Сибилла кажется Ветте потрясающей. Не сказать, что она чем-то располагает к себе, но уж восхищение вызывать умеет, это точно. Она красива, хоть правильными черты её лица не назовёшь, она далека от тех идеалов красоты, следовать которым стараются девушки с Леафарнара, но всё-таки это не мешает ей быть удивительной. Такой удивительной, что у Ветты что-то замирает в груди.
Такие женщины обыкновенно — самые коварные существа на свете. Куда коварнее змей, одну из которых Сибилла сейчас держит в руках. Змеи вообще не коварны. Кошки куда коварнее. Ветта никогда не любила кошек. Лошади нравятся ей намного больше. Они не менее умные, чем кошки, не менее гордые, но куда более преданные. Впрочем, Сибилла напоминает смесь кошки и змеи.
Пожалуй, эта женщина должна внушать уважение хотя бы тем, что является главой великого рода. Хотя бы тем, что с её именем связаны самые отвратительные, самые тёмные легенды Ибере. Быть может, леди Мария ГормЛэйт и удивительная женщина, но она никогда не была главой рода, она никогда не воевала — была всего лишь сенатором, первой женой Киндеирна и мачехой известного во всём Ибере сорвиголовы Драхомира, быть может, царевна Варвара Феодорокис была одним из лучших учёных Ибере, возможно, Элина Горская и была уважаемым генералом, но ни одна из них не обладала всем обаянием Сибиллы. Тем тёмным, ярким и обжигающим обаянием, которое жители самых отдалённых уровней называют ведьминским. Вот что, должно быть, имел ввиду Нарцисс, когда говорил, что Сибилла похожа на язычницу не меньше, чем Ветта. Великая княжна и была самой настоящей язычницей — разве что кровь убитых ею девственниц не была в её бокале. Вся в золоте, закованная в него, словно в броню, смелая, жестокая — это видно даже при одном взгляде на неё…
— Ты смелая девочка, — улыбается Сибилла. — Почему?
Девушка едва не вздрагивает. Ей кажется, что великая княжна должна была сказать что-то другое. Кажется, что должны были прозвучать совсем иные слова. Ветте хочется убежать от этих пронзительных глаз, от этих белоснежных зубов, которые, кажется, вот-вот вопьются ей в горло.
Голос у княжны звонкий и чистый, пронзительно чистый, как и её взгляд. Она сама необыкновенно смелая, думается Ветте. И женственная. Она кажется самой настоящей язычницей — поразительно красивой, насмешливой и страшно гордой, эгоистичной и властной. Певнская княжна не отступает. Не делает и шага назад. Нельзя. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя показывать страх. Такие, как Сибилла, упиваются страхом, который внушают тем, кто слабее их. Такие, как Сибилла, чувствуют слабость воли, слабость сердца и души. И беззастенчиво пользуются этим.
Она делает только то, что ей хочется делать, и всё из того, чего желает. Эти слова сказал ей Нарцисс в дороге, когда пытался объяснить, какая она — его сестра. Ох, милый, милый Нарцисс! Как же не хватало Ветте теперь его советов! И зачем же только она так грубо разговаривала с ним в дороге?
Вопрос княжны кажется девушке очень глупым. Слишком глупым для женщины, которая возглавляет великий род. Следовательно, в этом вопросе есть какой-то подвох. И задача Ветты — найти его, понять, в чём тут дело. Разве можно ответить, почему человек смел? Разве можно найти ответ на этот вопрос? Да и Ветта — разве она чувствует себя сейчас той бесстрашной девчонкой с Леафарнара, чтобы осознавать себя смелой?..
Взгляд Сибиллы полон насмешки. Она словно ждёт того, что девушка ей ответит. Словно ждёт, что сможет возразить… Ветта смотрит на неё и понимает — великая княжна Изидор просто потешается над ней. Просто смеётся, как над последней простолюдинкой! Ветту захлёстывает гнев. Кто Сибилла Изидор такая, чтобы смеяться над ней, Веттой Певн?! Ветта тоже княжна, пусть и не великого рода, пусть и не глава рода, но они равны. Если и не по привилегиям, то уж точно по праву рождения. Да, Сибилла старше, опытнее, но Ветта зато сильнее, крепче. Неизвестно, есть ли среди девушек Изидор кто-то с таким же хорошим здоровьем, как у певнской княжны. Ветта злится. Ей не нравится, когда над ней кто-то смеётся. Впрочем, брат и сестра великие князь и княжна были похожи друг на друга в этом — уж в чувстве юмора им двоим не откажешь…
— Я скоро стану княгиней, — зло выплёвывает Ветта. — Разве я имею право на то, чтобы быть трусливой?
Девушке хочется вложить в свои слова весь тот гнев, который она испытывает. Только чуть позднее в голову приходит мысль, что это далеко не лучший способ доказать свою правоту. Впрочем, когда это Ветта Певн думала головой прежде, чем что-то сказать или сотворить? Сейчас княжне хочется, чтобы Сибилла поняла, что она никогда не сдастся, что лучше им сразу уже искать другую невесту для наследного князя, если они не хотят лишних проблем. Ведь после подобной грубости никто не захочет видеть такую невесту, правда ведь?.. Матушка всегда говорила именно так, и Ветте хочется в это верить. Хочется верить… Только вот Сибилла совершенно не такая, как матушка, и возможно считает иначе. Возможно, у неё совершенно другие взгляды на то, как должны вести себя девушки. И это Ветту немного пугает. Это может означать, что её не отошлют на Леафарнар, а оставят здесь чахнуть в жарком Дараре.
И опасения сбываются. Великая княжна хохочет. Хохочет долго и открыто, открывая Ветте вид на свою тонкую шею, в которую ничего не стоит вцепиться — девушке кажется очевидным желание придушить Сибиллу. Впрочем, отец всегда говорил Ветте, что при охоте самый очевидный вариант развития событий обычно оказывается ложным. Ни один зверь не покажет свои настоящие слабости. Только те, которые враг посчитает слабостями.
Кажется, Сибилле совершенно всё равно, как Ветта одета и как разговаривает с ней. Кажется, ко всему этому княжна отнесётся спокойно. Вряд ли девушка может сделать хоть что-нибудь, что нарушит спокойствие этой женщины. Что же… Тогда остаётся только один выход — бежать. Бежать и как можно быстрее, чтобы не пришлось потом долго разбираться по поводу развода. Бежать, пока Ветта ещё свободна, пока она может что-то предпринять — а значит, делать это надо как только представится возможность.
— Мы с тобой либо поладим, либо станем злейшими врагами, дорогая, — смеётся Сибилла. — И от тебя тоже зависит, как же сложатся наши отношения!
Какая певнской княжне разница, как сложатся их отношения? Ей хочется сбежать отсюда поскорее — и если она сбежит, она придёт генералу Ленчерски и попросит места в его свите. Ветта сильная и довольно много чего умеет. И она не хочет оставаться в стороне в этой войне. Пусть мать считает что угодно на счёт женского предназначения, но правит Ибере всё-таки женщина. Пусть мать считает всё, что ей угодно, но только в Ибере достаточно женщин, которые не вписываются в её представление о мире. Ветта бы хотела стать одной из них. Ветта хотела бы, чтобы о ней вспоминали, чтобы её имя было известно — как у Драхомира Фольмара. Так что… Какая разница, как могли бы сложиться её отношения с Изидор, если она сбежит отсюда, как только сможет?
Княжна говорит что-то ещё. Ветте остаётся только слушать — кланяться этой женщине девушка не собирается. Пусть ей кланяются Изидор. Это для них она — великая княжна, глава рода и всё такое. Так что Ветта просто стоит и ждёт, пока женщина перестанет говорить. Тогда можно будет уйти снова в свою комнату, а ночью выбраться через окно на крышу. В своей родной одежде Ветта чувствует себя куда увереннее, она не так боится, что может подскользнуться и свалиться оттуда. В конце концов, на Леафарнаре она лазала по деревьям, забиралась на крышу терема, когда ей хотелось посмотреть звёзды и высоты нисколько не боялась.
Когда Сибилла заканчивает говорить, Ветта кивает ей и выходит из покоев женщины. И понимает, как близко она находится к тому, чтобы снова стать свободной.
Ветта не видит рядом ни Айше, ни кого-либо ещё. Никого. Видимо, Сибиллу так боялись, что никто не осмеливался ждать певнскую княжну здесь. Что же… Так только лучше. Из окна в комнате великой княжны девушка видела, что конюшня находится недалеко. Стоит просто перебежать вот этот коридор, спуститься по лестнице и потом пробежать по внутреннему саду — видимо, в Дараре было два внутренних двора, в которых располагались сады. Просто в один из них Ветту не пускали. Странно. Впрочем, девушка не очень переживает по этому поводу. Сейчас она всё сможет увидеть. Коридор оказывается довольно длинным. И лестницу удаётся найти далеко не сразу, но в конце концов Ветта со всем справляется. В конце концов, это не так трудно. Должно быть, это самая простая часть её побега — дальше всё может быть только сложнее. Просто сейчас девушка старается об этом не думать. Как она сможет пересечь Аменгар, чтобы оказаться в том месте, откуда можно перенестись на другой уровень? Да и стоит ли? Изидор могут хватиться, не стоит ли поискать в этом случае щелей между уровнями? Тогда для Ветты всё может кончиться благополучно.
