– Конечно, пожелаем, Ландыш. Так, сегодня в 6 мы с Чернышом к тебе прискачем на ёлкины посиделки. Нормально? Отоспишься к этому времени? Насчёт еды не волнуйся, скатерть-самобранка за нами.

– Замечательные вы у меня подруги, – расплылась в улыбке Ландышева. – Место и время встречи изменить нельзя! Жду!

Лена-таксистка прекрасно знала, что подруги явятся со своей провизией, но злоупотреблять их добротой она считала нечестным.

Она ещё полчаса повалялась на диване, потом включила телек, транслирующий в это утро всё популярное и жизнеутверждающее. Умывшись холодной водой, она почувствовала себя ощутимо бодрее. Девушка отправилась на кухню печь медовый торт – подруги обожали его, а их хорошее настроение гарантировало хорошее настроение и ей самой.

Ровно в 18:00 у Лены был уже накрыт стол, но женщины на то они и женщины, что не могут не опоздать, даже в гости к любимой подруге. Подтянулись через полчасика две тёзки хозяйки; сели за стол ближе к семи.

Как это водится на новогодних пиршествах, сначала проводили год ушедший. А после приняли в объятия год грядущий, ознаменовав торжество звоном бокалов.

– Девчонки! В наступивший год Синей Обезьяны желаю всем, чтобы судьба не состроила нам обезьянью гримасу, а небо для нас было только синее! – Бойко всегда отличалась креативным подходом в произнесении тостов.

Подруги бойкой барышни не обладали столь ярким красноречием, но душевные пожелания традиционного типа из их уст тоже появлялись с каждым налитым бокалом.

– Выпьем же, чтобы в наших семьях все были здоровы! – сказала Лена Чернова.

– И пусть мы все в этом году найдём своё счастье! – подхватила эстафету Лена Ландышева.

Подруги дружно чокнулись: здоровье и счастье нужно всем. Что касается счастья, каждый человек вкладывает в это понятие порой совершенно разный смысл. Каждая из подруг в этот момент загадала своё сокровенное желание, касающееся этого заветного слова – счастье.

У Лены Бойко в жизни, как она сама говорила, было всё в ажуре. Работая парикмахершей в салоне красоты, она звёзд с неба не хватала и пробавлялась короткими романами со своими клиентами и парнями из ночных клубов, куда она наведывалась иногда даже со своей дочерью – студенткой Инной. Маме-зажигалке весьма льстило, что она может вот так наравне отрываться до утра с ровесниками дочери, которые не видели разницы в их возрасте. Порой случалось даже так, что у оторвы-мамаши получалось отбить у Инки своих потенциальных зятьёв и сделать их своими кратковременными любовниками. Дочка до поры до времени терпела молодецкий угар мамаши, а потом просто прекратила с ней выходить в свет вместе.

Бойко-старшая ничуть не растерялась и продолжила вольное плавание в волнах краткосрочной страсти. Теперь пределом её мечтаний был любовник, способный вывезти её на далёкие тропические острова вроде Мальдив, но пока ей не предлагали даже совместный отдых в местном санатории «Дельфин». Но Бойко причисляла себя к неубиваемым оптимистам, и это являлось сущей правдой.

У Лены Черновой тоже была дочь-студентка. Катя хорошо училась в местном институте, и подавала надежды остаться в аспирантуре. Муж Саша по причине выслуги лет за военную службу уже вышел на пенсию, и уже работал охранником в супермаркете сутки через трое. Жена секьюрити с младых лет трудилась в инженерах на местном заводе, но о пенсии могла только мечтать. В ближайшее время Черновы мечтали купить дочери «Киа-Рио» в кредит, и эта предстоящая покупка повергала их в радость и уныние: новая иномарка – дело хорошее, а новый кредит – не очень, поскольку в кредит у них была взята и первая машина, и мебель и бытовая техника в ипотечную, опять-таки, квартиру.

У Ландышевой мечты на ближайший год тоже были преимущественно материального характера, но самое главное, они не касались её самой. Сын Виктор за неделю до Нового года позвонил матери и заявил, что хочет жить в «однушке» – таковая, как он сказал, строится в одном из строительных комплексов на окраине Москвы.

– Представляете, девчонки, – поделилась своими хотелками Ландышева. – Витюшка присмотрел себе квартирку на 26-м этаже с видом на Кремль…

– Так уж и на Кремль?! – засомневалась Чернова.

– Не знаю, мне кажется, с такой верхотуры вся Москва должна быть как на ладони.

– Знаешь что, Ландыш, – сказала Бойко, погружая лицо в медовый торт. – Твой Витюшка скоро тебя по миру пустит. Нет, он совесть имеет? Доить бедную медсестру! Сынуля, блин!

– Ты кремом измазалась! – сухо ответила Ландышева и пошла с использованными тарелками на кухню. Ей было неприятно, когда кто-то рушит мечту её любимого сыночка, пусть это даже будут самые близкие подруги.

– Лен, ну чё ты? – попыталась сгладить углы Чернова. – Должна быть у мальчика квартира. Какова там цена вопроса?

– 2 лимона где-то.

– Ха, Ленк, это ерунда! В кредит можно взять!

Взрывная натура Лены Бойко не могла это спокойно слушать:

– Черныш, ты берегов-то не теряй! Какие у Ландышевой могут быть кредиты? У неё же нет мужа-военного. Кто даст кредит скромной медсестре, а?!

– Но она же ещё и в такси работает…, – попыталась ретироваться Лена Чернова, встряхивая своими кудрявыми локонами.

– Ещё чего скажи! – Бойко доела торт и стала вытирать рот салфеткой. – Такси – это так – скромная чумара и заполнение пустот.

– Ну, не такая уж скромная, – потупила взгляд Ландышева. – На полквартиры я уже, в принципе, набрала…

– Трудоголик ты наш, Ландыш! – бойкая подруга отправила себе в рот конфету. – Разорит тебя твой сынуля. Моя Инка сама…

– Бойко, лучше молчи, у меня один сын и у него должно быть всё самое лучшее!

– А сама-то когда жить будешь? Для себя?

– А я для себя и живу! Виктор – это моё всё!

Бойко вздохнула и развела руками.

– Ладно, девчонки, давайте не будем спорить в такой день, – примерила на себя роль судьи Чернова. – Дети – это, как говорится, – наше всё, и мы ради них на всё готовы. Вот мы разве с Сашкой для себя «Рио» собираемся брать, в долги влезая? Ха, как бы не так! И на «Нексии» бы своей покатались, а вот Катьке машина своя нужна – и в институт ездить, и перед подружками лицом в грязь не ударить…

– Черныш, у тебя всё же муж не хрен с горы – майор целый! – продолжила отстаивать свою точку зрения Лена Бойко, её круглые глаза в моменты возбуждения превращались в блюдца. – И вообще, у тебя всё-таки есть муж, а у Ландышевой – никого.

– У тебя, бойкая ты наша, тоже мужа не наблюдается, – усмехнулась Лена Чернова.

– Да, не наблюдается, но и машину с квартирой своей Инночке я тоже на свои парикмахерские кутарки покупать не собираюсь. Вырастет, встанет на ноги – сама себе всё купит, если захочет.

Ландышева и сама была не рада такому повороту разговора – не стоит в такой прекрасный день разводить прения на финансовые темы. Хочется общаться на лёгкие и беззаботные темы, а будни с их извечными проблемами и сами придут через 10 дней. Но Лена Бойко сама «разгрузила» ситуацию:

– Ландыш, ты такая молодчина: торт успела с утра сварганить – вкуснющий! А Инка-то моя в том году тоже печь научилась: на кондитерские курсы сходила, и даже в одно кафе после этого устроилась подрабатывать.

– И что, сейчас-то работает?

– Не-а, – Бойко облизнула чайную ложечку. – Поручили ей торт украсить кремом одной юбилярше. Так она по кругу налепила масляных розочек – всё, как надо – а в середине нарисовала год рождения и нынешний год.

– И что? – подруги не понимали подвоха.

– Так дочка между этими двумя датами черту ещё поставила. Именинница была несказанно рада, чуть Инке этим тортом по физиономии не съездила.

Троица разразилась дружным заливистым смехом.

– Девчонки, а давайте ещё по шампусику, – предложила хозяйка и вытащила из бара в стенке новую бутылку.

Девчонки не были против.

Бойко, считая себя профессионалкой в откупоривании игристых вин, сразу взяла инициативу в свои руки. Расчехлив от фольги мюзле, «профессионалка» на секунду отвлеклась, переведя взгляд на телевизор.