Что-то просвистело мимо ушей, а в следующий миг я понял, что лечу по своему пути и вся жизнь, все те деяния, что я совершил, абсолютно всё проноситься перед глазами с совершенно умопомрачительной скоростью. Ветер трепал мои уши, крылья мешали нормальному полёту – только тормозили. Внезапно всё тело пронзила боль – пропали все руны, в ушах постоянно стояли какие-то малопонятные разговоры, перевернутые с конца на начало, и всё это длилось всего мгновения. Толчок в спину, боль – и крыльев больше нет за моей спиной…
Я с трудом открыл глаза, видя что лечу уже над морем, ив от уже вижу, как на огромном корабле мы с Эмерлиной плывём домой, к счастью и спокойствию, но было ещё рано. Я увидел как из моря поднимается огромный чёрный корабль, как к нему поднимается днище и то что он плывёт назад. Увидел, как разгружают из него золото, возвращая на пока ещё законное место, и как мы плывём назад. Домой.
Я зажмурился, но как только открыл глаза, увидел что на моём пути ко мне приближается самая крупная и самая важная развилка на пути. Второй, альтернативный путь был таким же надёжным и сияющим, как тот, по которому по ошибке пошёл я. Отпустив свою ладонь, я почувствовал как лечу куда-то вниз, и как сильно меня клонит в сон. Я закрыл глаза, приготовившись к удару об землю. Нить моего пути погасла ровно до развилки. Предыдущий мой выбор пропал как бикфордов шнур, уничтожая за собой все события, что он за собой принёс. Но вместе с ним – гас и другой, альтернативный путь. Всё это было видно и так. Ошибка. Моя ошибка, которая так много изменила, и теперь – всё начиналось заново и больше ничто не могло определить мою судьбу. Только я сам.
Раз уж я не нашёл свой настоящий путь в первый раз – я найду его во второй!
Воздух вокруг меня сгустился, остановился, и я рухнул на мягкую, платяную поверхность. Подпрыгнув на своём месте, я упал плашмя, тут же почувствовав под головой любимую подушку, и мягкий, пушистой бок под своей лапой.
====== Глава двадцать восьмая. Глава шестая. ======
Утром, просыпаясь, иногда чувствуешь необыкновенно тёплый воздух. Открываешь глаза и понимаешь, что ты просто уткнулся носом в шею своей жены и дышишь сквозь её шерстку. Воздух нагревается, шерстинки щекочут твои ноздри. Я озабоченно потрогал нос — за всю ночь такого сна он стал тёплым и сухим. Ой, это не хорошо, он обычно не такой...
Я потряс мордой, разгоняя сон. Вот она, такая милая и прекрасная, лежит рядом с тобой и спит. Спит как никто другой, потому что только я могу осознать, насколько лисица может быть дорога мне. А главное — она знает об этом и разделяет со мной любовь.
Я не стал её будить, просто вылез из-под одеяла, постарался как можно тише расчесаться и вышел из спальни.
Клан спал. Мирная, спокойная жизнь дарует нам всем такую награду — спокойный и безмятежный сон. По моему замку на правах полного хозяина гулял ветер, периодически хлопая незапертыми дверьми и завывая в длинных коридорах, вырубленных в дереве.
Я решил прогуляться, пока никто ещё не проснулся. Я очень-очень редко вижу свой замок в таком умиротворённом состоянии. Да, я прожил в нём всю свою жизнь, изучил каждые его ход и всего тайны, можно даже сказать, подружился с ним. Не так давно я понял, что мой замок — это такой большой живой организм, а мы всего лишь паразиты, копошащиеся в его нутре. Даже моя жена, очень любящая растения, порой гладит кору древнего дерева, общается с ним, иногда даже что-то просит. Я держался куда проще — просто гулял по нему, иногда прося у него прощения. И сейчас у меня было за что извиниться: зайдя в главный зал я прижал уши от холода. За ночь тут очень похолодало: подушечками лап я чувствовал росу, которая появилась на ковре. А ещё чувствовались мелкие осколки стекла; эвы хоть и убирались здесь довольно долго, но всё равно они не смогли вытряхнуть из ковра все остатки шикарного витража.
Я побродил немного по большому залу, погладил большой дубовый стол, за которым обычно проходили клановые совещания. Я знаю, замок запоминает и хранит всё что здесь когда либо происходило, но вот как спросить к него так нужные мне вещи — я не знал. Да и даже если бы знал — воспользовался бы?
Снова в голову забрались сомнения по поводу предстоящего решения. Я решил обдумать два варианта самых вероятных исходов этого дела.
Меня поймают.
Это мне представлялось почему-то лучше всего. Сталь наручников холодит запястья, меня ведут к парапету, и там вешают. Нет, будучи обвинённым в таком преступлении, я не смогу выкарабкаться никакими силами. Любой провал повлечёт за собой только смерть.
А если у меня получится?
Вот тут моё воображение давало сбой и я терялся в догадках. Ну что со мной может произойти, когда я ограблю целое королевство?
Почему-то опять думалось о смерти и представлялись довольно ужасные картины всевозможных побоищ за всё это золото. Я ведь не смогу охранять его достаточно хорошо, тут целая армия нужна.
Но мне придётся отдать три четверти пиратам. Не жалко в принципе, но всё равно. Даже одной четверти мне хватит что бы купить половину родного королевства в собственность. Да и зачем мне столько золота, действительно?
Реальная его польза была в авторитете и славе, которую я заработаю, если проверну это дело. О таком не мечтал никто, и скорее всего не мечтает.
Кроме меня.
Если я совершу это ограбление — моё имя надолго останется в истории.
А это очень приятно, как ни крути.
Всё равно выбор был слишком сложным для меня.
Я бродил по своему замку не один час, прежде чем утреннее солнце разогрело влажный воздух, и день полностью вступил в свои права. Успел я заглянуть и на самую высокую башню своего замка. Дерево — это лишь основа для моего дома, на нём было множество каменных надстроек. Конечно, до королевского замка мне никак не дотянуть, но то что у меня есть этот дом делало мою особу несколько выше, чем обычное зверьё.
Первой в зал пришла Флёр — в лёгкой белой пижаме и явно не выспавшаяся. Зевая, она стала готовить себе крепкий чай, будто меня и не замечая. Пока чайник грелся на огне, она достала буханку хлеба и стала откусывать прямо от него.
-Как ночка, Флёр? — тихо спросил я, удивляясь домашнему наряду лисицы.
Глава клана что-то недовольно пробухтела, набивая пасть хлебным мякишем. Булка была совсем свежей — испекли только вчера.
-Утро-то, надеюсь, доброе? — я и не пытался её понять.
-Более-менее... – ответила Флёр, прожевав. Она налила в свою кружку заварки и поставила передо мной мою любимую большую фарфоровую чашку.
Я тоже взял себе чаю, и посмотрел на Флёр. Лисица вдруг необычайно строго посмотрела в мои глаза и шепнула на пределе слышимости:
-Это был не сон.
-Не что?
Но вдруг я ощутил как к вискам припала кровь, а глаза буквально начали вылезать из орбит. Схватившись за виски, я сдавил свою голову, потому что думал будто она сейчас взорвётся!
В моей памяти из бездны океана всплыл целый материк, и наполнил мозг какими-то странными, новыми, свежими воспоминаниями о том...
Из носа пошла кровь и я слегка запаниковал, ища на столе салфетку. Сидящая напротив Флёр невозмутимо сунула мне под нос белый носовой платок.
-Побочный эффект, Ренар.
-Что со мной происходит!?
-Твоя память сейчас переливается заново, дополняя её всем тем, что случилось в эти четыре месяца, которые ты отмотал назад.
-Ты тоже помнишь это!? Какого... я думал это обыкновенный кошмар!
-Вспомни, сколько раз ты хотел чтобы это всё оказалось кошмаром... – спокойно напомнила мне Флёр и я с огромным ужасом в глазах посмотрел на неё...
-Эмерлина...
-Ренар, стой! – она бросилась за мной, а я со всех лап помчался в спальню.
Я пересёк весь замок за какую-то минуту, забежал наверх и распахнул дверь, остановившись в проёме.
Лисица натянула одеяло до груди, скрючив недовольную мордочку – и то только потому что за моей спиной появилась Флёр, которая попыталась остановить меня, но не смогла – я буквально пролетел расстояние от двери до тёплой двуспальной кровати, потом плюхнулся рядом с ней, обнимая всем, чем только можно и как можно сильнее.
