— А ничего и не нужно, Вы станете генеральным директором, а есть у Вас образование и умение, уже не так важно. Управление можете переложить на совет директоров.

— Тогда, что остается делать мне?

— А это уже вам решать, будете ли вы принимать активное участие в управлении, как делал это прежний владелец, или оставите все на совет. В любом случае охотником Вы уже не сможете быть, этого никто не допустит, иначе у компании будут проблемы и, как следствие, банкротство и роспуск. Что делать, решать только Вам.

— Твою мать… — выдохнул я и прикрыл глаза.

Вот и все, увяз я по уши и не выбраться. Либо принять на себя управление компанией, а в довесок еще стать миллиардером, либо отказаться и мучиться от осознания, что по моей вине тысячи вампиров будут обречены на смерть. А сколько людей они еще успеют убить от голода…

От осознания всего этого внутри похолодело, и я даже дышать прекратил от застрявшего в горле кома.

Неужели мне никогда не вырваться из его цепких лап? Даже после смерти Эдвард нашел способ, чтобы посадить меня на свою цепь. Придется бросить Гильдию и вернуться в Лондон, родной город, в котором я родился и вырос, но все мои самые лучшие и светлые воспоминания меркли перед ужасающим рабством, в котором я провел столько лет.

— Значит, мне придется вернуться, — выдохнул я.

— Нет! Так нельзя, неужели невозможно все это решить другим способом?! — стал возмущаться Рэй.

— Мистер Адамс, Вас это дело вообще не касается, в этом вопросе Вы абсолютно посторонний человек, даже не член семьи наследника. Решения должен принимать мистер Робертс самостоятельно.

— Как Вы можете с таким спокойным лицом говорить ему об ответственности за жизни сотрудников компании и…

— Рэй, пожалуйста, помолчи, — попросил я и закрыл глаза.

Я мало с кем из сотрудников был знаком, в главном офисе вампиров было не очень много, но я отлично знал сколько их работало в других мелких фирмах и компаниях, являющихся частью огромного конгломерата, лидером которого являлась компания Валентайна. Если все это закроется, и вампиры потеряют работу, то их больше нигде не примут в жестких условиях дискриминации, царящей в Англии. И единственное, что мне остается, это просто сесть в кресло генерального директора, чтобы спасти их.

— Я не тороплю Вас с решением, время есть, но каждый день дорог, поскольку это убытки для компании, пока она «обезглавлена» и не функционирует.

— Сколько у меня есть времени, чтобы решить все вопросы перед отлетом? — уточнил я.

— От нескольких дней, до недели. Потом будет сложнее восстановить нормальный ритм работы.

Все очень просто, как «два плюс два», либо я возвращаюсь в Лондон, либо просто не смогу жить с этим чувством вины дальше. Выбор настолько очевиден, что я бы мог поклясться, что Валентайн в аду заливается смехом надо мной. Из его западни не было выхода, и единственный просвет, который я почитал спасением, бросил меня в еще более глубокую пропасть. На шее снова появилось мнимое ощущение надетого ошейника.

— Тогда мне лучше поспешить, — холодным металлическим голосом произнес я и встал. — Спасибо, что передали мне бумаги. Когда узнаю точные сроки, то позвоню и сообщу.

— Хорошо, — ответила Изабелла Шеридан. — Именно я буду сопровождать Вас в Лондон и помогать в решении всех вопросов с наследством.

— До встречи, — попрощался я и направился к выходу.

Все и так понятно, решение принято, и я уверен, что оно правильное.

Адамс выглядел болезненно бледным, с застывшим выражением лица, он совсем не моргал, уставившись перед собой в одну точку. Он ведь тоже все прекрасно понимает.

— Поехали, — шепнул я, поравнявшись с напарником. — Придется теперь все шефу объяснять.

Выйдя из отеля, мы сели в машину, но Адамс не спешил заводить мотор, он так сильно сжал руль, что тот захрустел под его пальцами. Напряжение ощущалось даже в воздухе, словно он наэлектризовался вокруг Рэя.

— Не стану тебя останавливать, прекрасно осознаю, что ты не бросишь их на произвол судьбы, поэтому я полечу с тобой, — произнес он и наконец-то завел машину.

— Что? Тебе-то зачем? Насколько я помню, ты терпеть не можешь Лондон.

— Это не важно, я дал слово, что никогда не оставлю тебя, поэтому переведусь работать туда.

— Невозможно. Там тебя точно в охотники не примут. А местный генерал обещал оторвать нам головы, если мы снова покажется ему на глаза.

— Пустая угроза, ничего он не сделает, если получит приказ сверху, — отмахнулся Адамс. — К тому же, если я верну себе город, тогда проблем вообще никаких не возникнет.

От отеля до отделения мы доехали довольно быстро. Я все думал над словами напарника и недоумевал. Неужели он готов бросить все свои достижения в Нью-Йорке ради меня? Похвально, но выглядело абсолютно глупо и несвойственно ему. То есть все, чего он смог достигнуть здесь, он собирается просто уничтожить, потому что в Англии, даже если он сможет стать членом Гильдии, ему не дадут выкарабкаться наверх. А о новом отделе там и слушать не станут. Ему нужно остаться в Нью-Йорке, потому что только в Америке у него есть будущее. Неужели он сам этого не понимает? Ведь работа охотника для него очень важна, а я уж как-нибудь переживу.

— Рэй, не глупи, — произнес я, когда мы зашли в лифт. — Ты должен остаться здесь. Загубишь свою карьеру, а может быть и жизнь, если там до тебя доберутся орденцы.

— Я не оставлю тебя одного. Думаешь, над тобой не будет угрозы, если ты один вернешься? — рыкнул напарник.

— Выкручусь как-нибудь, ты же знаешь, я живучий, — весело хмыкнул я.

— Не смешно.

Шеф только пришел на работу, в кабинете еще витал запах утреннего кофе, который он почему-то пил именно здесь. Хотя, Гильдия и есть дом для многих охотников, кто-то даже ночует в местных казармах.

— О, ребята, — весело выпалил Даниэль, поправляя светлый выглаженный пиджак, — решили остаться поработать еще? — но разглядев наши лица, он сразу перестал улыбаться. — Что случилось?

— Я вынужден покинуть Гильдию и вернуться в Лондон, — без лишних слов сразу сообщил я.

— Погоди. Как? Зачем? Почему? — стал осыпать меня вопросами Росс.

— Обстоятельства сложились так, что Валентайн оставил на меня все свое имущество и бизнес, мне придется принять его, иначе пострадают невинные. Проще говоря, если я откажусь от наследства, то лондонские вампиры лишаться работы и денег на пропитание.

— Вот дерьмо, — ругнулся себе под нос Даниэль. — Скользкий, противный гад.

— Мы в курсе, — холодно заметил напарник. — Я тоже полечу в Лондон вместе с Робертсом.

— О, нет! — шеф схватился за сердце. — Ребята, я все понимаю, но давайте вы не будете добивать меня после всего случившегося на выходных, хорошо? Мне почти пятьдесят, сердечные приступы в моем возрасте уже не сказки. Если я лишусь вас обоих, то… все к чертовой матери рассыпается, как карточный домик!

— Я не собираюсь покидать Гильдию, всего лишь переведусь в лондонское отделение.

— Рэй, надеюсь, ты понимаешь, что тогда нового отдела не будет, в Англии мне не позволят его открыть.

— Понимаю, но я не могу оставить Винсента.

— Винс, неужели все так серьезно и никак нельзя выкрутиться из этого положения? — с отчаянием взвыл Даниэль. — Найми адвокатов!

— Возможно и можно, — ответил я, — но все эти вопросы придется решать в Лондоне по местным законам, а не здесь. В любом случае, мне придется улететь, и я не знаю, когда смогу вернуться.

— Когда ты улетаешь?

— Еще неизвестно, но чем скорее, тем лучше. Все зависит только от того, как быстро я улажу все свои дела в Нью-Йорке. Желательно за несколько дней.

— Хорошо, тогда я распоряжусь, чтобы все подготовили, и завтра ты спокойно сможешь написать заявление и уйти. — Шеф перевел взгляд на Адамса и холодным сдержанным тоном добавил: — А твое заявление я не приму ни под каким предлогом.

— Учту, — спокойно ответил Рэй, тон которого ясно давал понять, что он вовсе и не думал смириться с положением дел.