Play

— Как ты думаешь, Эл, какая смерть является самой жестокой?

— В физическом плане? Потому что, если тебе интересно моё мнение, я считаю самой жестокой моральную смерть. Ладья а6 — с6.

— Ферзь е7 — f8. По-твоему сломать внутренний стержень более жестоко, чем самая изощренная пытка?

— Ладья b1 — g1. Нередко первое является следствием второго, Бей. Но если тебе нужен конкретный пример, могу привести и его.

— Слон с5 — е7. Давай.

— Хм… Ну, если мучитель хорошо знаком с анатомией человеческого тела и отлично разбирается в токсикологии, то он мог бы накачать свою жертву препаратом, подавляющим болевой эффект, но оставляющим ту в сознании. Представь, Бей, каково это человеку: видеть, как его лишают всего, что делает его человеком. Как ему постепенно ампутируют руки, ноги, вырывают волосы, зубы, язык, отрезают губы, уши, нос, веки, половые органы. Что в результате остаётся? Жалкий обрубок, полностью осознающий своё положение, не способный ни говорить, ни двигаться, только жалобно пищать. Физическая смерть по сравнению с подобным покажется ему спасением. Ладья с6 — е6.

— Я говорил тебе, что ты страшный человек, Эл?.. Король g7 — h7.

— Слон d2 — е1. Говорил, и не раз. И я по-прежнему не стану возражать.

— Ладья f2 — f1. И всё же, если говорить о физической смерти?

— Хочешь, чтобы я рассказала тебе об инквизиторских пытках Средневековья? О колыбели Иуды, медном быке или четвертовании? А может быть, о колесовании или скафизме?

— Я даже спрашивать не стану, откуда у тебя столь широкие познания в данной области.

— Да брось. Думать, что всё это осталось в древних временах, по меньшей мере, наивно. Убийцы, не чурающиеся подобного, встречаются и по сей день. Ладно, раз тебя интересует что-нибудь менее экзотическое, то, наверное, это участь быть похороненным заживо. Хотя самым сильным болевым ощущением считается горение.

Pause

Эл не успевает остановить его вовремя. Плюнув на конспирацию, она несётся к квартире, в которой Бейонд собрался поставить ей шах и мат, завершив головоломку, найти ответ к которой она бы не смогла, успей он завершить задуманное. Убив трёх предыдущих жертв, в качестве последней он избрал себя, совершив акт самосожжения.

Живой факел, в который превратил себя её друг детства, повергает обычно равнодушную Эл в шок, граничащий с паникой. И она несколько долгих секунд лихорадочно думает, что ей делать. А потом срывает с гардины плотную штору и набрасывает на него, пытаясь сбить пламя, обжигаясь сама, но не отступая. Мисора Наоми с огнетушителем наперевес появляется как нельзя вовремя и изумленно смотрит на Эл, отчаянно борющуюся с огнём. Но все вопросы откладываются на потом.

Позже, когда суматоха заканчивается, Эл чувствует себя совершенно опустошённой и отказывается от госпитализации. Она позволяет подъехавшему Ватари укутать себя и молчаливо поддерживать, отеческим жестом обнимая за плечи.

И всё это какое-то ненормальное, совершенно запредельное безумие, которому нет объяснения, и оно просто не укладывается в голове. И Эл смотрит на Бейонда, которого на каталке везут в машину скорой помощи, и не знает, что думать. Она представляется его сестрой и берёт на себя все расходы, связанные с его лечением. А потом, встретившись с Мисорой Наоми лично, благодарит её за работу.

Когда состояние Бейонда стабилизируется, она навещает его в больнице и задаёт один-единственный вопрос: «Зачем?» И, услышав в ответ: «Ты ведь развеяла свою скуку, верно?», впервые в жизни ощущает непреодолимое желание во всеуслышание назвать себя полной идиоткой и разреветься, сорвавшись в банальную истерику.

— Я никогда не просила убивать людей, чтобы создать для меня дело, Бей.

— Эти трое всё равно бы умерли в тот самый день, Эл, — беззаботно, насколько позволяет ему его состояние, отвечает он. — Мои глаза не врут. И, поверь мне, лучше уж безболезненная смерть от моей руки.

— Это была отвратительная загадка, Бей. И теперь я просто обязана отплатить тебе той же монетой.

Она знает, что ему прекрасно известно, о чем она говорит: Эл не станет выгораживать его перед судом. Более того, как L, она и вовсе оставит за кадром факт их знакомства.

Когда она уходит, Бёздей смотрит ей вслед с вызовом, принимая правила игры, которую заслужил своей выходкой. И Эл улыбается уголками губ, зная, что теперь ежедневно будет отслеживать новости о тюрьме Сан-Квентин. Она по-прежнему не сомневается в способностях Бейонда, и у неё нет повода думать, что побег из тюрьмы может стать для него непосильной задачей.

Play

— Эй, Эл, завязывай уже со своей работой! На улице чудесная погода, и я хочу поиграть с тобой в снежки.

— А ты не староват для подобных игр, Бей? Слон е1 — d2.

— Слон е7 — с5. С каких пор тебя начали волновать подобные предрассудки? Делать то, что тебе хочется, можно и нужно, независимо от возраста. Ты же, в конце концов, центр собственной вселенной. Так какая разница, что подумают другие?

— В таком случае, может, мы ещё на санках покатаемся с горки? Ладья е6 — с6. Признаться, иногда мне делают предложения, от которых просто невозможно отказаться.

Pause

Эл не хочет себе признаваться, что без Бейонда ей становится совсем скучно. Она отчаянно ищет для себя новое дело, которое могло бы захватить её с головой хотя бы на некоторое время, одновременно с этим давя то и дело появляющиеся мысли, что можно надавить на необходимые рычаги и обеспечить ему амнистию.

Она не сомневается, что за заслуги ей бы не отказали в удовлетворении этого маленького каприза. Но всё же не идёт на поводу у своих желаний. Несколько раз, когда от скуки хочется завыть, Эл почти срывается в мимолетный порыв плюнуть на всё и нанести Бёздею визит в тюрьме, но, ловя взгляд Ватари, справляется и с этим.

Дабы развеять тоску, она всё чаще работает вне штаба, самостоятельно выезжая на места преступления, контактируя с полицией, ФБР и прочими службами. Эти нехитрые мелочи позволяют ей хоть немного ощутить чувство причастности к происходящему, которого нет и не может быть, когда ты сидишь за компьютером и просто анализируешь полученную информацию.

— Прошу, называйте меня Рюдзаки, — говорит она полицейскому, представляясь агентом L.

И это глупо и нелепо до жути, и представляемая реакция Бейонда на то, что она в работе называется его псевдонимом, неизменно заставляет Эл улыбаться.

Play

— Скажи, Эл, я ведь знаю, что ты терпеть не можешь, когда тебя отрывают от работы. Почему ты делаешь для меня исключение?

— Не знаю, Бей. Из благодарности, быть может? Ты единственный человек, с которым мне действительно нескучно на протяжении стольких лет. Между прочим, я всё ещё жду твоего хода. И, наверное, чувствую, что должна хоть чем-то тебе отплатить.

— Ладья f7 — f3. Кто бы сомневался, Эл. Но, если смотреть на нашу ситуацию трезво, то ты ничем мне не обязана. Ведь то, что я последовал за тобой даже после твоего ухода, было исключительно моим желанием.

— g2 бьёт f3. Ты всегда придавал слишком большое значение чувствам и привязанностям, поэтому и не смог меня отпустить. А ведь после нашего расставания ничто не мешало тебе бросить всё и начать жизнь заново.

— Я мог бы, но меня не оставляли опасения, что в таком случае ты рискуешь совершенно закиснуть в одиночестве. Ладья f1 бьёт f3. Хотя, как я погляжу, это случилось всё равно.

— Ты безнадёжно отравлен, Бей. Из меня получилась ядовитая анаконда…

— Ты всегда от всех отличалась. Почему же на этот раз должно быть иначе?

Pause

— Как странно, — бормочет Эл, отслеживая криминальную сводку со всего мира, а потом поворачивается к Ватари, прикатившему сервировочный столик, ломящийся от самых разнообразных десертов. — Ты ведь уже в курсе последних новостей?

— Да. На днях должно состояться заседание Интерпола, и обсуждаться будут именно эти странные смерти.

— Масштаб, с которым действует преступник, просто невероятен. Я никогда такого раньше не видела. Ватари, я уверена, Интерпол будет заинтересован в нашем сотрудничестве, так что тебе придётся присутствовать на собрании и обеспечивать связь, как обычно.