– Ладья с1 – е1. Конечно, понимала, но пришлось выбирать: либо он, либо кто-то из младших. Но они всё ж таки не дотягивали по возрасту.

– Полагаю, ты при этом так же хорошо понимала, что своим решением отправляешь его на верную смерть. Ферзь d7 – с8.

– Я допускала двадцать три процента вероятности, что подобное может случиться, само по себе или же в случае, если ему кто-то поможет.

– Спроси ты совета у меня, Эл, и жалкий остаток его жизни был бы гораздо счастливее. И ему не пришлось бы трепать себе нервы, постигая науку расследования дел. Мои глаза никогда не лгут, я же тебе говорил.

– Думается, тебе было так его жаль, что, не в силах смотреть на его страдания, ты не удержался от соблазна помочь ему покинуть наш мир, да, Бей?

– Ты ведь просматривала его дело и знаешь, что он и сам справился отлично.

– И всё же на восемьдесят один процент я уверена, что без парочки слов, прошёптанных на ухо, или же без чего-нибудь более существенного здесь не обошлось.

– Не стану скрывать, я был очень зол, что твой выбор пал на него, а не на меня. Полагаю, в тот день, когда его жизнь должна была оборваться, ты была бы в полном восторге от его лица во время нашего с ним небольшого разговора.

– Избавь меня от подробностей, Бей. Моё воображение и без них рисует чересчур красочную картину того, что ты мог сотворить с несчастным Арти, чтобы довести его до ручки.

– Кстати, Эл, помнится, я тебе как-то говорил, что жить в комнате, обклеенной фотографиями жертв, довольно забавно. Так вот, как оказалось, жить одному в комнате, где до этого человек при твоём небольшом участии совершил самоубийство, ещё забавнее.

Pause

Эл ненавидит прощания. И, словно назло ей, оно затягивается всё больше и больше. Как и ожидалось, Бейонд зол и обижен на неё за отказ взять его с собой, но, вопреки ожиданиям, не уходит в свою комнату, а продолжает вертеться рядом, делая и без того паршивую ситуацию совершенно невыносимой.

Она удивляется количеству вещей в своей комнате. Рабочие ходят и ходят туда-сюда, перетаскивая многочисленные коробки, пакеты и груды папок, перетянутые бечевкой, а барахла словно не становится меньше.

Бейонд ничего не говорит, не ноет, не упрашивает её передумать. Нет, он просто сидит рядом и с ненавистью смотрит на людей, мешающих их уединению, людей, постепенно забирающих её у него, словно вычеркивающих её из его жизни.

И Эл грустно до болезненных покалываний в сердце. Она не хочет уезжать отсюда, не хочет расставаться. Но решение уже принято, и пересмотру оно не подлежит. Это касается и её ухода, и того, что уйдет она в одиночестве.

И она признаётся себе, что дорого дала бы, чтобы Бёздей остался рядом с ней, потому что сейчас на неё накатывает уже почти забытое чувство всепоглощающего одиночества, отрешённости от окружающего мира. Словно её с головой накрывает невидимый кокон или скорлупа, сквозь которую никто не может пробиться. И которую она сама никогда не сможет покинуть. Так было в детстве, так будет теперь.

Но при этом Эл недовольна. Она слишком размякла, дала слабину, разучилась полагаться только на себя, привыкнув к тому, что тылы прикрыты. Она слишком привязалась.

Когда все вещи наконец-то погружены, времени на долгие прощания уже не остаётся. И Эл резко поднимается на ноги и идёт к выходу из комнаты, даже не оборачиваясь. Бейонд ловит её за руку уже в коридоре, останавливая, вынуждая повернуться.

– Не уходи, Эл.

Его большие тёмные глаза полны грусти и какой-то отчаянной надежды и смотрят так пристально, с такой молчаливой мольбой, что она только в последний миг не даёт словам согласия сорваться с губ. Она знает, что это его первая и последняя просьба, и больше всего на свете ей сейчас хочется остаться или, ещё лучше, плюнуть на всё и позволить ему уехать вместе с ней.

Но нет. В кои-то веки она готова поступиться своими желаниями, пусть даже им обоим от этого будет хуже. Потому что Бейонд заслуживает большего, чем она может ему дать.

В их прощании нет места крепким объятьям, трогательным поцелуям и глупым клятвам, нет места слезам и неловким бессмысленным разговорам. Они просто прощаются.

Комментарий к - 1 -

* Шахматная партия, которая проходит через весь фик, существовала на самом деле. Это Карпов - Каспаров (Матч на первенство мира, Севилья, 1987)

** Да, мы любим край родимый,

Край лесистых круч,

Море, ветер нелюдимый,

Небо в хлопьях туч.

Любим дым родного…

(А вообше настоятельно советую послушать гимн в оригинале, он прекрасен).

========== - 2 - ==========

Play

— Скажи, Эл, а ты довольна своей жизнью?

— Что за странный вопрос? Почему я должна быть ею недовольна? Король g1 — h1.

— Всё, что ты делаешь, это расследуешь преступления. Каждый день, одно за другим, почти что без перерыва. Уверен, за такой срок тебе уже приелось это занятие. Ладья f7 — с7.

— И да, и нет. Ты же знаешь, я берусь только за те дела, которые хоть чем-то могут меня заинтересовать. Раскрывать что-то банальное действительно скучно, плюс к этому, это, прежде всего, работа для полиции. Ладья a1 — b1. Знаешь, сколько запросов приходит мне от Интерпола и прочих служб? Изредка там действительно встречается что-то занимательное.

— Я понимаю, но я не о том. Король g8 — g7. Хотелось ли тебе заняться чем-то другим, а не расследованиями?

— Действительно странный вопрос. Расследования — это всё, что я умею, ты и сам это знаешь. Чем ещё я могу заняться? Творчеством? Поздновато кардинально менять род занятий. К тому же, творчество, неважно какое, это может быть литература, живопись, музыка или ещё что-то — это всего лишь своеобразный способ выставить собственную жизнь напоказ. Так или иначе, в твоих работах будет отражаться то, что происходит у тебя в душе.

— И?

— Представь, Бей, что вместо расследований мы с тобой занимались бы живописью. И что, по-твоему, могли бы создать парень, видящий срок жизни каждого человека, и девушка, равнодушная почти ко всему? Приплюсуй к этому наш цинизм и любовь к нестандартным экспериментам над ближними. И я сомневаюсь, что в итоге мы бы снискали успех.

— Есть разные ценители, Эл.

Pause

Не уходи, Эл.

Это повторяется каждую чёртову ночь, каждый чёртов раз, когда Эл даёт долгожданный отдых своему измученному бессонницей телу. Голос Бейонда преследует её во сне, стоит только закрыть глаза.

Эл раздражена и рассержена. На него, на себя и на собственное бессознательное, не способное выкинуть из головы одну-единственную фразу, произнесённую им в день их расставания.

Не уходи, Эл. Не уходи, Эл. Не уходи…

Когда, проснувшись, она, зевая, возвращается к работе, Ватари смотрит на неё грустно и сочувствующе, но не заводит разговор о её состоянии, не даёт советов, в которых она не нуждается, не пытается успокоить. Она ему благодарна и одаривает лёгкой успокаивающей улыбкой, которая даётся с большим трудом, потому что в мыслях стоит воспоминание о печальном и молящем взгляде больших тёмных глаз.

Эл в сотый раз проклинает своё решение уехать одной, но всякий раз останавливает себя, напоминая, по какой причине оно было принято. Чтобы избавиться от навязчивого наваждения, она с головой зарывается в работу, раскрывая дело за делом, находя убийцу за убийцей, вора за вором. И даже начинает испытывать что-то вроде удовольствия, когда представители разных стран благодарят её за работу.

Не уходи, Эл…

Голос Бейонда постепенно становится всё тише и тише, и Эл не может определиться, испытывает она в связи с этим грусть или же облегчение.

Наконец, спустя долгих полгода, в её сознании воцаряется долгожданная тишина, позволяющая посвятить себя без остатка работе. И в тот момент, когда она со свежими силами берётся за новое дело, до неё доходят новости, что Бёздей сбежал из приюта.

Play

— Что-то от тебя уже давно ни слуху ни духу, Эл. Ты даже задачу мне до сих пор не подкинула.

— Прости, Бей. Куча дел. И, кажется, их становится всё больше и больше. И, как ты сам понимаешь, у меня всё меньше времени на нашу с тобой игру.