой прошептал он, и тут же одна из рун на руках потеплела. Я осмотрел её – на голой коже светился таинственный знак, реагируя на присутствие бога.
-И это ещё не всё, Селкер... – воинственно прошептал я, направляя на него меч, – Как насчёт немножко сразится? – нагло предложил я. Странно, но меня просто переполняла уверенность – ни одна мышца не дрогнула, ни одной мысли о страхе. Я снова прикрыл глаза.
-Я попросил их помочь тебе. Я знаю о твоей судьбе и о её. Я знаю, что будет нелегко.
Со мной была семья Флёр. Такого я не ожидал – но вокруг меня стояли восемь мужественных лис, держа лапы за спиной, склонив морды. Я не видел их глаз, не мог разглядеть выражения их морд, но был готов биться об заклад – они хотели помогать мне.
По моему телу пробежала ощутимая дрожь – так силён я не был никогда в жизни. Меня заполнила уверенность в самом себе – как никогда раньше. В кого бы я не верил, я знал что сейчас я – бог. Пускай не настоящий, но я знал что они помогут мне. В моей жизни всё должно было решится раз и навсегда – и теперь это должно решится грубой силой!
Больше никаких слов. Больше никаких извинений. Больше никакой пощады.
Я сжал рукоятку ещё сильнее – меч стал мне как родной. Чак помогал мне.
Что скажет потом Эмерлина?
Опустит глаза, тихо прошепчет что-то... Уйдёт... Ради неё, всё ради неё, но столько смерти, столько жизней... Она не сможет мне такого простить.
Но я прощу ей это и уйду.
Ради того чтобы она была жива. Чтобы она осталась такой же, как прежде!
Я изменюсь. Стану другим. Пойду на край света, чтобы подобрать упавший с её головы волосок. Но стану другим... грубым... не прощающим никому обид... и дьявольски сильным.
Вздёрнув меч, я поставил его на уровень своих глаз, и бросился на шакала. Обычно невозмутимый бог вздёрнул брови и широко раскрыл глаза, пытаясь уйти от драки – но руна загорелась на моём теле подобно клейму, не давая ему просто телепортировать. Он удивился ещё больше, когда острое как бритва лезвие чуть не обрезало ему оба уха.
Шакал в последний момент уклонился от моего удара, оперевшись посохом на землю – мой выпад прошёл мимо, и Селкер, взбудораженный честной дракой, толкнул меня задней лапой в спину, продлевая мой разгон. Оставляя на сырой земле четыре глубокие борозды от когтей, я затормозил и снова обернулся, тяжело дыша. Магия действовала против бога!
