Телеграмму? Наверное, с почты.
Мы так и думали…
Американец добродушно крякнул:
– Эй, дружище, а не проще ли позвонить?
Челленджер грустно усмехнулся.
Боюсь, до звонка далековато. Мой адресат находится в Англии.
Американец прищурился.
Вы, верно, имели в виду не "далековато", а "дороговато"?
Теперь прищурился Челленджер.
Не уверен, что понимаю. Уж не хотите ли Вы сказать, что можно позвонить из Северной Америки в Европу? Через Атлантический океан?..
Почему нельзя? – удивился американец. – В каком веке Вы живёте?!
В двадцатом, вообще-то, - вполголоса отозвалась Маргарит, но коренной житель не обратил на неё внимания, продолжив:
Само собой, звонок дороже телеграммы... – Он оглядел собеседника и его спутников, подумав: "Так вот в чём дело. Они экономят. Бедолаги". – В любом случае, Вам нужно на почту. Идите прямо, в том направлении, в котором шли до этого, через два квартала свернёте налево в переулок, затем до…
… затем до перекрёстка, и почта будет прямо там, - словно сверяясь, воспроизвела наследница слова американца, когда компания достигла желанной цели. – Всё правильно.
Почта представляла собой невысокое, но массивное здание из серых кирпичей. За окнами мелькали чьи-то суетливые силуэты, слышались отголоски вопросов и быстрых бесед.
Рокстон собрался с духом и первым шагнул на ступеньку лестницы, ведущей к входу. Челленджер последовал за товарищем. Спустя пару шагов оба обернулись. Смотрелись мужчины довольно забавно, учитывая, что одеты были практически одинаково.
А вы? – обратился профессор к брюнетке и блондинке. – Разве не пойдёте с нами?
Обрадованная Финн собралась уже взмыть вверх по ступенькам и юркнуть в помещение, где определённо теплее, чем на улице. Но Маргарит живо придержала подругу.
Мы подождём здесь. Ступайте.
Уверены? – Рокстон смотрел с заботой и в то же время с благодарностью.
Абсолютно, - улыбнулась Маргарит. – Идите.
Когда мужчины скрылись за дверями, светловолосая девушка повернулась к темноволосой.
Почему мы остались?
Мне кажется, им будет легче не под нашим присмотром. – Наследница поднесла руки к лицу и попробовала согреть их своим дыханием.
Финн проделала тот же манёвр, и с тем же успехом, то есть практически без толку. Арбалетчица начала подпрыгивать и нарезать небольшие круги. Она была такой смешной в этой непомерно большой шапке с "ушами" и верхней одежде неопределённой породы – не то длинная куртка, не то короткий плащ, из-под которого виднеются потёртый голубой подол и рабочие ботинки.
Нам нужно куда-нибудь зайти, - решила Маргарит и стремительно осмотрелась. Взгляд её набрёл на коричневый добротный дом по другую сторону улицы и остановился на вывеске. – Смотри-ка, закусочная. И теперь у нас есть наличные деньги. – Свой прозрачный намёк брюнетка сопроводила выразительным подниманием брови.
А как же Челленджер и Рокстон? Они выйдут, нас нет, и мы разминёмся-потеряемся.
Мы быстро вернёмся. Неужели ты думаешь, что мужчины закончат раньше, чем через двадцать минут? А мы за это время успеем и поесть, и согреться.
Больше Финн уговаривать было не надо, она поспешила к закусочной вперёд Маргарит.
Только мне не по себе, без оружия, - вздохнула арбалетчица, вместе с подругой переходя дорогу. – Чувствую себя совсем беззащитной.
Пока нам не нужно привлекать к себе такое внимание, поэтому и пришлось оставить ружья у Нэнси. А твой арбалет бы просто мешался и вообще мог примёрзнуть к телу.
Знаю-знаю.
Не унывай. На всякий случай у меня есть один револьвер в кармане и один под этим чудовищным пальто.
Это успокаивает. – Неясно было, сказала ли девушка всерьёз, или же сыронизировала.
В закусочной было светло и уютно, аккуратные столики стояли ровными рядами, несколько клиентов с полными подносами шмыгали по всему залу, ища место получше. И большинство посетителей составляли мужчины в форме, которых здесь было не меньше двадцати человек.
Это полиция? – шёпотом спросила Финн, не спеша проходить вглубь помещения.
Да, - таким же тоном ответила брюнетка. – Форма немного не привычная моему глазу, но сомнений нет. Это служители закона. Должно быть, их участок неподалёку, и они ходят сюда обедать. – Она попыталась протащить подругу к одному из столиков, но та воспротивилась.
Здесь столько полицейских, а у нас оружие, - слова были произнесены едва слышно, потом голос блондинки немного повысился: - Да и выглядим мы подозрительно.
Не напоминай мне про внешний вид, - закатила глаза наследница. – Как только Рокстон и Челленджер закончат свои дела, сразу же отправимся в лучший магазин одежды! А здесь ничего не случится, если будем вести себя тихо. Пойдём. Неужели ты не чувствуешь этот великолепный аромат?
Аромат, точнее, целая симфония заманчивых запахов свежей еды, и впрямь была восхитительна. Финн сдалась - позволила утянуть себя в центр зала и подвести к стойке, где нужно было делать заказы.
Мужчина за стойкой оглядел новых посетительниц немного брезгливо, видимо, обычно сюда заходили люди более приличного вида. Но работник закусочной по этому поводу не высказался, только спросил:
Что вам?
А что есть? – тут же забыла обо всём кроме аппетитных запахов донельзя голодная Финн.
Чай, кофе, салаты, супы, каши, булочки… - начал перечислять собеседник.
Булочки?! – Глаза Финн сверкнули. – Настоящие, сдобные?
Мужчина даже растерялся.
Да…
Я никогда не пробовала настоящих булочек. – Арбалетчица с немой просьбой повернулась к подруге. – Мне про них только рассказывали.
Маргарит по-доброму усмехнулась и сама обратилась к американцу:
Две больших чашки горячего чая, пару тарелок лучшего супа, четыре булочки и сладкий пирог.
Да ты обжора! – хихикнула Финн.
Это всё для тебя, - и бровью не повела Маргарит. – Ты замёрзла сильнее, да и аппетит у тебя солиднее моего. – Затем женщина опять посмотрела на американца. – Мне большую чашку крепкого и, естественно, горячего кофе и круассан. У вас нет круассанов? Ну конечно, на что я надеялась?.. Ладно, какое-нибудь жаркое. – Брюнетка потёрла руки. – И было бы кстати что-нибудь горячительное. У вас есть вино?
Мужчина вытаращился на наследницу так, словно она была приведением. Женщина истолковала это по-своему:
Нет? Ну а хотя бы херес или виски? - Cказала она это погромче, посему услышали и те, кто был рядом, в первую очередь – полицейские.
И все, кто был в зале, замерли. Повисла какая-то напряжённая тишина.
Кажется, я вспомнила, - сконфуженно выдавила Финн. – Наш учитель рассказывал. В начале двадцатого века в Америке был Сухой закон, торговля спиртным и употребление алкоголя строго-настрого запрещались и наказывались.
Очень своевременная информация, - скептически прошипела Маргарит.
Обе они ютились на заднем сидении полицейской машины.
Своё место занял водитель - молодой полицейский со свежим фингалом под глазом, рядом примостился старший коллега с расквашенным носом. Мужчины с неприязнью посмотрели на закованных в наручники дам.
Машина забухтела и тронулась с места.
По кладбищу они прошли молча. Молчали и тогда, когда Нэд остановился возле невысокого тёмно-коричневого надгробия, занесённого снегом.
Веронике было жутко. Во-первых, она никогда раньше не бывала на настоящих, традиционных кладбищах, где разом собралось столько трупов. И пусть все они погребены под землёй, ощущение всё равно не из приятных. В джунглях смерть идёт рука об руку с жизнью, а здесь же такого сопровождения не имелось. Это место было настоящим памятником смерти. Во-вторых, Мелоун. Не то чтобы Хранительница никогда раньше не видела его расстроенным. Видела, конечно. Она наблюдала и его грусть, и отчаяние, и волнение, но сейчас это всё основательно перемешалось, и к гремучей смеси добавилось чувство вины и горечи утраты. Вот таким Вероника Нэда точно никогда не видела.
