Джон, Вы должны попытаться! – негромко, но энергично велел Челленджер. – Только медленные движения…

Люди Снега с лёгким недоумением смотрели на то, как Рокстон вновь опускается на корточки, плавно берёт микрофон… Казалось, они пытались понять – насмехается над ними этот странный человек или же нет. А странный человек набрал полные лёгкие воздуха и заговорил в не менее странную «коробочку»:

Говорит лорд Джон Ричард Рокстон! У меня мало времени. Я жив. Я знаю о смерти своего двоюродного брата. У него было завещание! И была копия! Копия хранится в тайнике лондонского дома Роберта! Библиотека, четвёртый стеллаж от двери по левую руку! Полное собрание сочинений Шекспира, двенадцатый том! Книга – и есть замаскированный тайник. Я прошу всех, кто меня слышит и имеет доступ в дом, немедленно отправиться туда и не позволить Александру Эверстоуну добраться до копии завещания первым! Вы можете решить, что это шутка, но вы ведь ничего не теряете. Я прошу моих друзей, моих знакомый и тех, кто не может спокойно смотреть на несправедливость!.. Помогите обнародовать правду! – Он перевёл дух. – Члены экспедиции Джорджа Эдварда Челленджера живы и всё ещё находятся в Южной Америке! Наши координаты…

Кряк, бум, и всё. Лампочка погасла, радиолов замолчал. Но опоминаться было некогда.

Кики уже держала двух лошадей под уздцы, а «ослик» сам подошёл к Мелоуну.

Вовремя. Терпение Людей Снега как раз было на исходе. Они едва сдерживались, пока компания людей медленно проходила мимо, направляясь к спуску. Челленджер не мог оторвать взгляда от этих… (животными их язык не поворачивался назвать, слишком уж умными были глаза) созданий.

И только отдалившись от белоснежных обитателей горы, друзья решились заговорить:

Выходит, что снежные люди – тоже не выдумка, - усмехнулся Мелоун. – Любой журналист удавился бы за такую информацию! – Репортёр хихикнул. – Впрочем, на этом плато такие жертвы не нужны.

Рокстон бросил мимолётный взгляд назад. Людей Снега ещё можно было разглядеть, но их очертания уже начинали сливаться с общей белизной.

Удивительно разумны для животных, - практически восхитился охотник. – Дают противнику шанс, прежде чем пуститься в настоящий бой.

Да, - согласился Челленджер. – Людям есть, чему поучиться у этих созданий.

Всем известно, что спуски даются намного легче восхождений, поэтому нет ничего удивительного в том, что друзья покидали Запретную Гору гораздо быстрее, чем покоряли её. Вдобавок, большая часть иридия была истрачена, осталось лишь два слитка. Поскольку одной лошади теперь не нужно было тащить на себе тяжёлый мешок, набитый металлом, она смогла принять «пассажира». Ехали на ней в основном девушки, периодически уступая место друг дружке.

Сейчас была очередь Кики. Компания уже преодолела большую часть обратного пути. Снега не осталось и в помине, да и скалы стали понемногу расступаться, тропинка значительно расширилась. Всего несколько часов, и гора полностью останется позади. Пожалуй, они успеют покинуть её ещё до захода солнца.

Тропинка стала больше напоминать дорогу. И на этой самой дороге друзьям встретились другие путники – шесть всадников на небольших, но судя по виду, очень сильных и выносливых лошадях. Темноволосые, темноглазые. Такие же, как Кики.

Незнакомцы остановились. Впрочем, незнакомцами они были только для Челленджера и членов его экспедиции. Кики всадников явно знала.

Она первая заговорила. Произнесла что-то коротко, неуверенно и виновато.

Она поздоровалась, - тут же полушёпотом перевела друзьям Маргарит.

Один из всадников ответил. Тоже коротко, но громко и как-то обиженно. Кики опять что-то мягко произнесла.

Она спрашивает, как дела в их деревне, и что говорят по поводу её ухода.

И вот тут всадника передёрнуло. Он, при молчаливой поддержке остальных товарищей, обрушил на Кики словесный поток, под которым она вся сжалась, чуть не плача, становясь бледнее с каждым услышанным словом.

Он предъявляет претензии, - пояснила Кру. – Мол, раньше всё было хорошо, пока Кики не вздумала противиться традициям и не пошла наперекор обычаям предков. – Наследница усмехнулась. Дальше она излагала суть своими словами: - После Кики другие вдовы, видимо, подумали, что они тоже не дуры, и отказались уходить в мир иной за своими мужьями. В деревне по этому поводу бушуют распри.

На Кики сделалось жалко смотреть. Она склонила голову, по щекам заструились слёзы.

Довольно! – взорвался Челленджер. Он резко вышел вперёд, к лошади, везущей Кики, и потом ловко забрался в седло, сев позади женщины. Он лёгким прикосновением заставил Кики обернуться и посмотреть ему в глаза. – Скажи им, что они не имеют права винить и обижать тебя. И пусть не забывают, что ты не одна, что за тебя есть кому заступиться. – Он поглядел на сородичей брюнетки. – Её не дадут в обиду, запомните это! И не вам её судить! Кики, переведи.

Но Кики так обомлела, что не сумела выдавить из себя ни словечка. Поэтому переводить пришлось Маргарит, что та и сделала с превеликим удовольствием.

И компания Челленджера гордо продолжила путь, вскоре оставив обалдевших всадников позади.

А Челленджер молодец, - тихонько проговорил Рокстон, обращаясь лишь к Маргарит и лукаво поглядывая в строну профессора, по-прежнему едущего вместе с Кики.

Думаю, он и сам это понимает. Он и кое-кто ещё. – Наследница хихикнула.

Вероника и Нэд не слышали этого разговора, но тоже улыбались. Просто потому, что им было хорошо рядом друг с другом.

Знаешь, я думаю, ты должен навестить Тэю, - промолвила дикарка. – Как можно скорее. И привести её погостить к нам домой, если Фиби позволит.

В голубых глазах репортёра восторг смешался с недоверием.

Вероника, ты серьёзно?

Блондинка кивнула. И улыбнулась.

Отец и дочь должны проводить вместе как можно больше времени. Уж я-то знаю. Всё бы отдала, чтоб побыть со своим отцом хоть немного. Но у меня нет такой возможности. А у Тэи есть, и я не хочу лишать девочку этого.

Нэд остановился.

Чем я заслужил такое сокровище, как ты? – пробормотал он, гладя девушку по щеке.

Хранительница тепло рассмеялась:

Считай, что это предоплата за будущие заслуги.

В лаборатории Челленджера собрались все, кроме Мелоуна. Впрочем, Нэд сейчас вообще отсутствовал дома, так что ему было простительно.

Челленджер стоял возле своего радиолова, который несколькими проводками был присоединён к другому устройству, похожему на огромную батарейку (по сути, так оно и было).

Итак, - кашлянул учёный. – Энергии от остатков иридия вполне хватит на то, чтобы обеспечить трансляцию на десять-пятнадцать минут. Потом всё оборвётся, окончательно.

Рокстон понимал, что последние слова обращены в первую очередь к нему.

Значит, давайте надеяться, что мы правильно подгадали время.

Мы выбрали логичное время. – Маргарит взяла охотника под руку.

Мисс Кру права, - подтвердил профессор. – Та передача, что столь нас всех взволновала, была ровно неделю назад, в это самое время. Так что сейчас у нас больше всего шансов уловить другой её выпуск.

Будем надеяться, там скажут что-нибудь об Александре, - покачал головой Рокстон.

Челленджер достал из нагрудного кармана свои часы, открыл их, посмотрев, который час.

Пора, - объявил Джордж и, нагнувшись, нажал на одну из кнопок радиолова, а потом стал регулировать рычажки.

Сначала был слышен только треск. Но сквозь него, как и в прошлый раз, вскоре стал прорываться мужской голос. И стараниями Челленджера голос этот стал вполне явственным, а слова – различимыми.

Но не всё оказалось так просто. Сначала друзьям пришлось прослушать сообщение о волнениях в парламенте. Потом – об автомобильной аварии, в которой погиб кто-то из известных аристократов. И вот, наконец…

Неожиданный поворот приняло дело барона Александра Дэниэла Эверстоуна.