Бреди почувствовал легкий озноб.

– Но, Майк…

– Давайте больше не будем обсуждать это, – резко оборвал его Бенион. – Вы сделаете это?

– Конечно, сделаю.

– Руку, Лу.

Бенион протянул Бреди руку.

– Вы предполагаете, что уже через два дня вам станет совсем плохо? – спросил Бреди, взяв обеими руками холодную влажную руку Бениона.

– Я не знаю. Назовем это страховкой. Как только дело будет сделано, я уеду. Лу, мне хотелось бы повидать дочь, прежде чем что-нибудь случится. Я не стану дожидаться денег. Вы ничего не имеете против?

– Ну, конечно, Майк!

– Спасибо.

Бреди был непривычно тронут. Он сказал сам себе, что, если операция провалится и они не получат денег, все равно он разобьется в лепешку, чтобы дочь этого человека получила нужные пятьдесят тысяч долларов. И неважно, каким способом они будут добыты.

Пришла Мегги:

– Боже, какая была еда! Просто великолепная! Теперь я полна сил для моего детектива!

Она, потрясенная, оглядела мужчин:

– Лу, ты просто волшебник! Я бы ни одного из вас не узнала!

Бреди бросил взгляд на часы.

– Пора, Майк, – произнес он и повернулся к Мегги. – Беби, ты знаешь, что тебе делать. Займи этого шпика. Когда ты вернешься, здесь будет Луи де Марни. Это человек Кендрика. Развлеки его, пока мы не возвратимся с добычей.

– Поняла, зайчик, – ласково сказала Мегги и чмокнула его.

Бреди взял большой портфель и направился к выходу. Мегги обняла Бениона и поцеловала его.

– Удачи, солдат, – пожелала она. – Вы очень милый.

Майк улыбнулся, погладил ее по плечу и последовал за Бреди.

– У вас потрясная девушка, Лу, – заметил он, когда они с Бреди шли по дорожке к отелю.

– Бывает, что повезет. Но это больше, чем везение.

Они вошли в холл, где еще сидели несколько престарелых обитателей отеля, потягивая коктейли. Никто не обратил на них ни малейшего внимания, когда они шли к столику в углу. Двое мужчин в смокингах были неотъемлемой частью картины.

– Теперь подождем, – сказал Бреди, садясь за столик. – Изобразим, что обсуждаем деловой вопрос. – С этими словами он достал из портфеля пачку бумаг, разделил ее пополам и половину передал Бениону.

Подошел официант:

– Что вы будете пить, Майк?

– Кофе.

Бреди заказал кофе и сандвичи с копченой лососиной. Когда официант принес заказ, Лу рассчитался с ним, дав щедрые чаевые. Бреди как раз ел сандвич, когда увидел, что в холл вошел Джош Прескотт.

– Это детектив отеля, – пояснил Бреди. – Тот парень, о котором должна позаботиться Мегги.

Они внимательно наблюдали, как Прескотт огляделся, потом вышел из отеля и, торопясь, направился в сторону плавательного бассейна.

В начале третьего они увидели, как вошли оба охранника и заговорили с ночным портье. Они вручили ему ключи и ушли.

– Все как по часам, – тихо сказал Бреди. – Добыча уже в сейфе. Подождем, когда появятся Уорентоны, после этого можно будет уходить.

Минут через десять появились Уорентоны. Мария сразу же направилась к лифту, а Уилбур взял у портье ключи и заторопился за ней.

Бреди пристально рассматривал бриллианты Марии, пока она с нетерпением дожидалась мужа.

– Посмотри-ка на эти камушки, Майк. Это будет детской игрой. Дадим им пять минут, потом поднимемся наверх. За то время, что мы будем потрошить сейф, они улягутся спать.

Сознавая, что он впервые в жизни идет на преступление, Майк почувствовал, как его лоб покрывается холодным потом.

Мое первое и последнее преступление, подумал он, глядя, как Бреди засовывает мнимые документы в портфель.

Бреди взглянул на него:

– Все в порядке, Майк?

– Да.

Они посидели еще немного, потом по знаку Бреди встали и направились к лифту.

Портье, занятый заказами на завтрак, не смотрел в их сторону.

Когда лифт доставил их на верхний этаж, Бреди прикоснулся к руке Бениона.

– Все идет будто в сказке, – сказал он.

Мануэль, потирая ноющие колени, вошел с террасы в гостиную. Он с преклоненной головой стоял на коленях на мраморном полу рядом с Анитой и изображал, что молится. Он оставался в этой позе минут пятнадцать. И когда уже был не в силах сдержать свое нетерпение, повернулся, украдкой посмотрел на Аниту, которая неподвижно стояла на коленях все на том же месте, обхватив голову руками, тихо привстал и попятился, не теряя ее из виду. Анита же не сдвинулась с места. Он выпрямился и вошел в гостиную.

Фуентес развалился в кресле. В зубах он перебрасывал сигарету, его жирное лицо блестело от пота.

Они переглянулись.

– Все идет хорошо, – тихо заметил Мануэль. – Никакой истерики. Она молится.

Фуентес иронически улыбнулся:

– Когда кто-нибудь умирает, женщины всегда молятся. Какая от этого польза?

– Молитва успокаивает их. Теперь у нас с ней уже не будет никаких неприятностей. – Мануэль улыбнулся.

Он взглянул на часы, которые показывали пять минут третьего.

– Уорентоны могут появиться в любой момент. Ты возьмешь на себя мужчину, а я женщину. Она может заорать. Женщины непредсказуемы. Я позабочусь о том, чтобы она этого не сделала. С мужчиной ты справишься без труда.

Фуентес кивнул, соглашаясь, но подумал об Аните. Эта женщина его пугала. Не прокляла ли она его? Он знал, что она винит его в смерти мужа.

– Анита опасна. Она может нарушить наши планы.

Мануэль подошел к двери и выглянул на террасу, освещенную луной. Он увидел ее, полускрытую апельсиновым деревом. Анита все еще стояла на коленях.

– Успокойся, друг мой. Ну что она может сделать? Револьвера у нее нет. Несчастная все еще молится. А когда женщины молятся за своих покойников, они молятся очень-очень долго.

Мануэль был бы озадачен и обеспокоен, узнай он, что Анита вовсе не молится. Она была в шоке от известия о смерти Педро. Когда Мануэль привел ее в темный угол террасы, она шла за ним как зомби и опустилась на колени только потому, что опустился Мануэль. Анита закрыла глаза и молитвенно сложила руки, но все слова молитвы, которые она так часто произносила, стерлись из ее памяти. Она могла думать только о своем муже. Она представляла его лежащим на больничной койке. Рядом сидел какой-то коп со злобной физиономией.

«Педро Сертис, убийца управляющего жилым домом в районе Сикомб, раненный выстрелом полицейского детектива Тома Лепски при попытке скрыться с четырьмя тысячами долларов, скончался, придя ненадолго перед смертью в сознание».

Слова диктора огнем жгли ее мозг. Педро умер, перед тем ненадолго придя в сознание! У него не было священника, у которого он мог бы получить отпущение грехов и примириться с Богом! Педро, человек, которого она любила больше жизни! Она вспомнила месяцы, когда Педро, тогда безработный, переложил все заботы об их семье на ее плечи. Анита кормила его, стирала его белье, оплачивала квартиру и с радостью отдавала ему остаток своего заработка потому, что любила и восхищалась им.

Она вспомнила прекрасные редкие вечера, когда Педро водил ее в какой-нибудь маленький ресторанчик. И хотя это было очень редко, эти посещения показались ей дивным сном. Она вспомнила ферму сахарного тростника, которая принадлежала отцу Педро. Там они с Педро часами работали под лучами палящего солнца. Она тогда действительно была счастлива, но не Педро. Он мечтал навсегда уехать куда-нибудь. Это он уговорил ее поехать в Парадиз-Сити. Ей просто повезло, что она смогла устроиться в «Спэниш Бэй». Муж заверял ее, что скоро и он найдет хорошую работу. Он мечтал заработать много денег, но бедному Педро не повезло. Не было ни работы, ни денег, кроме тех, что она зарабатывала.

Анита вспомнила тот ужасный день, когда он показал ей револьвер и заявил, что вместе со своим хорошим другом Фуентесом добудет кучу денег.

Фуентес!

Она подумала о том, что, если бы не было этой свиньи, ее любимый Педро был бы жив!

Фуентес!

Эта безмозглая скотина, которая ввела Педро в искушение! Которая дала ему револьвер! Эта скотина, и никто иной, повинен в смерти Педро!