— Могу я поговорить с ним еще раз? — спросил охотник, ощущая, как все тело промерзает.

— Я попробую с ним связаться, когда ты успокоишься и сможешь контролировать себя. Не думаю, что мой ноут переживет еще одну вашу ссору! — ответил Маркус и весело хмыкнул. — Возвращайся в дом, а то мне неохота снова размораживать тебя.

Адамс тяжело вздохнул. Его наставник был прав, лучше успокоиться, взять себя в руки и все хорошо обдумать в тепле и уюте.

Я очнулся и почувствовал, что мне очень холодно. Когда я открыл глаза, то увидел что нахожусь снова в той же камере. Похоже, я скоро тут поселюсь. Я пошевелился и попытался встать, но тут же обнаружил себя прикованным к решетке наручниками охотников за левую руку.

— Что за… — шепнул я и снова дернулся.

Попытка освободиться ни к чему не привела. Потом я понял, что меня снова обезоружили, когда стал искать свой телефон. Как я ни старался вспомнить, что случилось после разговора с Рэем, у меня ничего не выходило. Страшная догадка заставила все тут же похолодеть внутри. Неужели я так расстроился, что потерял над собой контроль и впал в безумство? Если охотники видели это, если кто-то пострадал, то мне конец! Хотя, странно, что я до сих пор жив в таком случае. Жажда становилась все сильнее. Неужели я не смогу продержаться дольше шести дней? Мне нужна новая доза сыворотки!

Послышались голоса, кто-то стоял в коридоре, я едва мог расслышать их сквозь огромную металлическую дверь.

— Я не могу быть точно уверенным в результате исследований. У меня было на это очень мало времени и недостаточно материала. Мы это уже сто раз обсуждали! — послышался голос доктора Маклейна.

— Мне кажется, что с самого начала это была плохая идея, пичкать его этой дрянью. Она не вызывает привыкания? — спросил Даниэль.

— Нет. Не должна по крайней мере. Но его организм сопротивляется намного активнее, чем у людей, и потому реакция такая бурная.

— Он потерял сознание от истощения посреди кабинета. Что ты на это скажешь? Я же предупреждал вас, чтобы не доводили до таких крайностей!

— Он еще не настолько истощен, удалось снизить его метаболизм до минимума с поддержанием жизненно необходимых функций! — привычно затрещал Док, — Потеря сознания могла быть вызвана чем угодно. Нервным перенапряжением или перегрузкой организма! Все побочные эффекты еще не выявлены. Если мне дать еще немного времени я усовершенствую формулу, и это все пройдет. Я уверен, что у меня получится избежать многих проблем!

— Ох, не нравится мне все это. Рэй нам точно головы оторвет.

— Не забывайте, Робертс сам согласился на это.

— Думаешь, Адамс будет нас слушать? — послышался очень тяжелый вздох шефа.

Дверь отворилась с неприятным скрежетом, в коридоре показался недовольный и обеспокоенный Росс, следом за ним шел Маклейн.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил доктор.

— Не очень, — выдохнул я, хватаясь рукой за горло.

— Жажда мучает?

— Да. Я был ранен и потерял много крови. Наверное, поэтому отключился.

— На тебя без слез смотреть невозможно, — произнес Даниэль, сощурив карие глаза. — Ты себя в зеркало видел? Ты выглядишь как тяжелобольной.

— Знаю, — ответил я и потряс рукой, звеня браслетом, чтобы меня поскорее освободили от наручников.

— Пришлось сказать всем, что ты просто переутомился и давно не спал. Но чтобы больше такого не повторилось, придется запретить дальнейшее проведение эксперимента! — приказным тоном произнес глава охотников.

— Нет! — взмолился я. — Мне это нужно! Пожалуйста! Вы же знаете, как я не хочу никого кусать.

Я надеялся достучаться до него и объяснить насколько мне это необходимо, но Росс выглядел непреклонно.

— Сэр, но я же сказал, что если доработаю формулу, то все будет в порядке! — взмолился доктор. — Нельзя бросать такую разработку на полпути! Вы же сами дали разрешение!

Даниэль тяжело вздохнул и опустил голову, его светлые волосы соскользнули по плечам и упали на лицо, скрывая его. Я не видел его эмоций, но очень наделся, что он передумает. Это была моя последняя надежда, что я доживу до возвращения Рэя.

— Пожалуйста, — прохрипел я.

Новый приступ жажды заставил меня согнуться, из горла вырвался рык. Боль становилась все сильнее, я почти достиг своего предела. Без новой инъекции я точно не дотерплю до ночи.

— Ладно, еще немного, — произнес Даниэль и вздохнул. — Но если не будет заметных улучшений, придется окончательно прикрыть весь этот эксперимент. Это мое последнее слово!

Доктор тут же сунул руки в карманы своего белого халата с желтоватыми пятнами на груди. Покопавшись там и погремев склянками, он извлек ампулу с сывороткой и шприц. Я облегченно вздохнул, но расслабиться не мог — судорога начинала сводить тело. Даниэль подошел ближе к камере и, нагнувшись, освободил мое запястье от наручников. Я вцепился обеими руками в толстые прутья решетки, и доктор вколол сыворотку в мое предплечье. Прошло около двух минут, прежде чем жажда стала постепенно отступать, но я понимал, что это ненадолго и мне лучше поесть как можно скорее.

— Через час уже на дежурство, отправляйся домой и переоденься, — произнес Росс, открывая дверь камеры. — И постарайся больше не доводить себя до такого состояния.

— Постараюсь, — прохрипел я.

С трудом удалось подавить первый приступ тошноты, когда я встал на ноги. Мы поднялись на первый этаж, Росс и доктор остались стоять в холле, а я тут же убежал в туалет. Тошнота мучила меня минут десять, как обычно, а после того как меня наконец-то отпустило, я снова вернулся в холл. Глава охотников ожидал меня там и отдал мне моё оружие.

— Идем, подброшу тебя до дома, не поедешь же ты в таком виде на общественном транспорте, — произнес Росс и пошел к выходу из здания.

Я послушно последовал за Даниэлем, надеясь, что он не вздумает отчитывать меня всю дорогу. Хватило уже сегодня от Адамса поучений. Я уже не знал, хочу ли, чтобы он вернулся. Обида сдавливала все внутри как в тисках, хотелось бы мне его увидеть и заехать пару раз по наглому лицу.

Водитель из шефа оказался никакой, у меня чуть сердце в пятки не ушло, когда машина резко сорвалась с места. Мне показалось, что меня сейчас снова стошнит.

— Марк связался со мной еще раз, — начал говорить Даниэль. — Его очень обеспокоило твое состояние, но я пока не сказал никому из-за чего ты потерял сознание. Сослался на переутомление. Рэй хочет снова поговорить с тобой.

Мужчина покопался в кармане своего плаща, извлек оттуда мятую бумажку и, не глядя, сунул ее мне прямо в лицо. Я взял ее и, развернув, увидел номер телефона.

— Не злоупотребляй звонками. Маркус очень не любит навязчивых.

Я столько раз просил, практически умолял Росса в течение этих трех долгих месяцев, чтобы он помог мне связаться с Рэем, но он только повторял, что ничем мне помочь не может, что не знает где он, что не в курсе всего происходящего. А теперь, все что мне нужно было записано на рваном клочке бумаги, а все дело только в том, что «Маркус не любит навязчивость»! Будь он проклят, старый кровосос! Будь проклят чертов Росс и идиот Рэй!

Конец января решил наградить меня неприятностями как из рога изобилия. После ссоры с Адамсом, через несколько дней доктор заявил, что раз времени у них в обрез, то процесс исследования требуется ускорить. Теперь он снова с наслаждением дырявил мне вены каждое утро после дежурства и составления отчетов. Лейтенант Джонс опять стала раздражительной при виде меня, поэтому возобновила свои измывательства: кофе ей принести, сбегать в круглосуточный магазин за пончиками. Стоило мне заикнуться, что я не буду этого делать, как она тут же начинала мне угрожать, всячески давила на меня своим званием, опять заставляла бегать кругами. Я уже не выдерживал и мы постоянно с ней ругались, она называла меня тупым увальнем, а я передразнивал ее, после чего снова бегал круг. Потом она заставила меня отжаться пятьдесят раз и при этом устроилась у меня на спине! Я проклял тот день, когда стал охотником. Лиза продолжала все больше садиться мне на шею, а я даже не мог ничего сделать. Она каждый день напоминала мне, что я виноват в том, что Джессика уволилась. Генерал Саттэн выглядел очень подавлено, его отношение ко мне сильно изменилось после случая с его дочерью: Брюс не стал меня ненавидеть, но того подобия дружеского участия больше не было.