Томас моргнул, а затем покачал головой и закатил глаза.

Язим продолжил:

— Тогда, конечно, остается вопрос о Маленьком принце.

— Но принц был убит, — напомнил ему Томас неохотно. — Меродах направил свои силы в оба тайных укрытия. Поверила ли Сигрид предупреждению принцессы или нет, она столкнулась бы с убийцами в любом случае. Ты же не предполагаешь, что она могла бы отбиться от злодеев?

Язим покачал головой.

— Да, я слышал и такое. Некоторые говорят, что Сигрид была сама воином в юности и была изворотлива как змея. И с ней был Трейнор. Предполагают, что они возможно сумели защитить мальчика вместе.

— Но ты в это не веришь, — заметил Томас тихим голосом, склонив голову.

Язим вздохнул.

— Да, признаю, я не верю. Но есть и другие догадки, другие возможности. Гораздо проще предположить худшее, конечно, и все же некоторые из нас до сих пор отказываются оставить всякую надежду на хорошее. Как сказал муж принцессы, верить всегда нелегко.

— Но это лучше, чем не верить, — закончил иронично Томас. — Ты прав. Многие не согласятся с этим, ты знаешь. Возможно, я один из них.

Они ехали молча, спускаясь в устье долины. По мере того как дорога выравнивалась, деревья слева начали редеть. Томас покосился на заросли кустарников и высокой травы и увидел блеск небольшого лесного озера. Солнце отсвечивало от него как расплавленное золото, ослепляя глаза. Он прищурился. Что-то стояло вдалеке, на противоположной стороне озера, лицом к нему. Это был маленький каменный домик, едва видимый сквозь сияние солнца. Строение заросло, утонуло в дикой траве и плюще, но было не полностью скрыто от глаз. Вверху него торчал древний, сломанный флюгер.

Эта сцена напоминала Томасу о чем-то. Он нахмурился, подумав, а потом вспомнил. Часть рассказа Язима, та самая, где профессор Тоф рассказывал историю о смерти королевы и полуночном побеге Габриэллы. Когда все закончилось, король безуспешно искал свою дочь. Тогда Тоф сказал Габриэлле: «На двенадцатый день Ваш отец вспомнил о маленьком охотничьем домике на берегу озера, куда его собственный отец, король Вильгельм Ксавьер Второй иногда брал его в детстве…»

Именно там юная принцесса и ее бабушка спрятались. Именно там они встретились с коварным оборотнем и были спасены благодаря скрытому вмешательству волшебного народа: Мерлина, Гудрика, Елены и их двоих товарищей, один из которых превратился в злодея десять лет спустя… и вероятно, был злодей даже тогда, хотя и тайно.

— Язим, — сказал Томас, по-прежнему вглядываясь сквозь кусты на сверкающее озеро и далекий забытый домик. — Ты видишь…?

Но как раз тогда снова сгустившиеся деревья отрезали всякий вид.

— Что? — спросил Язим, следуя за взглядом своего друга.

Томас прищурился, пытаясь разглядеть сквозь деревья, но смог увидеть только блеск мерцающей воды. Он слегка качнул головой.

— Ничего…

Он задумался. Язим говорил, что няня Сигрид была воином в своей юности. Она была умна и, возможно, даже имела частичку магии в крови. Если бы она действительно поверила предупреждениям принцессы, она бы не просто укрылась в другой крепости. Она бы поняла, что все королевские крепости были потенциальными ловушками. Она бы увезла ребенка куда-нибудь в совершенно другое место, о котором никто никогда не узнал бы или не подозревал.

Никто, за исключением, возможно, самой принцессы.

«… Небольшой охотничий домик на берегу озера… отдаленный, практически забытый всеми…»

Томас улыбнулся про себя. Возможно, это было глупо и нелепо предполагать — такая заманчивая возможность, что Сигрид и Трейнор пренебрегли крепостями короля и вместо этого сбежали вместе с маленьким принцем в тайный охотничий домик — но это была слишком соблазнительная мысль, чтобы ее отвергнуть. Тут Язим был прав. Вспыхнувший проблеск надежды, веры в добро, от которого было очень сложно отказаться.

Томас подумал о том, чтобы сообщить Язиму о своем подозрении. Он расскажет ему, в конце концов. Сейчас, однако, он наслаждался тишиной и дразнящей надеждой своего возникшего подозрения.

Достаточно скоро перед ними открылась деревня. Несколько крестьян мирно двигались по улицам, поглядывая на двух всадников, въезжающих в город. Томас кивнул им с улыбкой. К тому времени, когда они достигли каменной церкви, солнце стало сияющим оранжевым очагом, повисшим между лесом и скалами. Его свет ярко сиял на колокольне и отражался от медных колоколов внутри башни.

Мужчины ударили в дверной молоток, висевший на двойной двери, но никто не ответил.

— Может, они обедают, — предположил Язим, поворачиваясь спиной к ступеням. — Давай проверим задний вход, если он есть.

Томас последовал за своим другом по узкой тропинке, которая вела между церковной стеной и заросшим садом. Церковный двор позади был совсем маленький, уже наполовину затененный ближайшей горой. Крошечное кладбище, окруженное покосившимся железным забором, занимало почти весь двор. Язим обогнул его, приблизившись к небольшому флигелю, предположительно дому пастора. Он постучал в деревянную дверь.

Томас остановился у ворот кладбища. Отсюда, шум горного водопада звучал как глухой рев. Он находился совсем близко, над крышами, роняя тяжелый туман в какой-то невидимый водоем. Множественные радуги танцевали на поверхности падающей воды, и каждая капля сверкала, как бриллиант в медном закате солнца. Томас медленно побрел по кладбищу, посматривая по сторонам.

Язим протянул руку, чтобы снова постучать в дверь пасторского домика, но прежде, чем он сделал это, дверь распахнулась. Худощавый человек с короткой белой бородкой вышел к нему, рассеянно улыбаясь. По его одежде и манере поведения Язим мог сказать, что этот человек был церковный викарий.

— Приветствую тебя, сын мой, — сказал старик тонким голосом. — Чем могу помочь тебе?

— Мой друг и я путешествуем по делам Королевства Аахен, частью которого, по-видимому, является и ваша деревня. Мы можем войти?

— Конечно же, сын мой, — легко согласился викарий. — Да, я слышал об этом вашем королевстве. Я надеюсь, вы сообщите мне, какую выгоду мы сможем получить от этого. И, конечно же, чем мы можем быть полезны для него.

Язим устало кивнул, а затем повернул голову и позвал через плечо.

— Томас, ты не присоединишься к нам?

Рыжеволосый мужчина стоял неподвижно посреди крошечного кладбища, слегка склонив голову. Он не отвечал.

— Томас? — снова позвал Язим.

Томас наконец оглянулся. Язим увидел, что лицо его друга было необыкновенно бледным, а глаза широко раскрыты.

— Тебе… — с трудом выговорил Томас, — тебе… следовало бы взглянуть на это.

Язим нахмурился. Вместе, он и викарий спустились с небольшого крыльца и направились в центр кладбища, подходя к Томасу. Язим проследил за его взглядом.

Надгробная плита была довольно большой, но лежала вровень с землей, так что ее поверхность всегда была освещена. Полустертые слова все еще можно было разобрать в свете опускающегося солнца.

Язим прочитал надпись. Его глаза медленно расширились…

Сигрид сидела в тени открытой двери дома, вылущивая зеленые бобы в большую миску и приглядывая одним глазом за Маленьким принцем. Он уже ходил, хотя и неуверенно, часто падая и внезапно садясь. Он старательно двигался по высокой траве во дворе, тянулся за бабочками и моргал по-совиному, глядя на облака.

Она, Сигрид, всегда хотела ребенка. Принцесса была права в этом. Однако, правда заключалась в том, что Маленький принц никогда не будет по-настоящему ее, даже если она будет воспитывать его всю свою жизнь. Она любила его так, как если бы он был ее собственным сыном, но он не был, и в конце концов, он должен будет узнать правду. Она надеялась, что знание этого не разобьет ему сердце. Она надеялась, что он несмотря ни на что вырастет в благородного, сильного сердцем человека, что она чувствовала в нем уже сейчас, скрытое в этих серьезных, голубых глазах.